Введение

Вопрос наличия и определения индийских интересов в Арктике обсуждается в рамках российского экспертно-политического дискурса уже давно. До начала специальной военной операции (СВО), однако, он имел преимущественно теоретическое значение: ключевыми партнёрами в освоении арктических ресурсов Москве виделись страны Запада, в первую очередь Европы, заинтересованные в разработке северных месторождений углеводородов и занимавших в целом понятную, хотя не всегда совпадающую с российской, позицию по вопросам международного права применительно к Арктическому региону. Индия и Китай представлялись второстепенными партнёрами, сотрудничество с которыми важно развивать в рамках формирования более справедливого многополярного миропорядка, но которые при этом внушали подозрение из-за своих неопределённых арктических амбиций и призывов предоставить Арктике статус достояния всего человечества, что в корне противоречило позиции всех арктических государств, включая Россию. При этом ни Запад, ни новые восточные игроки не были заинтересованы в развитии социальной инфраструктуры Севера, за исключением той, что необходима для обеспечения добычи полезных ископаемых и обслуживания портов, и очевидно было, что России придётся развивать её самостоятельно.

Исторические корни индийской арктической политики

Первым из индийских интеллектуалов интерес к Арктике проявил видный деятель национального движения Бал Гангадхар Тилак: под его пером полярные исследования парадоксальным образом связывались с борьбой за независимость Индии. Он стал одним из основоположников так называемой «арктической теории», в соответствии с которой предки нынешнего населения Северной Индии, арии, пришли на территорию Индостана из Гипербореи, находившейся за Полярным кругом; часть их двинулась в Европу, где, смешавшись с варварскими племенами, заложила основу современной западной цивилизации. Таким образом Тилак демонстрировал, что индийцы – потомки древней цивилизации, стоявшие некогда на высокой ступени развития и потому имеющие не меньшее, если не большее, чем европейцы, право на независимость¹. «Арктическая теория» подвергалась впоследствии обоснованной критике и в итоге была признана ненаучной, но сыграла важную роль в росте интереса индийских интеллектуалов к полярному региону. В значительной степени поддержанию этого интереса способствует сама фигура Тилака, входящего в пантеон выдающихся индийских мыслителей.

Начало формального присутствия Индии в Арктике относится к 1923 г., когда Британский Радж присоединился к Шпицбергенскому трактату². В последующие десятилетия, однако, Индия сперва в качестве британской колонии, а затем независимого государства уделяла арктическому направлению мало внимания, концентрируясь в основном на антарктическом. За время, прошедшее с обретения Индией независимости, в Антарктику была направлена 43 экспедиции и основана постоянная антарктическая исследовательская станция³.

Начало реального присутствия Индии в Арктике относится к 2007 г., когда в рамках XI пятилетнего плана была организована первая индийская арктическая экспедиция⁴. В её составе было пять учёных из Национального центра антарктических и океанологических исследований, Центра клеточной и молекулярной биологии, Индийского института тропической метеорологии и Университета Лакхнау. В качестве целей Индийской арктической программы в 2007–2012 гг. были заявлены исследование морского льда в Арктике для оценки последствий глобального потепления, исследования динамики и баланса арктических ледников и влияния их таяния на изменения уровня моря и опреснение фьордов и заливов, изучение флоры и фауны Арктики с целью выявления их реакции на антропогенную деятельность, исследования донных отложений с целью изучения предыдущих изменений климата, атмосферные измерения. В качестве отдельной задачи было выделено «Обеспечение ощутимого присутствия Индии в Арктике и отстаивание стратегических интересов страны в полярных регионах и окружающих океанах».

С этой целью в 2008 г. был подписан меморандум о взаимопонимании между Национальным центром антарктических и океанологических исследований Индии (NCAOR) и Норвежским полярным институтом (NPI)⁵. 1 июля того же года была основана индийская исследовательская станция «Химадри» в Ню-Олесунне на Шпицбергене. Так как исследования велись на сезонной и поэтапной основе, то круглогодичного присутствия учёных на базе не требовалось. Развёрнутая в 2014 г. мультисенсорная подводная плавучая обсерватория IndArc в Конгсфьорде также собирала данные в автоматическом режиме. Наконец, в 2016 г. была открыта атмосферная лаборатория в Грувебадете, а в 2023 г. Индия организовала первую зимнюю научную экспедицию в Арктику, впервые обеспечив таким образом проведение круглогодичных наблюдений⁶. В общей сложности к настоящему моменту Индия провела 13 арктических экспедиций и реализует 23 масштабных научных проекта, участвуя в различных арктических исследовательских форматах. Индийские учёные наращивают публикационную активность в сфере арктических исследований, и подтверждением растущего интереса Дели к Арктике стало принятие в 2013 г. в Кируне Индии в состав Арктического совета в качестве государства-наблюдателя⁷.

При этом Индия в плане проведения арктических исследований сталкивается с рядом проблем, ключевой из которых остаётся инфраструктурная. В отличие от многих других государств, организующих полярные экспедиции, Индия не имеет собственных ледоколов и исследовательских судов ледового класса, что вынуждает её либо договариваться об организации совместных экспедиций, что неизбежно ведёт к компромиссам и сокращению исследовательских программ, либо арендовать суда у других стран. Это затрудняет поддержание реального присутствия в регионе. Вскоре после присоединения к Арктическому совету власти Индии заявили, что планируется строительство собственного ледокола⁸, а в октябре 2014 г., через полгода после первого избрания Нарендры Моди на пост премьер-министра, комитет Кабинета министров по экономике предварительно одобрил приобретение ледокола для полярных исследований. Но рассмотрение практических аспектов сделки затянулось, к тому же в процессе рассмотрения проекта было предложено внести в конструкцию ряд изменений и соответственно скорректировать технические характеристики. Всё это привело к удорожанию проекта, сделка была отменена⁹.

Императивы индийской арктической политики

Индийская арктическая политика определяется набором интересов в различных областях.

Первая из них – научно-практическая. Индийские учёные заинтересованы в исследовании процесса таяния арктических морских льдов и ледников, исходя из того, что полученные знания могут быть использованы для прогнозирования таяния снегов и льдов в Гималаях¹⁰. Помимо этого, предполагается, что поскольку климат Земли представляет собой единую систему, все элементы которой связаны друг с другом, то процесс таяния арктических льдов влияет на силу и время прихода муссонов¹¹. В последнее время в системе муссонов наблюдается всё больший дисбаланс, что вызывает тревогу у индийских учёных и политиков. Система ведения сельского хозяйства в Индии привязана к режиму муссонов: так, основные продовольственные культуры делятся на культуры хариф (произрастания которых необходима влага, получаемая благодаря муссонам) и раби («сухие» культуры), и любой климатический сбой (поздний, слишком ранний или затянувшийся муссон, слишком жаркая весна) означает потерю части урожая¹². Учитывая, что в аграрном секторе заняты более 50% всех работающих индийцев, есть риск возрастания социального недовольства и возникновения волнений, которые в перспективе могут привести к политическому кризису.

Повод для тревоги есть: в течение последних лет власти Индии вынуждены были ввести сначала запрет на экспорт пшеницы, урожай которой существенно пострадал из-за жаркой весны 2022 г., а затем, в 2023 г., и на экспорт дробленого риса из-за позднего и слабого муссона¹³. Оба решения для Индии оказались достаточно болезненными: после начала конфликта на Украине и наметившихся перебоев с поставками пшеницы она рассматривалась как перспективный экспортёр, могущий частично заместить Украину и Россию на мировых рынках, а до 2023 г. была крупнейшим экспортёром риса в мире. Тем не менее власти Индии пошли на жёсткие меры, чтобы сдержать начавшуюся продовольственную инфляцию. Это придаёт вопросу продовольственной безопасности особую остроту, так как индийское общество воспринимает гипотетическую проблему нехватки собственного зерна и необходимости импортировать его из-за границы через призму исторической травмы – волн голода во время британского правления, приведших к гибели десятков миллионов индийцев.

Вторая – геополитическая. Она напрямую связана с базовыми предположениями в области безопасности, лежащими в основе ключевого индийского внешнеполитического конструкта – концепции Индо-Тихоокеанского региона. Её создатели (Гурприт Кхурана¹⁴ и Премвир Дас¹⁵) исходили из того, что Индия благодаря своему географическому положению, в случае если она обзаведётся мощным флотом, будет обладать важным стратегическим преимуществом, будучи в состоянии при необходимости угрожать как маршруту, через который в Европу поступают товары из КНР, так и путям, по которым в КНР доставляются углеводороды из стран Залива и которые связывают Китай с Африкой. Дополнительно задача Индии облегчается тем, что оба маршрута проходят через ряд узких мест (прежде всего Малаккский пролив), контролируемых игроками, заинтересованными в сотрудничестве с Индией в целях сдерживания амбиций Пекина. Таким образом, Индия обретает имплицитное влияние на китайскую внешнюю политику; в случае же начала масштабного конфликта она сможет рассчитывать на помощь США, Сингапура, Японии и ряда других стран.

Интенсивное таяние арктических льдов, однако, поставило под угрозу само предположение о стратегическом преимуществе Индии в ИТР. В 2012 г. министр обороны Энтони заявил, что этот процесс будет иметь для безопасности Индии колоссальное значение¹⁶, так как в перспективе китайские перевозчики смогут воспользоваться Северным морским путём для экспорта грузов в Европу, и Индия утратит возможность влиять на китайскую политику. Кроме того, потепление означает интенсификацию добычи нефти и газа на шельфовых месторождениях, что, в свою очередь, побудит КНР диверсифицировать источники импорта углеводородов и уменьшит её зависимость от стран Залива, тем самым способствуя разрешению пресловутой «Малаккской дилеммы». Индия сможет влиять лишь на торговлю КНР со странами Африки, которая не является для китайской экономики критически важной.

Кроме того, индийских экспертов и политиков, очевидно, обеспокоила формулировка «околоарктическая держава» применительно к КНР. В случае если Китай продолжит расширять инфраструктурное и торговое проникновение в Арктику, это может привести к тому, что он превратится в полноценного арктического игрока. Ситуация усугубляется спецификой индийского восприятия китайских действий: традиционно индийские эксперты и политики максимально широко трактуют невоенное присутствие, полагая, что оно может в любой момент в будущем перерасти в военное. Дели регулярно обвиняет Пекин в том, что тот стремится к «многополярному миру, но однополярной Азии»¹⁷; очевидно, что если Китай превратится в полноценного арктического игрока, его позиции в Евразии существенно усилятся, и он сможет претендовать на статус азиатского гегемона.

Наконец, Индия имеет интересы и в экономической сфере. До начала СВО индийские компании активно инвестировали в разработку нефтегазовых месторождений в Сибири. Появлялась информация и о том, что индийские фирмы заинтересованы в участии в проектах «Арктик СПГ-2»¹⁸ и «Ямал СПГ»¹⁹. Однако риски и неочевидная выгода от инвестирования привели к затягиванию и отказу индийских компаний от покупки доли в этих проектах, а после начала украинского конфликта информации о новых переговорах не появлялось. Это происходит по двум причинам. Во-первых, крупный индийский бизнес прочно интегрирован в мировую торговую систему, тесно связан с западными компаниями и опасается попасть под вторичные санкции; во-вторых, на данный момент Россия заинтересована в продаже нефти Индии, она готова предоставить большой дисконт, самостоятельно организует добычу и транспортировку нефти на индийские НПЗ. Это позволяет избежать рискованных в политическом плане инвестиций в проекты по добыче углеводородов в Российской Арктике.

Похищение третьего полюса

Индийское экспертное и научное сообщество внесло важный вклад в обеспечение интересов Индии в Арктике и в парирование потенциальных угроз. Как и в случае с Индо-Тихоокеанским регионом, оно разработало концептуальную базу для расширения экономического и политического присутствия Индии в регионе. Любопытно, что для этого была использована концепция «трёх полюсов», разработанная около 2009 г. по инициативе независимой некоммерческой организации «Китайский диалог» (China Dialogue Trust)²⁰ и использовавшаяся для обоснования действий КНР в Арктике²¹. Индийские учёные использовали её в национальных интересах, пользуясь тем, что «Третий полюс» в общепризнанной интерпретации включает в себя и горы, находящиеся на территории Индии. Благодаря такому «заимствованию концепции» Индия, постулирующая, что у неё есть исследовательские базы и в Арктике, и в Антарктике, обосновывает своё право на присутствие в полярных областях.

В марте 2022 г. Индия обнародовала свою арктическую доктрину. Документ получил название «Индия и Арктика: построение партнёрства для устойчивого развития»²². До того проект активно и публично обсуждался, причём к дискуссиям привлекались чиновники, бизнесмены, учёные и общественные деятели. Важным элементом новой доктрины является широкий состав участников, которых планируется задействовать в её реализации: академические, экспертные и политические круги, представители бизнеса и промышленности. Для координации и дополнительного стимулирования их усилий планируется создать межминистерскую группу, наделенную широкими полномочиями. В ходе реализации новой доктрины планируется сформировать всеобъемлющий подход Индии к региону, который, в свою очередь, станет базой для проведения политики в последующие десятилетия.

Всего в документе выделены шесть столпов индийской политики в Арктике: наука и исследования, защита окружающей среды, экономическое и человеческое развитие, транспорт и связь, управление и международное сотрудничество, наращивание национального потенциала в арктических исследованиях. Особое внимание уделено вопросу приобретения или строительства ледокола либо полярного исследовательского судна ледового класса. Так как опыта строительства ни тех, ни других у Индии нет, их постройка станет нетривиальной задачей. Это означает, что в любом случае, будь то покупка или строительство, Индии с большой вероятностью придётся сотрудничать с Россией как со страной, корабелы которой обладают в этом плане наибольшими компетенциями²³. Покупка ледокола или заказ его на российских верфях позволили бы решить эту задачу в кратчайшие сроки; но индийское руководство озабочено вопросом повышения промышленного потенциала страны, что требует увеличения загруженности имеющихся верфей и освоения новых технических решений, так что, вероятно, Индия попробует построить ледокол или судно ледового класса самостоятельно в рамках инициатив «Атманибхар Бхарат» («Самостоятельная Индия») и «Делай в Индии» (Make in India). Помимо прочего, это поможет повысить статус Индии на фоне негласного соперничества с Китаем и Японией.

Будущее индийской арктической политики

Внешнеполитические амбиции

В целом и опубликованные документы, и действия индийского руководства свидетельствуют о том, что индийская политика в Арктике в значительной степени нацелена на решение внешнеполитических задач. Индийское руководство рассматривает успешную реализацию арктической программы как демонстрацию готовности и возможности Индии выступить в качестве ответственной великой державы, имеющей интересы по всему земному шару. Статусные цели в данном случае тесно связаны с научными: как заявил замминистра по науке и технологиям Джитендра Сингх, арктическая политика Индии должна сыграть важную роль в подготовке страны к будущему, в котором человечество сможет коллективными усилиями решать вопросы изменения климата²⁴. Сама публикация Индией своей арктической стратегии была в значительной степени вызвана действиями других внешних азиатских игроков – Китая, Японии, Южной Кореи.

Внутренняя политика

Ещё одним драйвером реализации арктической политики являются внутриполитические соображения. Рост численности индийского среднего класса, его запрос на увеличение веса Индии в мировой политике приводит к тому, что правительство стремится продемонстрировать внешнеполитические успехи внутреннему потребителю. Так, в ходе предвыборной кампании в 2023–2024 гг. индийское Министерство иностранных дел неоднократно подчёркивало, что Индия в годы правления Нарендры Моди достигла результатов, которыми можно гордиться, и вошла в состав элитной группы стран, осуществляющих деятельность в Арктическом регионе. Активное продвижение арктической повестки формирует, таким образом, гордость за державу, демонстрирует успешность политики правящей партии и лично премьера и становится значимым внутриполитическим фактором.

Наука и бизнес

Индийских учёных, как и прежде, интересуют в первую очередь вопросы изменения климата, но научная повестка арктических исследований постоянно расширяется. К настоящему моменту ключевым направлением исследований остаётся проблема таяния ледников, но Индия также активно участвует в исследованиях в сфере океанографии, метеорологии и микробиологии. Арктикой в той или иной степени занимаются 25 институтов и университетов, важнейшим из них является Национальный центр полярных и океанических исследований (NCPOR) в Гоа.

Заключение

Таким образом, Индия в настоящий момент преследует в Арктике цели, отчасти определяемые геополитическими и статусными соображениями и в значительной степени – соображениями научными, так как изучение арктического климата и процесса таяния ледников имеет важное практическое значение для индийской экономики. Собственно экономические соображения присутствия в Арктическом регионе пока отодвинуты на второй план, но в обозримом будущем могут стать если не определяющими, но важными.