Введение

В современных условиях изучение американского правого радикализма представляется весьма актуальным. Вместе с тем нельзя сказать, что эта составная часть политического спектра США – некое совершенно новое и не виданное прежде явление. Скорее наоборот: праворадикальные идеи и группировки, стремящиеся воплотить их в жизнь, имеют давнюю историю и являются довольно привычным элементом американского политического ландшафта.

Следует начать с того, что правый радикализм в США – плоть от плоти американского консерватизма; по сути, он как раз и представляет собой максималистскую интерпретацию последнего. Как отметил В.Н. Гарбузов, для правых идей в Соединённых Штатах характерно волнообразное развитие: подъём либерализма неизбежно влечёт за собою реакцию со стороны консервативных сил. В рамках такого подхода нынешнюю активность сторонников правых идей, в том числе и радикального толка, можно рассматривать как часть шестой консервативной волны, которая представляет собой реакцию на президентство Б. Обамы и его леволиберальную политику¹. Своей наивысшей точки шестой подъём консерватизма достиг с избранием Дональда Трампа на пост президента США в ноябре 2016 г. Его сторонники, довольные победой, считали, что теперь американское общество ждут большие перемены.

Децентрализация

Современный правый радикализм в США ни в коем случае нельзя назвать организованным общественно-политическим движением с чёткой иерархией и структурой. Скорее можно вести речь о том, что он представляет собой множество группировок и движений, объединённых некоторыми общими идеями. (В 2022 г., по последним имеющимся на текущий момент сведениям, число такого рода организаций достигло 1225 – максимального за всё время наблюдений начиная с 2000 года².)

Вместе с тем каждому из этих объединений присущи и свои особенности, чётко отличающие данную группировку от остальных. Так, исследователь Марк Питкеведж отмечает, что нередко ценности тех или иных праворадикальных политических группировок разнятся или, во всяком случае, имеют неодинаковый вес. К примеру, классические скинхеды-расисты отнюдь не разделяют всех убеждений сторонников так называемого «Движения суверенных граждан» (Sovereign citizen movement)³. В то же время далеко не все «суверенные граждане» считают краеугольным камнем своего мировоззрения идею так называемого «белого превосходства» (подробнее о ней будет сказано ниже). Подтверждением здесь служит хотя бы то, что некоторые «суверенные граждане», пускай и принадлежа к большой европеоидной расе, не являются «белыми» в классическом понимании этого термина⁴. Кроме того, совершенно особенный феномен представляют собой разнообразные сепаратистские течения. Некоторые из них – ожидаемо – выступают за выход из состава США отдельных штатов (к примеру, Техаса⁵). Другие же продвигают сецессию целых исторических областей, примером чему являются «неоконфедераты». Представителями этого течения движет ностальгия по «Старому Югу» и стремление восстановить «историческую справедливость». По их мнению, во время Гражданской войны (1861–1865 гг.) Конфедерация подверглась «агрессии» со стороны Союза, стремившегося подавить широкую автономию штатов⁶. Учитывая всё это, уподоблять праворадикальные группировки традиционным политическим партиям и рассматривать их как некое монолитное движение было бы неверно.

Разнообразие радикальных объединений правого толка органично дополняется идеей «сопротивления без лидеров». Своим происхождением она обязана теоретику «белого превосходства» Луису Биму (Louis_Beam), который противопоставлял пирамидальные организационные структуры небольшим ячейкам, ведущим антиправительственную борьбу, считая последние более эффективными⁷. (К слову, идея «сопротивления без лидеров» сближает правых радикалов с их визави с противоположного фланга политического спектра.)

Если принять во внимание влияние этой концепции на образ действий современных американских правых радикалов, то можно прийти к выводу, что арест лидеров подобных движений, равно как и любое другое выведение их из игры, вовсе необязательно будет способствовать снижению активности их сторонников. В частности, то обстоятельство, что в сентябре 2023 г. лидера движения «Гордые парни» (Proud Boys) Энрике Таррио (Enrique Tarrio) приговорили к 22 годам лишения свободы⁸, само по себе ещё не гарантирует окончательного поражения этой группировки. Во-первых, отсутствие чёткой иерархии внутри «Гордых парней» означает, что далеко не все члены этого движения изначально считали Таррио авторитетной для себя фигурой. Во-вторых, его арест, напротив, может подстегнуть деятельность остающихся на свободе сторонников движения. По мнению исследовательницы Кэсси Миллер из «Южного центра правовой защиты бедноты» (Southern Poverty Law Center, SPLC), они могут рассуждать следующим образом: если государство так обошлось с Таррио, значит, лучше приступить к решительным действиям сейчас, пока очередь не дошла до них самих. В-третьих, ущерб, который «Гордые парни» нанесли институтам демократии в США, достаточно велик, чтобы его последствия проявлялись ещё долго, независимо от фактического уровня активности сторонников движения⁹.

Трансформация «белого превосходства»

Ещё одна характерная особенность современных праворадикальных движений в США – большая гибкость в подходах к тезису о «белом превосходстве». Изначально суть этой идеи такова: Соединённые Штаты видятся как государство, населённое преимущественно белыми, и именно этому обстоятельству, по мнению сторонников теории, американская нация обязана своими внутренними и внешними успехами.

Как показывает М. Питкеведж, концепцию «белого превосходства» можно считать своего рода классикой праворадикальных идей в США. В том или ином виде представления о ней прослеживаются как минимум со времён окончания Гражданской войны¹⁰. В настоящее время эти убеждения по-прежнему оказывают серьёзное влияние на образ мысли и действия правых радикалов в США. Так, согласно данным уже упоминавшегося «Южного центра правовой защиты бедноты», по состоянию на сентябрь 2023 г. наиболее активную пропагандистскую деятельность (в частности, распространение листовок) вели как раз три группы сторонников идеи «белого превосходства»: «Патриотический фронт» (Patriot Front), «Национальная партия справедливости» (National Justice Party) и «Националистический общественный клуб-131» (Nationalist Social Club-131, NSC-131)¹¹. В настоящее время концепция «белого превосходства» дополняется также теорией о так называемом «великом замещении». Её сторонники убеждены, что существует некий заговор мировых элит с целью постепенной «замены» белого населения Европы и Северной Америки на «более лояльных и управляемых» граждан родом из стран Третьего мира¹².

Вместе с тем очевидно, что в настоящее время концепция «белого превосходства» претерпевает определённые изменения. В первую очередь речь здесь идёт о том, что часть правых радикалов в США понимает, что лозунгом «Америка – для белых» весьма проблематично будет привлечь на свою сторону небелых соотечественников (People of Color, POC). В частности, уже упоминавшийся Э. Таррио в интервью изданию «Бизнес инсайдер» (Business Insider) прямо заявил: «Я-то вполне себе мулат, я кубинец. С “белым превосходством” меня ничего не связывает»¹³. В том же интервью он утверждает, что представляемое им движение выступает скорее за свободу слова, чем за что-либо другое¹⁴.

Судя по всему, подобная риторика праворадикалов действительно может приносить плоды. В качестве наглядного примера может послужить ситуация с Маурисио Гарсией, 33-летним латиноамериканцем, застрелившим 8 человек в техасском городе Аллен 6 мая 2023 г. В ходе столкновения с полицией Гарсиа был убит, однако его посты в социальных сетях позволяют заключить, что, несмотря на своё происхождение, он разделял взгляды сторонников «белого превосходства». Отчасти это можно объяснить желанием ассоциироваться с группой, которая самому человеку кажется наиболее сильной и влиятельной; кроме того, может иметь место и что-то вроде «ненависти к самому себе» и своей расе, о чём Гарсиа упоминал в своих постах¹⁵.

Ещё одним показательным фактом является расовый состав арестованных за состоявшийся 6 января 2021 г. захват здания Конгресса США в Вашингтоне. Согласно данным, представленным в исследовании Чикагского университета 7 июля 2022 г., на тот момент обвинения в связи с этим преступлением были предъявлены 861 человеку. 92% из этого числа – белые (среди арестованных праворадикальных экстремистов с 2015 по 2020 г. таковых было 94%)¹⁶. С одной стороны, из приведённых цифр очевидно, что белые по-прежнему составляют подавляющее большинство праворадикальных сторонников концепции «белого превосходства». С другой же, эти данные позволяют говорить и о том, что почти каждый десятый арестованный за нападение на здание Конгресса принадлежит к небелым этносам. Вероятно, при сохранении текущей динамики число небелых сторонников праворадикальных идей продолжит увеличиваться.

Привлечение в ряды сторонников «белого превосходства» небелых американцев очевидным образом играет на руку приверженцам этой концепции. Во-первых, это позволяет расширить собственную «базу для вербовки», то есть число людей, потенциально могущих влиться в праворадикальные движения. Во-вторых – и это очень важный момент, – наличие среди правых радикалов представителей других рас позволяет избегать обвинений обсуждаемых группировок и движений в расизме. Криминолог Джейсон Уильямс лаконично иллюстрирует подобный образ мысли: «Они могут сказать: “Эй, среди нас есть цветные, так что назвать нас расистами вам не удастся”»¹⁷.

По словам Брайана Левина, исследователя из «Центра изучения ненависти и экстремизма» (Center for the Study of Hate and Extremism) при Университете штата Калифорния, прежде ключевым вопросом при вступлении в ряды правых радикалов было «Кто ты?». Теперь же это скорее «Кого ты ненавидишь?»¹⁸.

Зарубежные контакты

Феномен правого радикализма, разумеется, присущ не только Соединённым Штатам. В современном глобализированном мире множество государств сталкиваются с трудностями, которые способствуют распространению праворадикальных идей. Прежде всего это – межрасовые и межэтнические конфликты, сопровождающие демографические изменения, характерные для большинства государств так называемого «первого мира». Аналогичные проблемы приводили и приводят к аналогичным же последствиям: среди части населения этих стран, так же как и в США, распространяются праворадикальные убеждения, в частности связанные с уже упоминавшимися концепциями «белого превосходства» и «великого замещения».

Ещё в январе 2021 г. на страницах журнала «Форин полиси» (Foreign Policy) Хизер Эшби проводила многочисленные параллели между образом мысли и действий сторонников радикальных идей правого толка в Европе, Новой Зеландии, Индии, Бразилии и Соединённых Штатах. По её мнению, правый радикализм и экстремизм представляют собой не изолированные локальные явления, но общемировой феномен, который к тому же постоянно эволюционирует¹⁹. Эту точку зрения разделяют и другие исследователи, использующие для обозначения этого явления термин «глобальный белый национализм»²⁰. Возможно, это понятие небезупречно, поскольку оно не всегда точно отражает суть происходящего (так, основное население Индии и Бразилии нельзя назвать «белым» в классическом смысле слова). Тем не менее само принятие этого термина – явный признак того, что научное сообщество уделяет внимание глобальному распространению праворадикальных идей.

Более того, сами правые радикалы разных стран тоже нередко осознают себя чем-то вроде единого общемирового движения, своеобразного «белого интернационала». Примером этому может служить мероприятие под названием «Всемирная Инициатива Свободы» (Worldwide Freedom Initiative), имевшее место 10 ноября 2023 г. в Париже. В этот день в столице Французской Республики собрались приверженцы праворадикальных идей из США, Канады, самой Франции и ряда других европейских стран. Среди участвовавших в конференции объединений можно назвать Республиканскую партию США (точнее, в основном тех её членов, кто активно поддерживает Д. Трампа), французское движение «Реконкиста» (Reconquête), британскую партию «Реформировать Соединённое Королевство» (Reform UK), венгерскую «Фидес» (Fidesz) и ряд других. Проходило мероприятие под эгидой движения «Заграничные республиканцы» (Republicans Overseas)²¹.

Звучавшая на конференции риторика действительно позволяет прийти к выводу, что сторонники праворадикальных идей из разных стран считают друг друга союзниками в борьбе с тем, что они считают общими угрозами. К примеру, лидер французской «Реконкисты» Эрик Земмур прямо заявил, что в интересах всех правых сил будет объединить усилия в борьбе с общими «вызовами». В их числе французский политик назвал распространение ислама, рост числа иммигрантов в странах Европы и Северной Америки, пропаганду левых взглядов – ровно те же самые вещи, против которых выступают и американские праворадикалы. В свою очередь, участники мероприятия из США также поднимали темы, которые их европейские единомышленники считают актуальными и для своих стран. Так, Керри Макквистен, республиканка из Орегона, претендовавшая на пост губернатора штата в 2022 г., высказалась в негативном ключе об ограничительных мерах, введённых в её стране в рамках борьбы с пандемией ковид-19, назвав их проявлением «тирании»²².

В рассматриваемым контексте любопытно проследить связи между представителями Республиканской партии США и венгерской «Фидес», чей лидер (и нынешний премьер-министр Венгрии) Виктор Орбан пользуется неоднозначной репутацией среди приверженцев либеральных взглядов как внутри собственной страны, так и за её пределами. В частности, интерес представляет состоявшееся 23 апреля 2023 г. выступление в сенате штата Теннесси исполнительного директора венгерского Института Дуная Иштвана Кишша (István Kiss). Институт Дуная – консервативно ориентированный аналитический центр, тесно связанный с партией «Фидес». По мнению сотрудников «Глобального проекта против ненависти и экстремизма» (Global Project Against Hate and Extremism), сущность его деятельности заключается в придании режиму Орбана своего рода интеллектуального флёра, а также в пропаганде политики партии «Фидес» среди зарубежных сторонников консерватизма²³. Приглашение же Кишша выступить в сенате штата Теннесси, как считают те же исследователи, может свидетельствовать о желании местных республиканцев перенять опыт венгерской «нелиберальной демократии» (illiberális demokrácia)²⁴. Это позволит им лучше контролировать обстановку внутри штата и менять её в свою пользу, не опасаясь противодействия политических оппонентов. Таким образом, визит Иштвана Кишша в Теннесси представляет собой своего рода попытку привнесения «орбанизма» на американскую почву с санкции местных сенаторов-республиканцев, в частности Расти Кроу²⁵. С подобным выводом можно не согласиться и счесть его слишком далекоидущим. Однако такие встречи – несомненный признак того, что носители правых взглядов (в том числе и радикального толка) в США и других государствах осознают своё идеологическое единство. А потому весьма вероятно, что в обозримом будущем следует ожидать продолжения укрепления связей между ними.

«Послетрамповский» радикализм

Начиная как минимум с его участия в президентских выборах 2016 года, Дональд Трамп является исключительно важной фигурой для американских правых радикалов. Его деятельность, да и личность как таковая, оказывают на праворадикальные группировки и движения цементирующее воздействие, служат одним из тех знамён, под которыми согласны собраться представители разных течений, невзирая на имеющиеся между ними идеологические различия.

Влияние Д. Трампа как личности и политика на правый радикализм в США настолько существенно, что, по мнению исследовательницы А.А. Буниной, представляется возможным разделить всю историю развития этого феномена на «старое» (по сути, «дотрамповское») и «новое» («послетрамповское») поколения²⁶. Такая оценка видится вполне обоснованной, аргументом чему может послужить как минимум один любопытный момент. Согласно наблюдению Клэр ДеБруин, число праворадикальных группировок при президенте-консерваторе обычно снижается, поскольку они считают, что уже и так есть тот, кто сможет отстоять их точку зрения. Однако в продолжение президентства Д. Трампа праворадикальных объединений, напротив, стало значительно больше: согласно данным «Южного центра правовой защиты бедноты», в 2016 г. их насчитывалось 917, а в 2017 г. – уже 954²⁷.

Кроме того, популярность Д. Трампа среди приверженцев праворадикальных идей объясняется и тем, что им крайне импонирует используемая им риторика. Ещё в декабре 2017 г. Д. Кочегуров отмечал, что Трамп воспользовался недостатком внимания со стороны американского истеблишмента к проблемам белых граждан США, которые по-прежнему составляют большинство населения страны. Иными словами, в то время как прочие политики в первую очередь говорят о трудностях, испытываемых меньшинствами, Трамп может стать голосом белого большинства. Этот фактор, в числе прочих, способствовал его победе на президентских выборах 2016 года²⁸.

Несмотря на множество произошедших с тех пор событий (достаточно будет назвать пандемию ковид-19, драматичное окончание президентских полномочий Д. Трампа, отнюдь не безмятежное президентство Джозефа Байдена и, наконец, арест бывшего 45-го президента США), вышеизложенное замечание по-прежнему представляется актуальным. С точки зрения поддерживающих Д. Трампа американских правых радикалов, любые неудачи политика-бизнесмена на посту президента страны всегда можно списать на конфликт между ним и вашингтонской бюрократий и либеральными СМИ (благо таковой действительно имел место²⁹); именно это и не позволило «защитнику интересов белого большинства» «сделать Америку снова великой». Важно также и то, что Д. Трамп, рассчитывая на реванш над своим противником из Демократической партии и возвращение в Белый дом после президентских выборов 2024 г., не слишком существенно изменил свой имидж и риторику. К примеру, он всё так же стремится показать себя защитником интересов «простых американцев» – тех, кого в США принято называть Average Joe. Иллюстрацией здесь может послужить его выступление перед бастующими работниками автомобильного профсоюза «Объединение работников автомобильной промышленности» (United Auto Workers, UAW) в конце сентября 2023 г. в окрестностях Детройта. Тогда Д. Трамп, помимо прочего, раскритиковал политику Д. Байдена по поддержке скорейшего перехода на электромобили. По мнению бывшего президента-республиканца, это приведёт лишь к тому, что американская автомобильная промышленность потеряет множество рабочих мест, а производство машин из США переместится за рубеж, в том числе в Китай³⁰. В подобных заявлениях Д. Трампа видится всё та же ставка на ощущение оторванности американского истеблишмента от нужд простых американцев, которое вероятный противник Дж. Байдена на президентских выборах 2024 г. вновь намерен обратить себе на пользу.

Своеобразной точкой сбора для сторонников Д. Трампа в будущем может послужить принадлежащая ему социальная сеть под названием Truth Social. Официально она была запущена 21 февраля 2022 г., и с тех пор количество её активных пользователей превысило 2 млн человек³¹. Согласно имеющимся данным, пик скачиваний приложения Truth Social пришёлся на апрель 2022 г., достигнув цифры 1 199 616 в месяц. С тех пор этот показатель практически постоянно сокращался и по состоянию на сентябрь 2023 г. составил всего 108 530 скачиваний в месяц³². Подобная динамика позволяет заключить, что Truth Social в ближайшее время совершенно точно не составит конкуренцию более традиционным и привычным социальным сетям, тем более что 77% сторонников Демократической партии заявили, что никогда не станут пользоваться этим приложением³³. Тем не менее, это не означает, что принадлежащая Д. Трампу социальная сеть обречена на забвение. Скорее всего, она просто станет нишевым ресурсом сторонников бывшего президента-республиканца³⁴. Кроме того, нельзя исключить, что в 2024 г. в связи с приближением президентской кампании интерес к Truth Social вновь возрастёт.

Растущая популярность

Наконец, современный правый радикализм в США характеризует ещё одна важная особенность – постепенное распространение его идей среди умеренных избирателей. То, что раньше казалось уделом отдельных маргинальных группировок, сейчас нередко становится частью общеполитического дискурса. По мнению уже упоминавшейся Хизер Эшби, подобная «мейнстримизация» праворадикальных идей требует не меньшего внимания, чем рост количества прямых актов насилия, направленных на представителей разного рода меньшинств³⁵. Среди отдельных мейнстримных деятелей, способствующих популяризации праворадикальных взглядов, можно назвать Такера Карлсона. Этот политический обозреватель не только положительно высказывался о Д. Трампе и В. Орбане, но и фактически поддержал теорию о «великом замещении», заявив, что Демократическая партия стремится «заменить нынешний электорат новыми людьми, более послушными избирателями из стран Третьего мира»³⁶.

О распространении идей праворадикального толка среди американцев свидетельствует не только деятельность и высказывания отдельных медийных личностей. Согласно исследованию Энтони Ди Маджо, исключительно малое число американцев в открытую провозглашают себя нацистами или экстремистами. Так, по данным исследователя, меньше 1% американцев считают себя фашистами, 4% отождествляют себя с неонацизмом, а к белым националистам себя причисляет лишь каждый десятый американец³⁷. При этом Э. Ди Маджо считает, что на самом деле «белый национализм» распространён куда шире: в определённых вопросах более половины сторонников Республиканской партии так или иначе показывают поддержку теории «великого замещения», полагают, что США в первую очередь должны быть государством белых, а также считают попытки избавиться от памятников приверженцам Конфедеративных Штатов Америки (КША) атакой на собственную национальную историю и наследие³⁸. На основании этих данных исследователь приходит к выводу о том, что «белый национализм» и ему подобные взгляды весьма распространены среди американских избирателей, а также что приверженцы подобных идей, вероятнее всего, проголосуют в 2024 г. за Д. Трампа. В свете изложенных выше фактов подобная взаимосвязь действительно видится логичной и притом не зависящей от того, сколько именно праворадикалов насчитывается среди американских избирателей.

Заключение

Очевидно, что правый радикализм в США в начале 2020-х годов по-прежнему представляет собой существенный фактор американской политической жизни. Безусловно, поражение Д. Трампа на президентских выборах в 2020 г. было тяжёлым ударом и для сторонников праворадикальных идей, ведь для многих из них 45-й президент США был представителем их интересов и тем политиком, с которым они связывали надежды на перемены в американском обществе в лучшую (с их точки зрения) сторону. Однако, судя по всему, эта неудача рассматривается праворадикалами лишь как временное явление. Проводимая Д. Байденом политика пользуется отнюдь не всеобщей поддержкой среди американских избирателей, а шансы Д. Трампа на реванш в ходе предстоящей президентской кампании оцениваются как достаточно высокие даже его противниками³⁹. Таким образом, 2024 г. наверняка ознаменуется увеличением активности представителей крайнего правого крыла американского политического спектра.