Введение

Американо-израильские отношения уже не одно десятилетие являются примером выгодного стратегического партнёрства, политику США в отношении Израиля поддерживают политические и общественные силы внутри страны, а продолжение этого курса традиционно входит в предвыборную платформу обеих партий. Палестино-израильский конфликт как важная международная проблема и источник нестабильности на Ближнем Востоке также регулярно оказывается во внешнеполитической повестке Вашингтона, почти каждый президент США от Г. Трумэна до Б. Обамы пытался внести свою лепту (или проект) в процесс миротворческого урегулирования. Администрация Д. Трампа особенно часто разыгрывала израильскую карту для демонстрации своих внешнеполитических успехов.

Наследство администрации Трампа

В период предвыборной кампании Джо Байден не раз критиковал своего соперника. Опубликованная им статья в журнале «Форин афферс»¹ весной 2020 г. озаглавлена «Почему Америка должна вновь встать во главе». В ней Байден говорит о репутационных потерях, вызванных политикой Трампа, об упадке демократии в мире, критикует политику Трампа на Ближнем Востоке, в Иране, Афганистане, Йемене. Однако Израилю отведено лишь одно предложение – «необходимо сохранить нерушимую приверженность безопасности Израиля»².

Второе внешнеполитическое решение Трампа, в котором задействован Израиль, не столь широко освещено в СМИ, однако, на наш взгляд, имеет огромное значение. В декабре 2020 г. стал законом законопроект о поддержке Израиля, Греции и Республики Кипр, которые начали сближение в связи с освоением шельфовых газовых месторождений. Авторы законопроекта, сенаторы Менендез (демократ) и Рубио (республиканец), сразу назвали его «меняющим всю внешнюю политику США в Восточном Средиземноморье», поскольку это партнёрство будет способствовать поставке газа в Европу, минуя Турецкий и Северный потоки, а также продемонстрирует Турции (и России) смену политических векторов в регионе³. Такое сближение стало возможным, в том числе, после принятия администрацией Д. Трампа решения о проведении стратегического диалога с Грецией и пересмотром отношений с Афинами в 2018 году.

Итак, став президентом, Джо Байден продолжил традиционную политику Вашингтона по поддержке Израиля, провёл третий раунд переговоров в рамках стратегического диалога с Грецией 15 октября 2021 г., где стороны «подтвердили своё стремление укреплять сотрудничество в формате 3+1 (Греция, Республика Кипр, Израиль и США)»⁴, но после этого традиционная американская внешнеполитическая линия сменила направление.

Стратегия Байдена и Израиль

Наступила новая эра – эра неустанной дипломатии. 21 сентября 2021 г. президент Дж. Байден выступил перед Генеральной Ассамблеей ООН, где объявил о стремлении администрации США решать свои внешнеполитические задачи в первую очередь дипломатическими инструментами. В своём выступлении Байден также упомянул палестино-израильский конфликт, отметив, что решение вопроса заключено в прежней формуле «два народа – два государства»⁵. Это выступление стало своеобразным итогом внешнеполитического курса США в целом и в отношении Израиля в частности в первый год президентства Дж. Байдена. Остаются открытыми вопросы: насколько новая внешнеполитическая стратегия США выгодна Израилю и как она отразится на американо-израильских отношениях?

Новая внешнеполитическая стратегия, провозглашённая Байденом в выступлении перед ООН, отражает потребность в переменах во внешней политике, которые назревали длительное время, что нашло отражение в ряде работ по внешней политике США, вышедших в 2019–2021 годах. Их объединяет мысль, во-первых, о неэффективности внешней политики, основанной на использовании военной силы, а во-вторых, о том, что ближневосточные проблемы максимально подходят для оправдания огромных расходов на оборону и защиту национальной безопасности, что в свою очередь не отвечает реальным потребностям США⁶. Иными словами, ближневосточные конфликты не затрагивают напрямую интересы США, следовательно, нужно больше пользоваться несиловыми инструментами для реализации внешней политики. Для американо-израильских отношений такой подход может сыграть роль катализатора. С одной стороны, Израиль станет активнее развивать сотрудничество с европейскими партнёрами при поддержке США, с другой – очевидно, что проблема Палестины должна быть решена самим Тель-Авивом или же отложена на неопределённый срок, поскольку едва ли вписывается в планы США, которые хотят сместить все внимание на отношения с Китаем и Россией⁷.

Первые признаки новой американской политики косвенно проявились уже во время столкновений между израильтянами и палестинцами в мае 2021 г. Ситуация обострилась ещё в апреле, когда для предотвращения беспорядков мусульманам было запрещено собираться в Священный месяц Рамадан у Дамасских ворот Старого города – традиционного места сбора арабов после вечерней молитвы⁸. В это же время вновь обострился вопрос имущественный, переросший в политический. Израильский суд принял решение о выселении нескольких арабских семей в Восточном Иерусалиме из домов, принадлежавших до образования Государства Израиль 14 мая 1948 г. еврейским семьям. Поскольку множество арабских семей претендуют на имущество, утерянное после 1948 г., это решение не могло не вызвать массу протестов. Наконец, уже в разгар возмущений в Израиле отметили день Иерусалима – 10 мая 2021 года. Эта дата выбрана в связи с присоединением Восточного Иерусалима в результате Шестидневной войны 1967 года. Палестинцы не признают это решение, равно как и ООН, издавшая резолюцию 242 Совета Безопасности от 22 ноября 1967 г., «смысл которой сводился к двум моментам: выводу израильских вооружённых сил с оккупированных во время последнего конфликта территорий и признанию суверенитета, территориальной целостности и политической независимости каждого государства в этом районе»⁹ Исключение составляют Соединённые Штаты после признания Трампом Иерусалима столицей Израиля и реализацией решения 1995 г. о переносе посольства США из Тель-Авива в Иерусалим. Дж. Байден не стал отменять это решение, что не прибавило США популярности среди палестинцев. Вопрос границ Израиля и Палестинской автономии, по всей видимости, надолго заморозил миротворческий процесс в регионе, поскольку ни одна из сторон не готова идти на компромиссы. Палестинцы настаивают на возврате территорий, захваченных Израилем в результате Шестидневной войны, однако Израиль не спешит претворять в жизнь резолюцию ООН вот уже более полувека.

Когда президент США наравне с другими мировыми лидерами выразил беспокойство по поводу вспыхнувшей волны насилия, «израильские политики попросили американцев не вмешиваться, чтобы не подогревать протестные настроения среди палестинцев»¹⁰. Однако, на наш взгляд, президент Байден не планировал серьёзного вмешательства в конфликт, занятый разработкой новой стратегии и выводом войск из Афганистана.

Иранский фактор

События в Иерусалиме подтолкнули ХАМАС возобновить обстрелы израильской территории. Поддержку ХАМАС, как и другому радикальному движению Хезболла оказывает давний противник Израиля, с которым Тель-Авив уже несколько лет ведёт теневую войну – Иран.

Противостояние Израиля и Ирана стоит рассмотреть отдельно в контексте новой внешнеполитической стратегии Соединённых Штатов, которые выступают на стороне Израиля, вместе с тем не желая обострять и без того сложные отношения с Тегераном, поскольку Байден заинтересован в возвращении к Совместному и всеобъемлющему плану действий по ядерной программе Ирана. Вообще ситуация вокруг ядерной программы Ирана стала больным местом в американо-израильских отношениях, «несмотря на близкие и прочные отношения в сфере безопасности… и общую цель не допустить превращения Ирана в ядерную державу». И хотя у Израиля нет права голоса в американо-иранских переговорах¹¹, однако Иран для возвращения к переговорам требует смягчения санкций, наложенных ещё администрацией Д. Трампа и оказывающих сильное негативное влияние на экономику Ирана. Подобное решение не устроит Израиль. Поскольку «теневая война» между ним и Ираном балансирует на грани и может перерасти в открытый конфликт. «Годами, пока арабские страны ослаблены непрерывными конфликтами, Иран продвигался в регион, устанавливая прочные связи с региональными силами, которым выгодно такое покровительство, в то время как Иран расширяет своё влияние и усиливает угрозу Израилю»¹². Отсутствие твёрдых договорённостей между Израилем и США по ядерной программе может привести к тому, что «США возложат на Израиль ответственность за дальнейшее обогащение урана Ираном»¹³, чтобы этого не допустить и не позволить Ирану «стать радиоактивным»¹⁴ для американо-израильских отношений, Вашингтон и Тель-Авив должны прийти к соглашению.

В связи со сменой правительства в Тегеране ожидаемый новый этап переговоров по ядерной сделке в Вене откладывается на неопредёленный срок, а США готовят план «Б» в отношении Ирана¹⁵, что вероятнее всего приведёт к дальнейшему ухудшению отношений между странами, но едва ли в настоящее время Иран представляет для США столь значительную угрозу, чтобы Байден отказался от своей стратегии неустанной дипломатии и вновь увеличил американское военное присутствие на Ближнем Востоке. А значит Израилю придётся и дальше вести «теневую войну» с Ираном, опираясь на дипломатическую поддержку Вашингтона. А Иран продолжит поддержку ХАМАС, что лишь усугубит палестино-израильский конфликт, поиск решения которого, очевидно, находится в настоящий момент в конце списка внешнеполитических приоритетов США¹⁶.

Заключение

Несмотря на традиционные партнёрские отношения с Государством Израиль, администрация Соединённых Штатов, провозгласив своей новой политикой неустанную дипломатию, не планирует в ближайшем будущем возобновить попытки урегулировать палестино-израильский конфликт, переговоры вокруг которого, очевидно, зашли в тупик. Поддержка Израиля остаётся неизменной составляющей ближневосточной политики США, однако обновление отношений с Грецией и поддержка сближения последней с Израилем указывают на смену внешнеполитических ориентиров. Израиль необходим США в их стратегии европейской безопасности, а также в сфере добычи газа. Палестинский вопрос не является помехой для выстраивания дружественных отношений Израиля с Грецией и Республикой Кипр, равно как и не станет помехой для проведения американской политики в отношении Ирана, который, по оценкам экспертов¹⁷, не достаточно силён, чтобы представлять реальную угрозу для США.