О вариантах корректировки внешней политики США после Д. Трампа

Необходимо отметить, что Соединённые Штаты на протяжении трёх десятилетий, истекших после завершения холодной войны, так и не смогли выработать долгосрочную стратегию, которая позволила бы им разумно распорядиться огромными возможностями, обретёнными к началу 1990-х годов. Авторитетный эксперт Джессика Мэтьюз, занимавшая ряд лет пост президента Фонда Карнеги за международный мир, в статье «Американская мощь после Афганистана. Как правильно скорректировать глобальную роль страны» с горестью признаёт: «С прекращением холодной войны США безуспешно искали ответ на вопрос, как им использовать глобальную мощь, равной которой больше ни у кого не было. Никакая другая страна или сообщество в лице ЕС не могли тягаться с их силой, объединявшей военные, экономические и политические компоненты. Однако США плохо использовали такой редкий исторический момент, отбрасывая различные варианты глобальной роли после того, как опыт показывал их бесплодность или непопулярность. Вначале Америка присвоила себе роль «незаменимого государства», затем роль создателя и главной опоры либерального мирового порядка, главного борца в глобальной «борьбе с террором», защитника и движущей силы демократических правительств (включая смену режимов силовыми методами) и, наконец, лидера демократов в глобальном соперничестве между демократическими и авторитарными правительствами. В этом процессе Вашингтон во всё возрастающей мере полагался на использование военной силы и ввиду недостаточного использования, утратил веру в комплексную дипломатию как средство выстраивания отношений с соперниками». Дж. Мэтьюз надеется, что шокирующее поражение США в войне в Афганистане, которая оказалась самой длительной и затратной в их истории, может дать толчок для анализа предыдущих вмешательств Вашингтона и более основательной корректировки внешней политики США после завершения холодной войны¹.

Аналогичную критическую оценку даёт и сотрудница Атлантического центра им. Скоукрофта по вопросам стратегии и безопасности Эмма Ашфорд: «Почти в течение трёх десятилетий после холодной войны в основе внешней политики США лежал двухпартийный консенсус, а именно: США – «незаменимое государство», не имеющее соперников, и у них, в сущности, не было иного выбора, кроме как определять и видоизменять международную повестку дня. Однако в последние годы подобного рода консенсус рассыпался, а растущий хор голосов стал выдвигать стратегию сдержанности, то есть менее активный подход, отдающий предпочтение дипломатическим и экономическим средствам вместо военного вмешательства. И сторонники такой альтернативы нашли внимательных слушателей в обществе. Такому повороту в мышлении способствовал ряд факторов: провалившаяся «война с террором», подъём Китая, растущий межпартийный раскол внутри страны – всё это ясно показало, что внешняя политика страны не может просто оставаться в автономном режиме. Даже те политики, которые по-прежнему отстаивают интервенционистский подход к миру, обычно отвергают наиболее радикальные методы действия. И если в прежние времена идеи сдержанности исчезли из речей руководителей и излагались в основном на страницах научной печати, то теперь некоторые из них становятся официальной политикой»².

Первая точка зрения – модифицированная форма «либерального интернационализма», приверженцы которой убеждены, что США по-прежнему являются стабилизирующей силой в системе международных отношений, делают упор на военное сдерживание и сохраняют веру в жизнеспособность основанного на определённых правилах либерального миропорядка. И подчас некоторые из них рассматривают угрозы со стороны Китая и России скорее как угрозы этому порядку, а не каким-то конкретным интересам безопасности Соединённых Штатов. Данная точка зрения сегодня в сущности доминирует в политических и научных кругах, и её можно рассматривать, по крайней мере на уровне политики, смягчённым вариантом упоминавшегося выше консенсуса, который всё-таки учитывает критику внешнеполитического курса и частично отвергает «войну с террором»³. Поэтому его сторонников и именуют «либеральными интернационалистами», а не «либеральными интервенционистами». Вместо того, чтобы продолжать следовать донкихотским призывам тратить всё ещё огромные ресурсы для восстановления либерального миропорядка или переделывать мир по собственному подобию, Америке стоит сосредоточиться на том, что она реально в состоянии сделать.

Вторая точка зрения представляет собой некий синтез превалирующих настроений среди республиканского истеблишмента и подходов администрации Д Трампа, то есть форму «воинствующего юнилатерализма», отдающая приоритет обеспечению военного превосходства США. Этот подход – «Америка прежде всего» – также является очевидным наследником прежнего консенсуса, но в нём предпочтение отдаётся силе в противовес дипломатии и собственно американским интересам в противовес либеральному миропорядку. Кроме того, «трамписты» предлагали заменить продвижение демократии и строительство национальных государств обеспечением глобального военного присутствия США, что напоминает классическую имперскую политику. Приверженцы «воинствующего юнилатерализма», что наглядно продемонстрировала администрация Д. Трампа, отвергают дипломатические методы и контроль над вооружениями, возводят в абсолют идею суверенитета и отдают предпочтение сугубо американским решениям глобальных проблем в противовес многосторонним действиям. Для «трампистов» сама идея либерального миропорядка – это мираж. Наоборот, Вашингтону надо отвергнуть иллюзии прошлого, оставить за скобками мифы о «либеральном интернационализме» и переоценить саму природу мирового порядка.

И, наконец, третья точка зрения – это признание необходимости проявлять сдержанность», или «стратегическую сдержанность» во внешней политике. Она зародилась за пределами истеблишмента, её сторонникам свойственны разные идеологические предпочтения, но они разделяют ряд ключевых принципов: США живут в ситуации весьма высокой безопасности и, в отличие от многих государств, не сталкиваются с реальной угрозой вторжения благодаря своему географическому положению и ядерному потенциалу. Они признают, что на протяжении уже длительного периода внешняя политика носила чрезмерно интервенционистский и надменный характер с предсказуемыми плачевными результатами. Она была сильно милитаризована, причём США ни стеснялись в военных расходах и слишком часто прибегали к использованию силы. «Но самое важное, – подчёркивает в этой связи Э. Эшфорд, – сторонники сдержанности впрямую отвергают тезис о том, что Соединённые Штаты – незаменимая нация, полагая, что они – одно из многих глобальных государств»⁴.

Однако по двум центральным вопросам внешнеполитической стратегии США, доминирующим в современных дискуссиях в Вашингтоне, то есть будущее американских союзов и отношения с Китаем, согласия между сторонниками «сдержанности» в отношениях с внешним миром нет. Некоторые из них, в частности Д. Пэйн, выступают с радикальными идеями: Америке стоит отказаться от мирового лидерства и вместо этого предложить концепцию «стратегической сдержанности», центральным элементом которой стал бы раздел мира между тремя ведущими игроками – США, Китаем и Россией⁵.

«Политический реализм» – основа внешнеполитического курса Джо Байдена?

Заявления нынешнего руководства Белого дома за истекший период его нахождения у власти, а отчасти и его практические действия, исходят из того, что определяющей характеристикой современного мира является борьба между демократической и авторитарной системами государственного управления. И такой подход оказывает и будет оказывать существенное воздействие на внешнюю политику Америки, в том числе видение ею характера нового мироустройства. Некоторые американские специалисты поспешили охарактеризовать его в качестве основы формирующейся внешнеполитической «доктрины Байдена». Если Д. Трамп зачастую рассматривал конкуренцию с Китаем как борьбу за установление выгодных для США условий торговли, то нынешний президент видит в ней «фундаментальный спор» между теми, кто верит что «автократия – наилучший способ организации жизни», и теми, кто верит, что «демократия может и должна победить»⁶.

Нынешнее руководство Белого дома придерживается твёрдого мнения, что сообщество демократических стран сталкивается с тремя видами взаимосвязанных вызовов. Первый: действия авторитарных государств – России и особенно Китая. Оба государства подрывают позиции США в мире и угрожают демократическим государствам от Восточной Европы до Тайваньского пролива. Но их вызов одновременно носит и идеологический и геополитический характер. Различные модели внутреннего устройства влекут за собой и соответствующее видения внешнеполитического поведения: Россия и Китай хотят ослабить, расчленить и заменить существующую международную систему, поскольку все лежащие в её основе либеральные принципы чужды их нелиберальной внутренней политике. Но важно видеть существенную разницу в оценках администрациями степени опасности для США со стороны каждого из двух государств. В «Промежуточном руководстве в сфере стратегии национальной безопасности», подписанном президентом Джо Байденом в марте 2021 г., эти различия чётко сформулированы следующим образом: «Китай особенно быстро становится всё более напористым. Он – единственный соперник, который в состоянии потенциально соединить свои экономические, дипломатические, военные и технологические возможности для того, чтобы бросить вызов стабильной и открытой международной системе. Россия (курсив мой. – П.П.) же намерена расширить своё глобальное влияние и играть разрушительную, пагубную роль на мировой арене. Как Пекин, так и Москва, приложили много усилий, направленных на ограничение американской силы и создание препятствий для защиты наших интересов и союзников повсеместно в мире»⁷.

Второй вызов – это нарастание глобальных, транснациональных проблем, дополнительную остроту которым придаёт соперничество великих держав. Та же пандемия рассматривается не просто как опасное заболевание, появляющееся раз в столетие, а ещё как и вызов способности демократических государств дать эффективный ответ на наиболее явную угрозу, с которой столкнулось проживающее в них население. Отсюда понятно искусственное затягивание, в том числе со стороны ВОЗ, одобрения использования российской вакцины «Спутник V» в странах Запада. Не признающая границ коррупция – это не просто угроза качественному управлению государством, а средство, которое Москва, Пекин и другие авторитарные режимы используют для борьбы со своими соперниками.

Третий вызов – это кризис самих демократических устоев западных демократий. Повсеместно в них нарастают антидемократические тенденции, а разочарование в деятельности представительных органах власти достигло масштабов, невиданных после Второй мировой войны. Это не только само по себе тревожно, но и ставит США и их союзников в более уязвимое положение перед лицом автократических соперников. Иными словами, кризис демократии внутри западных стран является составным элементом ослабления влияние коллективного Запада в современной системе мировой политики.

Борьба с названными выше вызовами и составляет сердцевину формирующегося внешнеполитического курса администрации Байдена, включая и подход к новому миропорядку. Во-первых, США ставят задачу укрепить единство и жизнеспособность демократического сообщества государств в противовес его авторитарных соперников, и более того, солидарность мыслится действительно в глобальных масштабах, поскольку многие акценты стоящих вызовов носят глобальных характер. Во-вторых, Америка должна возродить свою лидирующую роль в решении таких вызовов, в том числе и потому, что решить их не может в одиночку никакое государство. И, в-третьих, необходимо противопоставить «позицию силы» своим глобальным соперникам путём восстановления своих способностей в такой конкуренции и демонстрации того, что демократии всё ещё способны удовлетворять запросы своих граждан. Это надо сделать и с учётом того непреложного факта, что превосходство демократического образа жизни поставлено под угрозу, невиданную на протяжении жизни целого поколения. С этим связаны и меры администрации по исправлению тех шагов Д. Трампа, которые привели к осложнению отношений с рядом союзников по НАТО. Президент Джо Байден восстановил участие США в Парижском соглашении по климату, членство США в ВОЗ. На саммите «Большой восьмёрки» в июне 2021 г. была впервые выражена озабоченность по поводу «системного вызова» со стороны Китая. Была также разработана инфраструктурная программа для развивающихся стран в противовес известной инициативы Китая «Один пояс – один путь». Было также принято решение о направлении в развивающиеся государства двух миллиардов вакцин для борьбы с COVID-19. А на саммите НАТО в этом же году было заявлено об укреплении глобальной роли блока в целях борьбы с угрозами со стороны России и Китая. Западные страны продолжают принимать санкции против России и Китая, в том числе и за так называемые нарушения прав человека.

Риторика администрации и современные мировые реальности

Необходимо признать, что во внешней политике администрации действительно присутствуют элементы реализма и здравого смысла. Это касается прежде всего принятия Байденом решения о скоротечном выводе американских войск из Афганистана. Более того, он трактовал этот вывод как завершение эры крупных военных операций, осуществляемых Америкой в целях установления выгодных Соединённым Штатам режимов в других странах. По мнению ряда американских специалистов, Байден на протяжении своей длительной карьеры на первое место ставил обеспечение национальной безопасности и не занимал ортодоксальных идеологических позиций. Если и дальше он будет действовать подобным образом, то это может привести к давно назревшим переменам в политике США, которая на протяжении десятилетий вела к потерям человеческих жизней и бесцельной трате ресурсов⁸.

3. Администрация Байдена провозгласила укрепление отношений со своими союзниками в Европе и Азии в качестве важнейшего внешнеполитического приоритета. Однако создание осенью 2021 г. нового геополитического союза в составе Австралии, Великобритании и Соединённых Штатов (AUKUS) породило серьёзные разногласия внутри НАТО. Франция лишилась контракта о поставке Австралии подводных лодок на десятки миллиардов долларов. Некоторые французские политики выступили за выход страны из НАТО, по крайней мере, из её военной организации. Как считают многие эксперты в США, создание AUKUS направлено против Китая. Однако очевидно, что это породит новые разногласия в Индо-Тихоокеанском регионе в целом. Тем более с учётом ранее сформированного партнёрства безопасности в составе США, Индии, Японии и Австралии – QUAD, которое также носит антикитайский характер.