Везде
Humanitarian dimension of canadian forign policy
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Humanitarian dimension of canadian forign policy
Annotation
PII
S207054760010806-3-1
DOI
10.18254/S207054760010806-3
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Evgenia Issraelyan 
Occupation: Leading Researcher
Affiliation: Institute for the U.S. and Canadian Studies of the Russian Academy of Sciences
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Issue 1
Pages
3
Abstract

Humanitarian issues are among the key priorities of Canadian foreign policy. The article examines initiatives and steps in humanitarian areas in which Canada’s contribution was mostly visible: international aid, promotion of human rights and humanitarian law, and peacekeeping.

Keywords
humanitarian issues, international relations, Canadian foreign policy, international assistance, human rights, peacekeeping
Received
27.12.2013
Date of publication
03.02.2014
Number of purchasers
1
Views
1674
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf 100 RUB / 1.0 SU

To download PDF you should pay the subscribtion

Full text is available to subscribers only
Subscribe right now
Only article and additional services
Subscription benefits
100 RUB / 1.0 SU
Whole issue and additional services
Subscription benefits
0 RUB / 0.0 SU
All issues and additional services for 2014
Subscription benefits
0 RUB /  SU
1 Гуманитарная деятельность – важная составляющая международных отношений, одна из центральных в повестке дня Организации Объединенных Наций и других многосторонних организаций. В первой статье Устава ООН международное сотрудничество в разрешении проблем экономического, социального, культурного и гуманитарного характера и в поощрении уважения к правам человека обозначено в качестве одной из ключевых целей ее работы. Особое внимание в Женевских конвенциях 1949 г. и протоколах к ним было уделено решению гуманитарных задач в ходе военных действий. В дальнейшем эти принципиальные установки были развиты и дополнены.
2 Растущая роль гуманитарных аспектов в современных международных отношениях объясняется несколькими причинами. Во-первых, распространением невоенных угроз безопасности, имеющих выраженную гуманитарную направленность (экологические бедствия, новые вирусные инфекции, неконтролируемые потоки беженцев). Во-вторых, изменением природы конфликтов, возникающих теперь на внутригосударственном, а не на международном уровне. В-третьих, общей гуманизацией международного права и, в-четвертых, утверждением прав и свобод человека в качестве важного нравственного ориентира.
3 Изучение российской научной и методологической литературы показало, что в ней нет устойчивого определения круга вопросов, относящихся к гуманитарным аспектам внешней политики. В одних исследованиях акцент делается на формировании универсальных гуманитарных ценностей и становлении межцивилизационного диалога по вопросам культуры. В других специалисты отдают предпочтение международному сотрудничеству в оказании помощи устойчивому развитию и борьбе с нищетой. Для третьих приоритетно создание открытых информационных и инновационных обществ, становление цивилизации знаний. Еще один важнейший срез в изучении гуманитарной тематики – защита гражданского населения в ходе войн и конфликтов.
4 Анализ российских наработок позволяет сделать вывод о том, что сложились два «видения» гуманитарных проблем – широкое и узкое. Представляется, что узкая и широкая интерпретации отражают различные научные и практические подходы к осмыслению многообразия международной реальности, каждый из которых имеет свои сильные и слабые стороны. Для приверженцев узкой интерпретации, как правило сосредотачивающих основное внимание на анализе одного направления гуманитарной деятельности (гуманитарной помощи, защите прав человека, культурном и научном сотрудничестве) характерны четкость и конкретность в определении изучаемых аспектов [1]. В то же время иногда им недостает концептуального обоснования и комплексного видения проблем. Это обычно присутствует у исследователей, придерживающихся широкой интерпретации, которых интересует предмет в целом, выявление основных тенденций, ценностных ориентиров и направлений [2]. Однако в таком контексте возникает вопрос о взаимосвязи различных сфер деятельности, требуют доработки критерии, по которым та или иная сфера считается гуманитарной. В целом накопленный опыт (в виде идей, полученных данных и извлеченных уроков позитивного и негативного характера) дает ориентиры для дальнейшей исследовательской работы.
5 Участие в решении международных гуманитарных проблем и гуманитарной деятельности занимает одно из ключевых мест в системе национальных приоритетов Канады. Ее позиции, как и подходы других государств, отражают сложность и неоднозначность гуманитарной проблематики в современном мире, тесную связь с политикой, экономикой, военно-стратегическими вопросами, международным сотрудничеством, духовными ценностями, национальными традициями. В условиях глобальной трансформации мирового устройства, растущего значения факторов «мягкой силы», размывания национальных границ и движения к превращению внутренних дел государств в предмет международного взаимодействия параметры и контуры этих подходов пересматриваются и изменяются.
6 Несомненными «козырями» Канады в гуманитарной сфере являются особенности ее исторического развития и внешнеполитических установок: собственное прошлое в качестве колонии Великобритании; созданная настойчивыми усилиями политиков и специалистов международная репутация «миротворца», «посредника», борца за права человека; акцент во внешней политике на институтах многосторонней дипломатии и настороженное отношение к односторонним и силовым действиям. Кроме того, ценностные приоритеты внешнеполитической деятельности страны достаточно сильны и определяются необходимостью сохранения национальной целостности и идентичности. Значение для укрепления имиджа Канады имеют также ее многоэтнический состав, успешное регулирование франкоканадской проблемы, открытость для беженцев и иммигрантов, высокий уровень толерантности и отсутствие милитаристских стереотипов в общественном сознании.
7 Придерживаясь широкой интерпретации гуманитарных проблем, мы выделяем четыре основные сферы гуманитарной деятельности, в которых Канада проявляла наибольшую активность: оказание помощи развитию, разработка международного гуманитарного права и защита прав человека, вклад в миротворческие операции под эгидой ООН, участие в гуманитарных интервенциях в Косово, Афганистане и Ливии. Вопрос об участии Канады в гуманитарных интервенциях разбирался в других публикациях автора [3], и в данной работе он освещаться не будет.
8

Перестройка программ и механизмов помощи развитию

 

Канада была одним из создателей и активных участников первых программ помощи развитию, в частности плана Коломбо 1950 г. С тех пор она входит в состав международного донорского сообщества, заметно увеличив объемы выделяемого финансирования и географический охват программ. Государственная помощь предоставляется как на двусторонней основе, так и через международные финансовые институты, ООН и ее специализированные учреждения, через Содружество и Франкофонию. Канада вносит вклад в формирование стратегии и политики доноров в составе «большой восьмерки», «большой двадцатки», Комитета по содействию развитию Организации экономического сотрудничества и развития (КСР ОЭСР) и др. В начале нынешнего века получателями канадской помощи были более 150 развивающихся государств и стран с переходной экономикой.
9 Так сложилось, что в наши дни происходит трансформация механизмов и программ канадской помощи международному развитию. С 1968 г. и до марта 2013 г. главной государственной структурой, проводящей политику в этой области, было Канадское агентство международного развития (КАМР) (Canadian International Development Agency). До 1968 г. ключевой организацией было Министерство промышленности и торговли, затем – Министерство иностранных дел. До перестройки в марте 2013 г. агентству принадлежало около 68% всего бюджета, выделяемого правительством на оказание помощи. Остальные средства распределялись между Министерством иностранных дел и международной торговли (11%), Министерством финансов (9%), Министерством по делам индейцев и развития Севера и другими ведомствами. При этом спонсировались самые различные виды и формы деятельности – от практических мер по борьбе с голодом, нищетой и безграмотностью до разработки законодательных инициатив и нормативных актов и реформирования госаппарата.
10 В марте 2013 г. КАМР и Министерство иностранных дел и международной торговли были объединены, а Министерство переименовано в Министерство иностранных дел, международной торговли и развития (Department of Foreign Affairs, Trade and Development). Министром международного развития был назначен Дж. Фантино (Julian Fantino), а в июле 2013 г. его сменил на этом посту Кристиан Парадис (Christian Papadis), который также отвечает за дела Франкофонии.
11 В основе произошедшей реорганизации лежали многочисленные претензии к работе ведомства со стороны правительства и экспертного сообщества, а именно: неспособность бывшего руководства КАМР разграничить сферу деятельности свою и других внешнеполитических ведомств, неоправданно большое количество реципиентов помощи, нечетко сформулированные приоритеты агентства, непомерная раздутость аппарата, чрезмерно высокие административные расходы проектов, коррупция и откровенное воровство донорских пожертвований. Скептицизм вызывали и результаты деятельности агентства в последние десятилетия. По подсчетам канадских аналитиков, иногда до половины выделяемых средств тратились впустую. Успешными были, главным образом, краткосрочные проекты – строительство школ, больниц и других объектов социальной инфраструктуры. Там же, где речь шла о создании демократических институтов и устойчивом, экологически сбалансированном развитии, поставленные цели достигнуты не были.
12 Решение о перестройке работы КАМР было продиктовано и соображениями экономического порядка. В последние годы правительство С. Харпера действовало в режиме строгой экономии, закрывая или сокращая некоторые, в том числе и весьма полезные, виды деятельности. Была завершена многолетняя программа внешнеполитического ведомства Канады по поддержке академических исследований и университетских учебных курсов за рубежом (Canadian Studies Program). Канадская вещательная корпорация прекратила трансляцию на ряде иностранных языков, в том числе на русском. По оценкам аналитиков, создание нового Министерства иностранных дел, международной торговли и развития уже принесло существенную экономию средств: в зарубежных представительствах Канады руководство программами помощи передано послам, а должности представителей КАМР ликвидированы. Упразднены и вице-президенты КАМР и их помощники.
13 Реформа механизмов предоставления донорской помощи проходит на фоне общего процесса поиска международным сообществом и Канадой новых подходов и решений проблем устойчивого развития. За свою более чем шестидесятилетнюю историю принципы и приоритеты международной политики содействия развитию неоднократно подвергались ревизии [4]. В отличие от предыдущих пересмотров, нынешняя трансформация программ является поворотом в идеологии и практике содействия развитию. Этот поворот обусловлен как процессами глобализации, так и новой геополитической ситуацией в мире, прежде всего изменением архитектуры мироустройства, начавшейся после распада биполярной системы.
14

Во-первых, происходит заметное увеличение абсолютных объемов официальной международной и канадской помощи. За десятилетие (с 2001 г.) канадские государственные инвестиции в помощь развитию были увеличены вдвое, в два раза выросла и помощь странам Африки южнее Сахары [5]. В то же время, у большинства доноров доля официальной помощи в ВНД (валовом национальном доходе) не достигла отметки в 0,7% – именно такой уровень ее обязательных размеров был установлен международной комиссией ООН еще в 1968 г. Примечательно, что комиссию возглавил знаменитый тогда канадский нобелевский лауреат Л. Пирсон. В настоящее время лишь несколько стран, входящих в КСР ОЭСР (Дания, Люксембург, Нидерланды, Швеция и Норвегия), выполнили поставленную задачу. У Канады данный показатель также весьма невелик и составляет 0,31% ВНД, что соответствует показателю в целом по КСР ОЭСР на 2011 г. [6].
15 Во-вторых, меняются географические и секторальные контуры политики. В 2010 г. в условиях глобального финансово-экономического кризиса правительство Канады решило снизить число стран-реципиентов до 20 наиболее нуждающихся. Приоритетными были объявлены следующие государства: (в Латинской Америке) Боливия, Гаити, Гондурас, государства Карибского региона и Перу; (в Азии) Афганистан, Бангладеш, Вьетнам, Индонезия и Пакистан; (в черной Африке) Гана, Мали, Мозамбик, Судан и Южный Судан, Танзания и Эфиопия; а также сектор Газа на Ближнем Востоке. Из стран Центральной и Восточной Европы осталась только Украина, которая по объему оказанной в 2010–2011 фин. г. помощи оказалась на последнем месте. Основными получателями средств стали страны Центральной и Южной Америки и Карибского региона, которые являются основным направлением внешнеэкономической стратегии С. Харпера, стремящегося к расширению Североамериканской зоны свободной торговли путем заключения договоренностей с отдельными странами или группами стран Латинской Америки [7].
16 Более четко выстроено и секторальное распределение международной помощи. Главной задачей признано искоренение нищеты и голода, а основное внимание уделяется социальным приоритетам в соответствии с Целями развития тысячелетия (ЦРТ) – обеспечению продовольственной безопасности, защите интересов детей и молодежи, здравоохранению и образованию.
17 В-третьих, снижается доля «связанной помощи» (tied aid) в общих объемах выделяемого развивающимся странам финансирования. «Связанная помощь» – это средства, предоставляемые стране-получателю на определенных условиях. Чаще всего от рецепиента требуется согласие либо на приобретение установленных донором товаров и услуг, либо на проведение реформ, отвечающих интересам доноров. Тем самым «увязки» помощи дают развитым странам широкое поле для получения экономических и/или политических дивидендов. Критики такого подхода указывают на часто встречающееся несоответствие донорских поставок нуждам страны-реципиента: неоправданно высокую стоимость их транспортировки; противоречие политики «связанной помощи» стратегии развития, нацеленной на создание собственного потенциала получателей; на сложности администрирования программ и координации действий различных доноров.
18 Принцип «связанной помощи» традиционно широко использовался Канадой, завоевавшей репутацию одного из «себялюбивых доноров». По соотношению «связанной помощи» к общему объему финансирования развивающимся странам она была в числе лидеров: в 2005 г. она предоставляла на условиях «увязок» до 40% ассигнований [8].
19 Однако ситуация меняется. После принятия в 2001 г. членами КСР ОЭСР рекомендаций об ограничении практики «увязок» в отношении беднейших стран Канада объявила о готовности пересмотреть свою политику. Важным этапом «развязывания» помощи стало решение Оттавы освободить от ограничений продовольственную помощь развивающимся странам (в 2005 г. – 50% ее общего объема, а в 2008 г. – все поставки этой категории). Кроме Канады аналогичные шаги предприняли лишь страны ЕС и Австралия. По понятным причинам идея освобождения помощи не встречает энтузиазма у международных доноров, а ее практическая реализация идет замедленными темпами.
20 Наше исследование показало, что программы международной помощи развитию рассматривались Оттавой в контексте решения разнообразных и многосторонних задач, в том числе для получения экономических дивидендов, повышения политического влияния и противодействия глобальным угрозам. Это приводило к борьбе за руководящую роль и средства между различными ведомствами, вовлеченными в оказание помощи. Канадская модель помощи развитию, отражающая общие тенденции международной политики в данной области, имеет ряд особенностей, обусловленных своеобразием политической культуры и массового сознания канадцев. Проходящая в Канаде корректировка политики является частью общего пересмотра международным сообществом стратегии устойчивого развития с целью повышения эффективности результатов. Особое значение для Канады имеет возможность использования фактора развивающихся стран для улучшения канадо-американских отношений: Вашингтон ценит помощь Канады в демократизации режимов авторитарных государств.
21

Особенности правозащитной тематики

 

В политике Канады по вопросам прав человека можно выделить четыре характерные черты. Во-первых, особое внимание уделяется развитию международного права; во-вторых, права человека рассматриваются прежде всего в контексте вооруженных конфликтов; в-третьих, многие инициативы нацелены на конкретные социальные и этнические группы; в-четвертых, формирование подхода является сферой серьезных федерально-провинциальных противоречий.
22 Международно-правовой аспект. Канадцев часто называют законопослушными людьми, и это не случайно. Становление нации происходило в сложной динамике борьбы за автономию в рамках Британской империи и в процессе формирования отношений со стремительно развивающимися Соединенными Штатами. Геополитическая ситуация диктовала свои правила, побуждая Канаду с ее несопоставимо меньшими, чем у партнеров, военными и экономическими возможностями максимально использовать легитимные инструменты оформления отношений с внешним миром. Деятельность по созданию договорно-правовой базы двусторонних и трехсторонних отношений позволила Канаде накопить уникальный опыт, позднее использованный в международной практике.
23 Как суверенное государство, Канада признает нормы и принципы международного права, включая базовый принцип pacta sunt servanta (‘соглашения необходимо выполнять’). По форме «имплементации» норм международного права она относится к дуалистическим государствам, не признающим «автоматического» равенства, тем более – верховенства международных норм по отношению к национальному праву [9]. В Канаде и некоторых скандинавских странах механизм «имплементации» представляет собой специальную законодательную процедуру, именуемую «инкорпорацией». С ее помощью нормы международного права формально превращаются в нормы канадского права. Это может происходить либо в виде «рецепции», когда текст вновь принятого канадского статута без изменения воспроизводит текст международного акта или когда в уже существующий канадский статут вводится ссылка на подписанный Канадой международный акт. Возможен также вариант «трансформации», при которой международно-правовые нормы включаются в канадский статут «в изложении», то есть «пересказе» канадских законодателей. Если соответствующие нормы «инкорпорированы», то канадские суды рассматривают их как «канадские нормы» и применяют их согласно общим принципам канадского судопроизводства, в ином случае они просто не используются [10]. Необходимость имплементации международных норм нередко вызывает федерально-провинциальные разногласия.
24 Принципы международного права широко используются в канадской судебной практике. Так, при толковании Хартии прав и свобод в период с 1984 по 1996 г. Верховный суд Канады 50 раз ссылался на международные правовые стандарты. Они также были применены в 57 исках, рассмотренных в 2006–2007 гг. [11]. Очевидно, что значение международного права для внутриполитического контекста бесспорно и, по прогнозам аналитиков, в дальнейшем будет возрастать.
25 Параллельно развивается и другая тенденция: опираясь на опыт национального правосудия [12], Канада вносит новые элементы в систему международного права. Это касается, в частности, расследования военных преступлений и преступлений против человечности. По оценкам специалистов, после Израиля, который разыскивал и карал нацистских преступников (например, А. Эйхмана), Канада была единственной страной, уделявшей этим вопросам существенное внимание. К тому же компетентность и высокий профессионализм канадских юристов, работавших в Международных трибуналах по Руанде и бывшей Югославии, принесли им заслуженный авторитет. Благодаря этим сильным сторонам своей позиции Канада стала лидером группы средних и малых держав, выступивших за создание Международного уголовного суда (который официально начал работу в 2002 г.), и руководила разработкой его Статута.
26 Национальные прецеденты использовались канадской стороной и в других сферах международного законодательства. Среди них были морское право и обеспечение суверенитета в Арктике. Напомним о принятом правительством Канады в 1970 г. законе, установившем вдоль Арктического побережья страны 100-мильную зону контроля за окружающей средой. В 1982 г. ряд его положений вошли в Конвенцию ООН по морскому праву.
27 Правительство Канады всегда придавало первостепенное значение соблюдению прав человека в условиях вооруженных конфликтов. Это вторая особенность политики страны в области прав человека. Подход был оформлен сначала в виде концепции «безопасности личности», а затем как теория «ответственности по защите» [13].
28 Третья отличительная черта политики Канады по правам человека – ориентированность на защиту прав определенных групп населения, таких как женщины, дети, инвалиды, этнические, расовые и сексуальные меньшинства, беженцы. Исторически так сложилось, что две этнические и языковые группы – англо- и франкоканадцы – оставались самостоятельными и сохраняли свою национальную идентичность, имея при этом равные конституционные права. Наличие двух этнических сообществ задерживало ассимиляцию иммигрантов и позволяло им сохранить культурную самобытность. Так формировалось понимание групповых прав, которые не менее нуждаются в защите, чем универсальные, всеобщие права. Одновременно предполагается, что преимущества коллективистского образа жизни не должны ограничивать индивидуальные возможности. Подобное «балансирование между коллективными и индивидуальными правами» отличает канадский образ жизни и правительственную политику, известную своей социальной ориентированностью и успехами в реализации принципов многокультурности.
29 Как показывает мировая практика, концепция коллективных прав различных социальных общностей положена в основу конституционного права и внешнеполитической деятельности ряда других государств. В последние десятилетия разработка международных стандартов и договоренностей в этой области привлекает основное внимание международного сообщества, что объясняется самой логикой поступательного развития современного мира: учет интересов всех слоев населения является одним из признаков развитой демократии.
30 Четвертая особенность политики Канады по правам человека состоит в том, что она представляет собой сферу противоречий, а иногда и конфликтов, между центром и провинциями. Подоплекой разногласий является отсутствие в конституции страны четкого разграничения федеральных и провинциальных полномочий во внешней политике – пробел, который так и не удалось устранить ни на основе прецедентного права, ни в результате развития конституционной практики. Российский специалист по вопросам федерализма В.Е. Шило пришел к выводу, что своеобразие государственно-правовой системы Канады состоит в разрыве между законодательными и исполнительными функциями властей обоих уровней. В результате «создалась ситуация, когда даже в случае заключения федеральным правительством соглашения с зарубежной страной, предмет которого подпадает под юрисдикцию провинций, последние могут эффективно заблокировать исполнение взятых на себя Оттавой обязательств» [14]. Именно так произошло во время скандального инцидента 1935–1937 гг., связанного с ратификацией трех конвенций Международной организации труда. Парламент Канады принял законодательные акты, обеспечивающие юридическое обоснование их вступления в силу, но власти провинции Онтарио объявили действия Оттавы вмешательством в их юрисдикцию. После долгих судебных заседаний меры федерального правительства были признаны незаконными. C тех пор канадские делегации неоднократно предлагали включить в международное право статью, позволяющую федеративным государствам ратифицировать только те положения международных договоров, которые относятся к национальной юрисдикции. Несмотря на интенсивное лоббирование, канадское начинание не было поддержано.
31 Необходимость принимать во внимание возможную «несговорчивость» провинций заставляет Оттаву избегать участия в многосторонних договорах, касающихся спорных конституционных сфер. К их числу относились соглашения по правозащитной проблематике. Например, сложным и затяжным был процесс ратификации международных пактов по правам человека. Правительство начало консультации сразу после принятия документов Генеральной Ассамблеей ООН в 1966 г., однако смогло ратифицировать их только в 1976 г. из-за возражения властей Британской Колумбии и в особенности Квебека.
32 Отсутствие четкой юридической регламентации международной деятельности провинций является предпосылкой для ее дальнейшей активизации. На практике это проявляется в интенсивном участии провинций в международных организациях и в договорно-правовой практике страны. С другой стороны, специфика конституционного устройства Канады создает постоянную опасность для преимущественной юрисдикции центрального правительства и заставляет его постоянно маневрировать, идти на уступки субъектам федерации. Одним из относительно недавних примеров этого было предоставление Квебеку в 2009 г. права самостоятельно участвовать в работе ЮНЕСКО.
33 В целом для деятельности Канады в правозащитной сфере характерен разрыв между риторикой и практикой. Выступая на международной арене с конструктивными и новаторскими предложениями, Оттава далеко не всегда придерживается декларированных принципов при формировании внутренней политики.
34

Эволюция миротворчества

 

Напомним общеизвестные факты. Именно Канаде принадлежала сама идея создания и использования сил по поддержанию мира в ходе Суэцкого кризиса 1956 г., за которую знаменитый канадский дипломат, впоследствии премьер-министр Канады Л. Пирсон был награжден Нобелевской премией мира. Его имя носит Международный центр по подготовке миротворцев, открытый в 1994 г. на бывшей военной базе в Новой Шотландии. Наряду с практической деятельностью в «горячих точках» Канада играет немаловажную роль в поиске путей контролирования, «умиротворения» и разрешения конфликтов. Многие рекомендации и подходы, предложенные Канадой, были внедрены в практику ООН, позволив пригасить конфликты на юге Африки, в Никарагуа, Камбодже, Анголе и других странах.
35 В политике Оттавы в области миротворчества можно выделить три характерные черты. Как и в других сферах международной жизни, в первую очередь, обращает на себя внимание интеллектуальная направленность деятельности, способность изобретать оригинальные идеи, подходы и концепции. Министерство иностранных дел, торговли и развития Канады проводит ряд программ, нацеленных на повышение эффективности миротворческих акций на Африканском континенте, на разработку международных стандартов и рекомендаций по усовершенствованию методов управления и планирования, на интеграцию интересов женщин, детей и гражданского населения в постконфликтное миростроительство. Многие из результатов исследований получили высокую оценку мирового сообщества или стали нормами международного права.
36 Вторая особенность политики – ее гендерная составляющая. Доказано, что женщины и мужчины по-разному понимают проблемы мира, безопасности и разрешения конфликтов. Учет опыта каждой из гендерных групп при формировании подходов к миротворчеству позволяет добиться более устойчивых и долгосрочных результатов. По мнению экспертов, существуют следующие показатели эффективности гендерной политики в данной области: включение гендерного компонента в мандат операций по поддержанию мира (ОПМ); участие в операциях консультантов по гендерным вопросам; соответствующие тренинги для миротворцев; взаимодействие в ходе акций с женскими неправительственными организациями. Канада была первой страной, привлекшей в 1973 г. женщин к выполнению ОПМ (сначала в качестве служащих штабных частей или связи), а в 1988 г. – к участию в боевых действиях артиллерии и пехоты. По доле женщин в общей численности миротворческих сил она является одним из лидеров среди стран НАТО.
37 Третья особенность связана с формированием канадских миротворческих контингентов, отражая тем самым неординарность общего правительственного подхода. Канада, как правило, уступала по количественному составу многим другим государствам – участникам миссий: канадские подразделения были почти всегда небольшими по численности. Их «козырем» была отличная подготовка и боевой опыт военнослужащих, нередко занимавших командные должности. В развернутой в 1960 г. операции в Конго – первой крупномасштабной миссии – было задействовано почти 20 тыс. человек, из них лишь 200 канадцев, правда владевших французским и английским языками и сопровождаемых подразделением авиации. Эта установка на высокий профессионализм «голубых касок» при их незначительной численности сохранилась и в наши дни.
38 Не совсем обычным является и структура канадских подразделений, что особенно характерно для современного этапа миротворчества Канады. Если в годы «холодной войны» они формировались, как и в других странах, в основном из военнослужащих, то сегодня их сердцевиной становятся полицейские части, специализирующиеся на проведении тренингов в зонах конфликтов. Впервые группа канадских полицейских как часть миссии ООН была отправлена в Намибию в 1989 г. По данным на 2010 г., около 2500 представителей Канадской конной полиции участвовали в 50 ОПМ [15].
39 Более чем полувековая история миротворчества показала, что ООН не смогла полностью реализовать свой потенциал мирного разрешения конфликтов. Процессы и события, происходившие после окончания «холодной войны», побудили руководства ряда стран, в том числе Канады, внести коррективы в миротворческую деятельность своих стран.
40 Самой заметной тенденцией политики Канады в области миротворчества в конце ХХ – первую декаду ХХI в. стало резкое снижение ее участия в ОПМ под флагами ООН. В годы «холодной войны» канадские контингенты не были многочисленными, однако были представлены во всех без исключения ОПМ с 1947 по 1992 г. Иная ситуация сложилась в наши дни. Сильно сократился не только численный состав, но и количество ОПМ, в которых заняты канадцы. Если на пике миротворчества страна направляла в конфликтные зоны от одной до трех тыс. военнослужащих, то в последние годы общий состав ее персонала не превышал 200 чел. В августе 2013 г. в ОПМ ООН служило всего 158 канадцев. Для сравнения приведем данные о размерах контингентов ведущих стран, задействованных в ОПМ: Пакистан – 8 262 чел., Бангладеш – 7 931 чел., Индия – 7 858 человек. В отличие от «золотого века» миротворчества, канадские «голубые каски» присутствовали в 2012 г. только в восьми из шестнадцати ОПМ ООН. Из лидеровмиротворчества Канада опустилась в «почетную» середину международных рейтингов [16].
41 В нынешних миротворческих операциях ООН нет ни одного целого канадского военного подразделения – военнослужащие в основном занимают командные позиции или выполняют наблюдательные функции. Очевидно, что канадские «голубые каски» не ориентированы на выполнение боевых задач. Об ослаблении интереса Оттавы к ОПМ в рамках ООН свидетельствует и то, что в последние годы канадцы практически не были представлены в Департаменте операций по поддержанию мира – высшем органе ООН, занимающемся миротворчеством.
42 Другая новая тенденция канадского миротворчества может быть обозначена как переход от поддержания мира к миростроительству. Миростроительство в понимании политической элиты Канады – сфера, в которой смыкаются интересы укрепления международной безопасности и развития [17]. Деятельность Канады в области миростроительства, являющаяся важным вкладом в формирование современных моделей урегулирования конфликтов, получила высокую оценку ОЭСР и других многосторонних организаций. Сдвиг в политике Оттавы в пользу миростроительства позволяет Канаде оставаться в рядах стран-миротворцев и в то же время в какой-то степени избежать издержек (финансовых и человеческих потерь) от присоединения к ОПМ. Однако, несмотря на очень значительное сокращение численности канадских «голубых касок», представляется преждевременным говорить об окончательном отходе Оттавы от миротворчества под эгидой ООН. Даже в условиях экономического кризиса Канада продолжает выделять на эти цели немалые средства и по-прежнему входит в десятку основных доноров ОПМ ООН.
43 Новые явления в политике Канады в области миротворчества отражают как общие процессы складывающегося полицентричного мира (формирование миротворчества «второго поколения», ослабление потенциала ООН в сфере урегулирования конфликтов, появление новых игроков в лице региональных организаций и коалиций), так и расстановку политических сил внутри самой Канады. Снижение вклада Канады в ОПМ под эгидой ООН, начавшееся при либералах, резко ускорилось при правительстве С. Харпера. Одновременно набирает обороты участие Канады в зарубежных военно-политических акциях НАТО – тенденция, выражающаяся в подключении Канады к военным операциям НАТО в Афганистане и Ливии.
44

* * *

 

Современная политика Канады в гуманитарной сфере построена на сочетании классических и новых элементов деятельности. В «золотое десятилетие» канадской дипломатии были заложены основы классического гуманитаризма (политики в области помощи развитию, защиты прав человека, разработки гуманитарного права), который был и является неотъемлемой частью внешнеполитического курса. В то же время, происходит эволюция как канадских, так и международных подходов: центр тяжести гуманитарной деятельности сместился на новые вопросы (защиты мирного населения в вооруженных конфликтах), которые оказались исключительно сложными, спорными и до сих пор не решенными.
45 Участие в решении международных гуманитарных проблем рассматривается официальной Оттавой как перспективное направление внешней политики. Успех в этой области способствует повышению авторитета страны в мире, опровергая аргументы о превращении Канады в маргинального игрока на международной арене. В подходах консервативных и либеральных правительств наблюдается определенная преемственность. Вместе с тем, каждое из них вносило в указанную деятельность свое видение и коррективы.
46 В целом, область исследования, связанная с международными гуманитарными проблемами, обширна, исключительно интересна и недостаточно изучена. На наш взгляд, существует необходимость разработки понятийного аппарата, а также дальнейшего анализа основных тенденций в мировой политике по гуманитарным вопросам. Это открывает перспективы для дальнейшей научной работы.

References

1. Chumarev C.L.Mezhdunarodnaya gumanitarnaya deyatel'nost': krizis ideologii. Tsifry i fakty // Pravozaschitnik. 1998. № 2. – http://www.hrdjournal.com/archive/31. Data posescheniya: 15.02.2011.

2. Bokan' Yu.I. Global'naya gumanitarnaya missiya Rossii v KhKhI v. // Mezhdunarodnaya zhizn'. 2010. № 2. – http://www.interaffairs.ru/arpg.php?pg=195. Data posescheniya: 10.04.2011.

3. Israelyan E.V. Kanada i gumanitarnye interventsii // Rossiya i Amerika v XXI v. (internet-izdanie). 2013. № 2. – http://www.rusus.ru/?act=read&id=374.

4. Sodejstvie mezhdunarodnomu razvitiyu (kurs lektsij) / Pod red. V.I. Bartenevoj i E.N. Glazunovoj. Moskva: Vsemirnyj Bank, 2012. S.19–67.

5. Israelyan E.V., Nemova L.A. Sammity «vos'merki» i «dvadtsatki» v Kanade: vazhnejshie itogi // SShA&Kanada: ehkonomika, politika, kul'tura. 2010. № 10. S. 75.

6. Kristen S. Fantino Criticizes Toronto Star Reporting on Afghanistan // Embassy, July 18, 2012. –http://www.embassynews.ca/news/2012/07/18/fantino-criticizes-toronto-star-reporting-on-afghanistan/41809.

7. Statistical Report on International Assistance 2010–2011. – http://www.acdi-cida.gc.ca/acdi-cida/ACDI-CIDA.nsf/eng/ANN-321112057-KZN (accessed 17.01.2014).

8. Brown S. CIDA Under the Gun // Canada Among Nations 2007. What Room to Manoeuvre? / Ed. by J. Daudelin and D. Schwanen. Montreal, Kingston: McGill-Queen’s University Press, 2008, r. 93.

9. Monisticheskie gosudarstva, kotorykh bol'shinstvo, iskhodyat iz priznaniya za «implementiruemymi» normami mezhdunarodnogo prava libo ravnogo, libo bolee vysokogo statusa v sravnenii s natsional'nymi normami.

10. Bealac S. Recent Developments on the Role of International Law in Canadian Statutory Interpretation // Statute Law Review. 2004, vol. 25 (1). Oxford University Press, p. 19–20.

11. Abella R. International Law and Human Rights: The Power and the Pity // McGill Law Journal. 2010, vol. 5, № 4, p. 872.

12. Pravovaya sistema Kanady osnovana na pretsedentnom prave.

13. Kas'yanova A. A. Kanada i «bezopasnost' lichnosti»: kontseptsiya i politika // SShA&Kanada: ehkonomika, politika, kul'tura. 2002. № 8. S. 36–53.

14. Shilo V.E. Kanadskij federalizm i mezhdunarodnye otnosheniya. M.: Nauka, 1985. S. 46.

15. Badescu Ch. Canada’s continuing engagement with United Nations Peace Operations // Canadian Foreign Policy. Spring 2010, p. 52.

16. United Nations Peacekeeping. Ranking of Military and Police Contributions to UN Operations. As of 31 August 2013. – http://www.un.org/en/peacekeeping/contributors/2013/aug13_2.pdf.

17. Israelyan E.V. Kanada i sovremennye vooruzhennye konflikty // Kanada-2000: Ocherki kanadskoj sovremennosti / Otv. red. V.I. Sokolov. M.: ISKRAN, 2001. S.47–64.

Comments

No posts found

Write a review
Translate