Везде
The contents and implementation of provisions of doctrinal documents of D. Trump’s administration
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
The contents and implementation of provisions of doctrinal documents of D. Trump’s administration
Annotation
PII
S207054760005405-2-1
DOI
10.18254/S207054760005405-2
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Alexander Mosesov 
Occupation: Researcher
Affiliation: Institute for the US and Canadian Studies RAS
Address: Russian Federation,
Edition
Special Issue
Abstract

The article examines four doctrinal documents published by presidential administration and the US Department of Defense from 2017 to 2019 (National Security Strategy, National Defense Strategy, Nuclear Posture Review, Missile Defense Review), as well as the degree of compliance of Washington’s foreign and military policy with the provisions of these documents. The author shows how the provisions of strategic documents are being implemented and projects these processes onto the future of US-Russian interaction, which has transformed in recent years into interaction in the spirit of strategic rivalry, hardly compatible with the calls of the previous US administration to abandon zero-sum thinking as a relic of the Cold War period. The article also explains the reasons behind the ongoing arms race between the United States and Russia, noting that new strategic weapons in development by the great powers will bring additional pressure onto the global security system, the continuing deterioration of which was partly caused by US reluctance to save the Intermediate-Range Nuclear Forces Treaty (INF Treaty).

Keywords
Donald Trump, national security strategy, national defense strategy, nuclear policy review, missile defense review, strategic rivalry of great powers
Received
17.04.2019
Date of publication
30.05.2019
Number of purchasers
94
Views
3155
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf 100 RUB / 1.0 SU

To download PDF you should pay the subscribtion

Full text is available to subscribers only
Subscribe right now
Only article and additional services
Subscription benefits
100 RUB / 1.0 SU
Whole issue and additional services
Subscription benefits
0 RUB / 0.0 SU
All issues and additional services for 2019
Subscription benefits
1500 RUB / 15.0 SU
1 Президентство Дональда Трампа прошло свой «экватор» 20 января 2019 года. Несмотря на то что до окончания полномочий остаётся ещё более 20 месяцев, администрация Д. Трампа уже успела обновить ряд важнейших документов стратегического характера, отражающих новые подходы исполнительной власти США к решению полного спектра задач: от обеспечения безопасности американского государства, его партнёров и союзников до продвижения национальных интересов во внешней и военной политике. При этом далеко не всегда в американской истории приоритеты и методы действия на международной арене, изложенные в подобного рода документах, соответствовали реальной политике Белого дома. Учитывая этот факт, представляется необходимым: во-первых, подробно рассмотреть ключевые доктринальные документы, изданные с 2017 по 2019 год; во-вторых, сопоставить положения, содержащиеся в этих документах, с действиями, предпринимаемыми органами исполнительной власти США во внешней и военной политике; в-третьих, с учётом проведённого сопоставления и рассмотрения предпринимаемых шагов американского истеблишмента в сферах, имеющих особое значение в контексте российско-американских отношений (в том числе судьбы Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) и Договора между Российской Федерацией и Соединёнными Штатами Америки о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3), рассмотреть наиболее вероятный сценарий развития взаимодействия Вашингтона с Москвой.
2 Первоочередным представляется рассмотрение четырёх доктринальных документов: Стратегии национальной безопасности (National Security Strategy – NSS), представленной в декабре 2017 года, Национальной оборонной стратегии (National Defense Strategy – NDS), опубликованной в январе 2018 года, Обзора ядерной политики (Nuclear Posture Review – NPR), представленного в феврале 2018 года и Обзор политики США в области ПРО (Missile Defense Review – MDR) 2019 года.
3 Среди указанных документов ключевой является именно Стратегия национальной безопасности. В отличие от остальных документов, этот публикуется за подписью самого президента и является ориентиром при составлении документов Министерством обороны США. Стратегия национальной безопасности, издание которой предусмотрено законом Голдуотера – Николса 1986 г., обновлялась двумя предшественниками Дональда Трампа четыре раза. При этом повторное обновление в рамках одного президентства (например, при администрации Дж. Буша-младшего стратегия публиковалась в 2002 и 2006 гг.) представляло собой не радикальный отход от идей, изложенных в предыдущей стратегии, а её доработку и адаптацию под изменяющиеся реалии. Именно поэтому можно утверждать, что, даже в случае переизбрания Трампа на второй президентский срок в 2020 г. и последующего обновления документа, он не утратит своей актуальности. В свою очередь это позволяет говорить о том, что Стратегия национальной безопасности будет продолжать играть роль «белой книги» США как минимум ближайшие два года, а как максимум – шесть лет.
4

Как отмечали российские исследователи В.Н. Конышев и А.А. Сергунин, Стратегия национальной безопасности 2010 г. представляла собой попытку сделать более привлекательной для партнёров США идею американского лидерства1. В самом документе прослеживалось несколько ключевых идей: примат «умной силы» над «жёсткой силой», отказ от неоконсервативного унилатералистского подхода времён администрации Дж. Буша-младшего, а также выделение особой роли международного сотрудничества и кооперации с региональными центрами силы в разрешении проблем глобального характера2. Стратегия 2015 года стала продолжением предыдущей, адаптированной под новые угрозы и факторы, повлёкшие за собой изменения в различных регионах мира (в первую очередь, на Ближнем Востоке). Особое внимание в ней также уделялось роли американского лидерства, вопросам глобального изменения климата и особым интересам США в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). На фоне разногласий вокруг статуса Крыма и конфликта на Украине изменился и подход американской администрации к России: в документе применялись такие определения, как «вводящая в заблуждение пропаганда» и «российская агрессия»3.

1. Конышев В.Н., Сергунин А.А., Стратегия национальной безопасности Барака Обамы: старое вино в новых мехах? США Канада: экономика, политика, культура. 2011, № 1, с. 23–36.

2. National Security Strategy. The White House, May 2010.

3. National Security Strategy. The White House, February 2015.
5

Стратегия национальной безопасности 2017 г. настолько же радикально отличается от стратегии 2015 г., насколько стратегия 2010 г. отличалась от аналогичного документа 2006 г. Новый доктринальный документ зиждется на предложенной президентом Д. Трампом внешнеполитической концепции «Америка прежде всего» (America First). Ознакомление даже с оглавлением документа позволяет понять, что большинство предвыборных обещаний, данных Д. Трампом в 2016 г., нашли своё отражение в стратегии. Так, отдельные её разделы посвящены защите границ американского государства и нелегальной иммиграции, защите американского образа жизни, построению честных и взаимовыгодных торговых отношений с другими государствами мира. Во вступительной части документа, следующей за предисловием от лица президента, содержится утверждение, отсутствующее в четырёх предыдущих документах: «Это стратегия принципиального реализма, которая руководствуется результатами, а не идеологией»4. В то же время в стратегии зафиксировано, что Россия и Китай пытаются ослабить безопасность США и встать на пути процветания американского государства, а страдающие под гнётом тирании страны находят вдохновение в приверженности США демократии и свободе. В целом, однако, теме безусловного американского лидерства в стратегии Трампа уделяется меньше внимания, чем уделялось в стратегии Обамы. Более того, документ 2017 г. признаёт, что «американский образ жизни не может быть навязан» другим странам5.

4. National Security Strategy of the United States of America. The White House, December 2017, p. 11.

5. Ibid., p. 14.
6 В сфере военной политики Стратегия национальной безопасности 2017 г. в качестве приоритетной задачи для достижения цели обновления возможностей ВС США рассматривается их модернизация, а также разработка новых возможностей для обеспечения полного превосходства над противником в воздухе, на воде, на суше, в киберпространстве и в космосе. Особое внимание уделяется развитию военно-промышленного комплекса США и обновлению стратегических ядерных сил и их инфраструктуры. Кроме того, в документе подчёркивается, что страны – союзники США должны разделять бремя ответственности в защите от внешних угроз. Подчёркивается и беспокойство в связи с глобальным развитием баллистических возможностей других стран.
7 Что касается внешнеторговой политики, стратегия указывает на существующую проблему дефицита торгового баланса США с другими государствами, экономически агрессивные действия ряда стран и использование нечестных, с точки зрения Вашингтона, приёмов в торговле. Стратегия ставит в качестве задачи заключение новых торговых и инвестиционных соглашений и обновление уже существующих. Внешнеполитические ориентиры в доктринальном документе изложены предельно чётко: спектр задач ставится перед американским государством в различных регионах мира – от Африки до Западного полушария.
8 В качестве приоритетного региона в документе рассматривается АТР, где, с точки зрения администрации Трампа, наблюдается «геополитическое противостояние свободного и репрессивного видений мирового порядка»6. Основными региональными раздражителями в глазах Вашингтона являются КНР и КНДР. Администрация Трампа обеспокоена ядерными, баллистическими и кибернетическими возможностями Пхеньяна, а также торговой политикой Китая, действиями, характеризуемыми США как давление на страны АТР, и укреплением позиций Пекина в Южно-Китайском море. Важно, что в документе зафиксировано стремление Вашингтона к укреплению возможностей ПРО в регионе и рассмотрение возможности расширения путей денуклеаризации Корейского полуострова.
6. Ibid., p. 56.
9

Россия рассматривается в качестве ключевой угрозы безопасности в Европе. Подход к РФ в стратегии Трампа носит ярко выраженный антагонистический характер. Стратегия национальной безопасности воспринимает РФ как ревизионистскую силу, вмешивающуюся во внутреннюю политику других стран и расширяющую своё влияние на региональном и глобальном уровнях. Соответственно, администрация ставит своей целью укрепление обороноспособности европейских союзников и подтверждает свою приверженность статье 5 Североатлантического договора 1949 г., обязывающей страны – члены НАТО трактовать нападение на одну из стран блока как нападение на всех членов организации. Указывается и желание США зафиксировать имплементацию не имеющего юридической силы обязательства, взятого на себя странами – членами военного блока на саммите в Уэльсе в 2014 г. (стремиться к поддержанию оборонных расходов на уровне 2% своего ВВП)7.

7. North Atlantic Treaty Organization. Wales Summit Declaration, 05.09.2014 [Электронный ресурс]. URL: >>> (02.02.19).
10 Стратегия национальной безопасности 2017 г. также подчёркивает недопустимость доминирования враждебной силы на Ближнем Востоке и указывает на угрозу, исходящую от развития баллистической программы Ирана. Согласно документу, США сохранят определённое военное присутствие в регионе, необходимое для эффективной борьбы с терроризмом и поддержание баланса сил. В Центральной и Южной Азии Вашингтон ставит своей целью недопущение усиления влияния со стороны крупных держав (КНР и РФ). Наконец, в Западном полушарии доктринальный документ отдельно затрагивает вопросы политического будущего Венесуэлы и Кубы.
11

Следующий за Стратегией национальной безопасности ключевой доктринальный документ был опубликован через месяц. Академическому сообществу доступна лишь рассекреченная сжатая версия Национальной оборонной стратегии 2018 года. Документ был обновлён впервые за шесть лет и, как заявил заместитель помощника министра обороны США по вопросам стратегии и военного строительства Элбридж Колби, не содержит угроз суверенитету России8.

8. Пентагон: новая Стратегия национальной обороны США не содержит угроз суверенитету РФ. ТАСС, 18.01.2018. [Электронный ресурс] URL: >>> (02.02.19).
12

В 11-страничном обобщении Национальной оборонной стратегии 2018 г. содержатся положения, демонстрирующие фундаментальную трансформацию в подходе США к таким странам, как РФ и КНР. Вступление от лица бывшего министра обороны Джеймса Мэттиса фиксирует наиболее волатильный и сложный за последние годы характер среды безопасности9. Важнейшим фактором, влияющим на национальную безопасность США признаётся не международный терроризм, а стратегическое соперничество великих держав. Обветшание мирового порядка, сложившегося после окончания Второй мировой войны и изменяющийся характер войны, обусловленный развитием современных технологий, способствуют изменению стратегической среды, утверждается в доктринальном документе. Кроме того, документ предполагает совмещение предсказуемости оборонной политики на стратегическом уровне с непредсказуемостью на оперативном уровне.

9. Summary of the 2018 National Defense Strategy of the United States of America. Department of Defense, January 2018.
13 Если в Стратегии национальной безопасности 2017 г. говорится об РФ как о ключевой угрозе безопасности в Европе, то в Национальной оборонной стратегии 2018 г. подчёркивается, что долгосрочное соперничество с Россией – ключевой приоритет Министерства обороны США. В контексте продолжающегося российско-американского противостояния особый интерес в документе представляет раздел, посвящённый модернизации оборонного и наступательного потенциала вооружённых сил США. Так, Национальная оборонная стратегия выделяет необходимость модернизации ядерной триады, осуществления инвестиций, направленных на развитие средств космического базирования и управления, контроля, разведки и связи, а также средств противоракетной обороны. Посылы раздела, посвящённого укреплению партнёрских и союзнических отношений с другими странами, почти не отличаются от установок Стратегии национальной безопасности.
14 «Обзор ядерной политики США» 2018 г., базируясь на положениях Стратегии национальной безопасности и Национальной оборонной стратегии, констатирует, что подход администрации к стратегическим ядерным силам в условиях противостояния великих держав должен быть пересмотрен10. Определяющий ядерную политику США документ указывает на модернизацию Россией нестратегического ядерного оружия и других стратегических ядерных систем и техническую возможность разработки ядерного оружия в Иране в течение одного года с момента принятия соответствующего решения. Более того, впервые на уровне доктринального документа США указывают на нарушение Россией ДРСМД и трактуют военную стратегию РФ как предусматривающую ядерную эскалацию и понижающую порог применения ядерного оружия. При этом Вашингтон, согласно доктринальному документу, оставляет за собой право нанести ядерный удар даже в случае неядерной атаки (в том числе кибератаки) на критически важные объекты США и их союзников.
10. Nuclear Posture Review. Department of Defense, February 2018.
15 «Обзор ядерной политики» также отмечает, что за последнюю декаду Россия, КНР и КНДР разработали и поставили на вооружение значительный объём новых средств доставки ядерного оружия. Отмечается и ведущаяся в РФ разработка сверхзвукового оружия (в том числе сверхзвукового глайдера и подводного беспилотного аппарата, способного нести ядерные боеголовки). На этом фоне документ предусматривает радикальное увеличение расходов на поддержание стратегических ядерных сил, разработку боеголовки малой мощности для баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) и возможность использования ядерного оружия малой мощности в качестве инструмента сдерживания.
16

Что касается «Обзора противоракетной обороны 2019» («Обзор ПРО-2019»), опубликованного под руководством и.о. министра обороны США Патрика Шанахана, то его радикальное отличие от предыдущего (эпохи президентства Барака Обамы) заключено в самом названии, из которого исчезло слово баллистический (ballistic). Министерство обороны США объясняет решение изменить название документа растущими угрозами безопасности американского государства со стороны сверхзвуковых и крылатых ракет. Важно, что предыдущий «Обзор ПРО» рассматривал Россию как государство-партнёра, а новые ракетные технологии в 2010 г. находились ещё в стадии закрытой разработки. Вашингтон не предполагал, что стратегическое ядерное и неядерное оружие нового типа встанет на вооружение мировых держав в краткосрочной перспективе, а о необходимости обновления этого документа представители академических кругов говорили ещё при президентстве Обамы11.

11. Barzashka I. America Needs to Update Its Missile Defense Strategy. The National Interest, 01.03.2016 [электронный ресурс]. URL: >>> (06.02.19).
17 Ключевыми положениями документа можно считать: во-первых, необходимость разработки системы средств обнаружения ракетных угроз космического базирования, во-вторых, увеличения почти на 30% количества перехватчиков для комплексов ПРО шахтного базирования Ground-based Midcourse Defense, способных к перехвату межконтинентальных баллистических ракет (МБР), в-третьих, расширения и модернизации региональных систем ПРО, в-четвёртых, разработки технологий, позволяющих уничтожать ракеты потенциальных противников на этапе взлёта, в том числе с помощью боевых лазеров, размещённых на беспилотных летательных аппаратах12.
12. Missile Defense Review, Department of Defense, January 2019.
18 Рассмотрев ключевые положения четырёх доктринальных документов, можно прийти к ряду выводов. Во-первых, стратегические ориентиры администрации Дональда Трампа представляются максимально соответствующими изменившейся за последние 5-10 лет среде безопасности и состоянию международных отношений. Более того, учитывая состояние российско-американских отношений и взаимоотношений США и КНР, представляется маловероятным сценарий резкого изменения их характера в ближайшее десятилетие (вне зависимости от результатов президентских выборов 2020 года).
19 Во-вторых, по сравнению с аналогичными документами, опубликованными при двух предыдущих президентских администрациях, просматривается стремление Белого дома и Министерства обороны к деидеологизации собственных ориентиров во внешней и военной политике и приведению их к максимальному соответствию реальным возможностям американского государства в эпоху постбиполярного мирового устройства, всё чаще рассматриваемого академическими кругами в США (не говоря о России, Китае и других странах) в качестве многополярного.
20 В-третьих, задачи и цели, поставленные в четырёх вышерассмотренных доктринальных документах, в ряде случаев представляются в качестве запоздалых или вынужденных, связанных с отставанием или неготовностью США эффективно нейтрализовать угрозы собственной безопасности и безопасности союзников на момент публикации документов. Такая постановка вопроса способствует формированию благоприятных условий в Конгрессе США для увеличения оборонных расходов и, как следствие, ускорению гонки вооружений.
21

Что касается предпринимаемых администрацией Трампа действий во внешней и военной политике, то можно зафиксировать, что они вписываются в ориентиры, заданные в доктринальных документах. Более того, такое соответствие наблюдается в направлениях, предсказуемость развития которых является критической с точки зрения поддержания стабильности на глобальной арене. Так Соединённые Штаты предельно чётко сформулировали цель, которую они преследуют в НАТО – укрепление обороноспособности военного блока и повышение военных расходов союзников в Европе. За время президентства Трампа количество стран – членов организации, соблюдающих так называемое «правило 2%» увеличилось, равно как и количество стран, повысивших планку оборонных расходов13. В то же время на саммите НАТО 2018 г. в Брюсселе было принято решение о реализации инициативы «4 по 30», отражённой в статье 14 итогового документа организации14.

13. 8 NATO countries to hit defense spending target. Politico, 05.07.18 [электронный ресурс]. URL: >>> (07.02.19).

14. North Atlantic Treaty Organization, Brussels Summit Declaration, 11.07.2018 [электронный ресурс]. URL: >>> (07.02.19).
22 Двоякое отношение к России, зафиксированное в доктринальных документах (с одной стороны, восприятие страны как стратегического соперника, а с другой – как страны, с которой США хотели бы наладить конструктивные взаимоотношения), претворяется и в реальной политике. Однако существенную роль в российско-американских отношениях продолжает играть внутриполитический фактор: давление со стороны Демократической партии США и её сторонников, убеждённых в наличии связи между президентом Трампом и российскими официальными лицами, а также в предполагаемом вмешательстве РФ в ход президентских выборов 2016 г. (Russiagate).
23 Внешнеторговая политика США полностью соответствует положениям доктринальных документов. Об этом свидетельствует заключение нового договора о свободной торговле с Канадой и Мексикой на замену НАФТА, который вступит в силу после ратификации в трёх странах, выход США из Транстихоокеанского партнёрства, жёсткая позиция Трампа по возможному заключению договора о создании зоны свободной торговли между США и ЕС, продолжающаяся торговая война с КНР.
24

Касаясь режима контроля за вооружениями, необходимо указать на то, что в доктринальных документах США уже подготовили почву для последующего выхода из ДРСМД. При этом ситуация вокруг ДРСМД оказывает негативное воздействие на дальнейшую судьбу СНВ-3. Так, например, председатель Комитета начальников штабов ВС США Джозеф Данфорд заявил в декабре 2018 г., что ему «чрезвычайно сложно себе представить прогресс» в том, что касается продления СНВ-315.

15. В Пентагоне заявили, что плохо представляют себе продление ДСНВ с Россией. ТАСС, 07.12.2018 [электронный ресурс]. URL: >>> (09.02.19).
25

Выход США из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) 2015 г. и восстановление санкционного режима против ИРИ состоялось через полгода после публикации Стратегии национальной безопасности. Позиция Вашингтона по отношению к Тегерану представляется предельно жёсткой в том числе из-за стремления Ирана укрепить своё влияние на Ближнем Востоке на фоне продолжающейся гражданской войны в Сирии. Более того, помощник президента США по национальной безопасности Джон Болтон, по данным газеты «Уолл-стрит джорнел» (The Wall Street Journal), поднимал вопрос о нанесении удара по Ирану в 2018 году16.

16. White House Sought Options to Strike Iran. The Wall Street Journal, 13.01.2019 [электронный ресурс]. URL: >>> (10.02.19).
26

Наконец, касаясь оборонных расходов, необходимо отметить, что именно на администрацию Дональда Трампа пришлось рекордное за последние 15 лет увеличение военного бюджета. Оно преподносится Министерством обороны США именно как вынужденное действие на фоне стратегического соперничества с РФ и КНР. При этом растёт и значение передовых программ противоракетной обороны США, в особенности космического и лазерного компонента, в среднесрочной и долгосрочной перспективе способного привести к очередному витку гонки вооружений17.

17. Криволапов О. О. Планы администрации Д. Трампа в сфере ПРО: разработки передовых систем. Россия и Америка в XXI веке. 2018. Выпуск 3 [электронный ресурс]. URL: >>> (10.02.2019). DOI: 10.18254/S0000050-2-1
27 Перспектива развития российско-американского взаимодействия с учётом соответствия доктринальных документов реальной политике администрации Трампа не предполагает позитивных изменений. Понятие «стратегическое соперничество великих держав» практически несовместимо с призывами времён президентства Барака Обамы к отходу от мышления «с нулевой суммой». Положение Стратегии национальной безопасности 2017 г. о стремлении США не допустить гегемонии какой-либо страны в любом регионе мира, в свою очередь, несовместимо с исторически сложившимся восприятием Россией ряда стран бывшего СССР в качестве зоны особых интересов.

References

1.  Konyshev V.N., Sergunin A.A., Strategiya natsional'noj bezopasnosti Baraka Obamy: staroe vino v novykh mekhakh? SShA  Kanada: ehkonomika, politika, kul'tura. 2011, № 1, s. 23–36.

2. National Security Strategy. The White House, May 2010.

3. National Security Strategy. The White House, February 2015.

4. National Security Strategy of the United States of America. The White House, December 2017, p. 11, 14, 56.

5. North Atlantic Treaty Organization. Wales Summit Declaration, 05.09.2014 [Ehlektronnyj resurs]. URL: https://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_112964.htm (02.02.19).

6. Pentagon: novaya Strategiya natsional'noj oborony SShA ne soderzhit ugroz suverenitetu RF. TASS, 18.01.2018. [Ehlektronnyj resurs] URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/4912225 (02.02.19).

7. Summary of the 2018 National Defense Strategy of the United States of America. Department of Defense, January 2018.

8. Nuclear Posture Review. Department of Defense, February 2018.

9. Barzashka I. America Needs to Update Its Missile Defense Strategy. The National Interest, 01.03.2016 [ehlektronnyj resurs]. URL: https://nationalinterest.org/feature/americas-missile-defense-stuck-the-cold-war-15361 (06.02.19).

10. Missile Defense Review, Department of Defense, January 2019.

11. NATO countries to hit defense spending target. Politico, 05.07.18 [ehlektronnyj resurs]. URL: https://www.politico.eu/article/nato-jens-stoltenberg-donald-trump-8-countries-to-hit-defense-spending-target/ (07.02.19).

12. North Atlantic Treaty Organization, Brussels Summit Declaration, 11.07.2018 [ehlektronnyj resurs]. URL: https://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_156624.htm (07.02.19).

13. V Pentagone zayavili, chto plokho predstavlyayut sebe prodlenie DSNV s Rossiej. TASS, 07.12.2018 [ehlektronnyj resurs]. URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/5882513 (09.02.19).

14. White House Sought Options to Strike Iran. The Wall Street Journal, 13.01.2019 [ehlektronnyj resurs]. URL: https://www.wsj.com/articles/white-house-sought-options-to-strike-iran-11547375404 (10.02.19).

15. Krivolapov O. O. Plany administratsii D. Trampa v sfere PRO: razrabotki peredovykh sistem. Rossiya i Amerika v XXI veke. 2018. Vypusk 3 [ehlektronnyj resurs]. URL: http://rusus.jes.su/s207054760000050-2-1 (10.02.2019). DOI: 10.18254/S0000050-2-1.

Comments

No posts found

Write a review
Translate