Везде
Новые внешнеполитические инициативы КНР по миропорядку в контексте идеологического противоборства США и КНР
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Новые внешнеполитические инициативы КНР по миропорядку в контексте идеологического противоборства США и КНР
Аннотация
Код статьи
S207054760029568-1-1
DOI
10.18254/S207054760029568-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Труш Сергей Михайлович 
ORCID: 0000-0001-7275-001X
Должность: Ведущий научный сотрудник
Аффилиация: Институт США и Канады им. Г.А. Арбатова Российской академии наук (ИСКРАН)
Адрес: Российская Федерация, Москва
Выпуск
Выпуск № 6
Аннотация

В 2021–2023 гг. Китай выдвинул три важных программных инициативы, представляющих интеллектуальный каркас, основопологающие принципы китайского видения будущего миропорядка: Глобальную инициативу по развитию (2021), по безопасности (2022) и по цивилизации (2023). Cуммарной целью этих инициатив следует считать продвижение Китаем своего нормотворчества в международных отношениях, инициирование новых и поддержки нужных ему элементов в старых международных институтах (ООН), вытеснение ценностных нарративов обеспечивающих, американоцентричный «вашингтонский консенсус». Посредством этих инициатив КНР идеологически закрепляют свой статус в качестве мирового актора равного США. Три китайские инициативы демонстрируют тесную взаимозависимость внутреннего и внешнего развития КНР, вносят  коррективы в проект «Один пояс – один путь», отвечают на мировую критику его  китаецентричности и ориентации на кредитное закабаление участников. 

Ключевые слова
«Глобальная инициатива по развитию», «Глобальная инициатива по безопасности», «Глобальная инициатива по цивилизации», китайско-американские отношения, дискурсивная сила Китая
Классификатор
Получено
03.12.2023
Дата публикации
29.12.2023
Всего подписок
7
Всего просмотров
261
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
Доступ к дополнительным сервисам
Дополнительные сервисы только на эту статью
Преимущества сервисов
100 руб. / 1.0 SU
1

Введение

 

В 2021–2023 годах Китай последовательно выдвинул три важные программные инициативы, представляющих идеологический, ценностный «каркас», основополагающие принципы своего видения справедливого миропорядка на нынешнем этапе его развития и на текущем «срезе» своих возможностей. Этими инициативами стали: Глобальная инициатива по развитию, (全球发展倡议, сентябрь 2021), Глобальная инициатива по безопасности (全球安全倡议, март 2022) и Глобальная инициатива по цивилизации (全球文明倡议, апрель 2023). Данные инициативы в существенной степени дополнили, развили и во многих смыслах конкретизировали уже ранее заявившие о себе китайские концепты и программы «Одного пояса и одного пути» и «Сообщества единой судьбы человечества», ориентированные на внешнюю аудиторию, и воспринимавшиеся там, особенно последняя, как идеологически весьма аморфное и, невнятное построение. Появление трёх новых взаимоувязанных инициатив вызвало существенный медийный резонанс, они активно разрабатывались и акцентировались китайским политико-пропагандистским аппаратом. Инициативы появились для продвижения Китаем своего нормотворчества в международных отношениях, инициирования новых и поддержки старых, сохраняющих для КНР ценность международных институтов, в частности ООН, и главное, для вытеснения ценностных нарративов, подкрепляющих и обеспечивающих американоцентричный «вашингтонский консенсус». Таким образом КНР идеологически закрепляют и продвигают свой статус в качестве мирового актора, равного США.
2

Идеологическое противоборство Китая и США, если брать период политической истории двух стран с 1949 года – года создания Китайской Народной Республики – существовало и проявлялось всегда. Однако на разных исторических этапах, это противоборство проявлялось и определялось спецификой и событийным содержанием этого конкретного этапа, глобальным позиционированием двух стран и их ресурсам относительно друг друга, их конкретным – на данный момент – пониманием своих интересов как долгосрочных, так и тактических. Иными словами идеологическое, ценностное противоборство и полемика двух глобальных игроков, сюжеты и основные узлы этой полемики, её центральные и наиболее чувствительные темы, определялись расстановкой сил сторон, и тем противоречиям, которые выдвигались на первый план в данный конкретный политический период. В этой связи можно обозначить – разумеется весьма условно и схематично – несколько этапов из истории китайско-американской противостояния и идеологической полемики.
3

Идеологическое противоборство КНР и США: этапы и особенности

 

Создание в 1949 году Китайской Народной Республики как части социалистической системы, её геополитический и военный союз с СССР, участие США в гражданской войне в Китае на стороне чанкайшистского гоминьдана, создание «красного» Китая на материке и в противовес ему «белого» Китая на Тайване, заложили основу противоречиям КНР и США на долгие десятилетия. Возникновение чанкайшисткого режима на Тайване, как известно, стало возможным благодаря прямому вмешательству США в гражданскую войну в Китае и американскому прикрытию бегства гоминьдановских войск с материка. Период с 1949 года вплоть до конца 1950-х – начала 1960-х годов можно назвать периодом ортодоксальной «красно-белой» конфронтации двух стран, противостоянием крупного азиатского социалистического государства – КНР с «империалистическим» центром во главе с США.
4 Основными противоречиями и линиями размежевания в этот период «красно-белой» конфронтации стали противоречия между капитализмом и социализмом, между марксистской и буржуазной идеологией в их ортодоксальном понимании, противоречия двух социально-политических систем и военно-политических блоков. КНР, хотя и не являлась формально членом какого-либо военного блока, однако благодаря Договору о дружбе и взаимопомощи с СССР 1951 года, вплоть до первой половины 1960-х годов, когда чётко обозначился советско-китайский раскол, могла рассматриваться де-факто военно-политическим союзником СССР и стран Варшавского договора.
5

Российско-китайский раскол, нарастание идеологических, а затем и межгосударственных, и военно-политических противоречий между СССР и КНР, неизбежно привнёс новые моменты в идеологическую борьбу США и Китая. Сохраняясь в целом в рамках предыдущих парадигм – борьбы марксистско-маоистской (КНР) и буржуазной (США) идеологии – эта борьба, с китайской стороны, начала вестись, как бы на два фронта. К китайскому противодействию мировому империализму в лице США добавилась критика «советского ревизионизма». В ходе неё Советский Союз и советская номенклатура обвинялись в буржуазном перерождении, в «бюрократизации» коммунистических идеалов, в нежелании вести активную с борьбу с империализмом «остриём против острия».
6

Эта ситуация усугублялась и подпитывалась как внешними, так и внутренними контекстами китайской политики. В числе внешних здесь на первый план выдвигались серьёзные противоречия с Советским Союзом в плане единой антиимпериалистической стратегии. Москва, по мнению Китая, не поделилась со своим идеологическим «братом» ядерными оружием, навязывала Китаю ущемляющие его условия военного сотрудничества (например, вопрос о пунктах слежения за американским флотом на китайской территории, о советских военных базах на территории КНР), не поддержала авантюристическую позицию Китая ни в ходе Тайваньского кризиса 1958–1959 гг., ни в ходе военном конфликта с Индией 1962 г., критиковало «левацкую» и «раскольническую» линию Китая в международном коммунистическом движении. Внутри Китая лозунг «буржуазного перерождения советских вождей» был нужен Мао Цзэдуну для вынашиваемых им планов «культурной революции», являвшейся инструментом внутриэлитной борьбы, переформатирования политической матрицы КНР и установления режима личной власти.
7 Что же касалось идеологического противостояния Китая с США, то оно, по определению, не могло не продолжаться в силу полярной «классовой» сущности обоих стран и режимов, тем более в условиях начавшейся войны США во Вьетнаме. Эту войну и в Китае, и в СССР, воспринимали как передний край «классового» противостояния в современном мире. Однако в силу отмеченных выше факторов, с конца 1960-х годов, особенно после 1968 года и вторжения СССР в Чехословакию, «советский ревизионизм» стал восприниматься Китаем как более опасный, чем США, политический и идеологический противник, латентная и главная угроза его безопасности.
8 С конца 1960-х годов раскол в коммунистическом блоке и поиски внутренней устойчивости маоистского режима на исходе «культурной революции» стимулировал его к желание перестраховаться против сильно обострившейся в глазах Пекина «советской угрозы». В марте 1969 г. произошли военные столкновения между КНР и СССР на о. Даманский. Всё это привело Китай и США к сближению, к визиту Никсона в Пекин и к шанхайскому коммюнике 1972 года, к восстановлению прав КНР в ООН и изгнанию из ООН Тайваня, и в конечном счёте к установлению дипломатических отношений с США в 1978 году.
9 В развитие этой ситуации и вскоре после смерти Мао Цзэдуна (1976 г.), после цепочки внутриэлитных конфликтов и эволюций, к власти в КНР пришёл прагматичный и относительно деидеологизированный новый лидер – Дэн Сяопин. Он был сфокусирован на проведении глубоких прорыночных преобразований в стране под централизованным контролем сильной партийной власти. Главными мотивирующими лозунгами развития стали не лозунги «классовой борьбы», а прагматичные установки экономической эффективности: «неважно, чёрная кошка или белая, главное, чтобы она ловила мышей». В 1979 году состоялся визит Дэн Сяопина в США, закрепившей в идеологической матрице Китая ощутимый поворот на использование американского опыта, американских технологий и капиталов, ряда элементов американской идеологии в интересах экономических реформ в КНР. В рамках этих процессов стала возможен прилив свежего воздуха в авторитарную политическую систему КНР. Поощряемая Дэн Сяопином «стена демократии в Пекине» стала символом дозированной, но очевидной демократизации партии и государства. В этом внутреннем идеологическом контексте Америка в Китае перестала восприниматься как исключительно идеологический соперник и антипод, а её опыт – разумеется не весь и не во всех сферах – становился полезным и востребованным для нужд китайской модернизации и отхода от ортодоксальной советской модели.
10 Тяньаньмыньская трагедия 1989 года в Китае стали результатом неизбежного противоречия между демократизацией и дисперсией власти и собственности, необходимых Китаю для новой модели развития, с одной стороны, и необходимостью сохранять жёсткий контроль партии и управляемость реформами – с другой. Сильным внешним фактором влиявшим на созревание тяньаньмыньского кризиса стала горбачёвская перестройка в СССР и распад социалистического лагеря. Под влиянием консервативных сил в КПК и в интересах поддержания стабильности и управляемости страной, её лидер Дэн Сяопин был вынужден пойти на жёсткое подавление бунта против партии и движения за дальнейшую демократизацию политической системы, отстаивая отличный от американского путь развития общества и экономики. В Китае центральным лозунгом идеологической обстановки в стране стала необходимость борьбы с «мирным перерождением» социализма, источником и вдохновителем которого были вновь объявлены США и Запад.
11 Период посттянаньмыньской антизападной реакции, однако, не был продолжительным. Уже в 1992 году знаковая поездка Дэн Сяопина в Шэньчжень, эпицентр прорыночных реформ, дала сигнал китайскому обществу и миру, что курс на глубокие экономические преобразования, отход от ортодоксальной социалистической модели, использование рыночных механизмов будет продолжен, несмотря на пережитый политический кризис. Экспорториентированная модель китайской модернизации настоятельно требовала открытости экономики Китая внешнему миру. Потребность в западных инвестициях и технологиях исключала конфронтационный антизападный курс. Зарезервировав за собой незыблемость политического доминирования компартии и социалистической ориентации – понимаемой теперь весьма расширительно и эклектично – как «социализм с китайской спецификой», а по сути, во многом как смешанную, конвергированную модель общества и экономики, китайский центр быстро снял лозунг «мирного перерождения» и уже не возражал приходу на свою экономическую поляну западных корпораций, западного опыта а с ними и элементов западной идеологии и рыночных правил экономической конкуренции. Америка вновь, после небольшой и вынужденной политической паузы становилась желанным и востребованным в Китае экономическим игроком внутри и привлекательным рынком вовне.
12 Последующие десятилетия после преодоления «тяньаньмыньского синдрома» стали самыми наполненными и результативными годами американо-китайского экономического взаимодействия. Бурный рост двусторонней торговли, перенос и размещение сборочных цехов крупнейших корпораций США в Китае, вступление Китая в ВТО, формирование существенной взаимозависимости американской и китайской экономик стали результатом действия двух стратегических установок в обеих странах. В Китае почувствовали очевидные выгоды использования глобализации, снятие запретов на движение капиталлов, рабочей силы технологий для нужд китайской модернизации и развития. В правящем классе США преобладала иллюзия того, что подключение Китая к западной экономике, западным ценностям и западным институтам «перемелят» китайскую модель и «социализм с китайской спецификой» в нечто более гомогенное, адаптивное и подчинённое Западу состояние.
13 Этим западным иллюзиям не дано было сбыться. Это стало ясно уже к середине первого десятилетия 2000х годов, когда Китай отверг различные варианты разделения ролей в мире в форме «Чимерики» (Chimerica) либо «ответственного держателя акций» (responsible stakeholder). Стало очевидно, что параллельно США идёт активный процесс формирования параллельного, автономного и независимого центра силы, модели развития и идеологической парадигмы, и на смену этапу различного рода конвергенций, взаимодействия и сосуществования идёт этап нарастающей конфронтации.
14 Администрация Трампа в США и приход к власти Си Цзиньпина с его сильным государственническим и националистическим компонентном в политике, обозначили собой водораздел и новую фазу для этого процесса.
15

Современное идеологическое противоборство КНР и США: фактор Трампа и фактор Си Цзиньпина

 

Внешнеполитическая философия администрации Трампа носила ярко выраженный – праворадикальный, антиглобалистский и меркантилистский характер. В этой связи не случайно, что именно эта администрация сделала торговую войну главным событием и главным содержанием своих отношений с Китаем. Сторонам долгое время не удавалось и в итоге так и не удалось прийти к компромиссу; заключённое на излёте трамповского срока хрупкое соглашение «первой фазы» так и не было реализовано. Однако процесс нарастания двусторонней конфронтации не ограничился только торгово-экономической «войной», а очень быстро и весьма существенно обострился и в военно-политической сфере и в идеологической области.
16 Инициатива нагнетания конфронтации, на наш взгляд, ощутимо принадлежала американской стороне. Как только в Америке пришли к пониманию что Китай в комплексной экономической мощи, технологиях, в вооружениях близок к паритету с США, а где-то этот паритет уже превзошёл, администрация Д. Трампа дала отмашку на «огонь по штабам», активное распространение полемики на все сферы, включая внутриполитическую ситуацию в США и идеологию.
17 Представляется, что знаковым событием такой эволюции стала резкая антикитайская речь вице-президента М. Пенса в Гудзоновском институте в сентябре 2018 года, которая по накалу и остроте может сравниться с известной фултоновской речью Черчилля 1946 года. (В то время М. Пенс сохранял полную лояльность Трампу в его администрации, выполняя важные внешнеполитические миссии Д. Трампа, в том числе и на китайском направлении.)
18

М. Пенс предъявил Китаю внушительный реестр весьма серьёзных обвинений. Он обвинял Китай в прямом вмешательстве в предвыборную кампанию на промежуточных выборах в Конгресс США в 2018 г. с целью не допустить туда республиканцев – сторонников Трампа и препятствовать его переизбранию в 2020 году. М. Пенс приводил якобы секретную директиву МИД по работе на выборах в США, свидетельствующую о том, что китайцы фокусно работают против Трампа чуть ли не в 80% избирательных округов США. М. Пенс утверждал, что посольство КНР спонсирует платные приложений к региональным газетам, в частности в Айове и в других аграрных штатах, с критикой торговой войны. Вице-президент говорил, что Пекин-де активно лоббирует Голливуд, препятствуя показу китайцев на экране в невыгодном свете, переименовывая китайцев в корейцев в отдельных сценариях. М. Пэнс сказал тогда очень резонансную фразу, «то что делают русские [в плане подрыва демократических устоев США] – это бледное подобие того, что делает Китай»1. Это выступление запустило цепную реакцию эскалации в двусторонних отношениях прямо затронувшую и идеологическую область2.

1. Vice President Mike Pence's Remarks on the Administration's Policy Towards China. Available at: >>> （accessed 30.10.2023）

2. Подробнее об этом см.: С.Труш. Политика Д. Трампа в отношении Китая: мотивация, эволюция, итоги. Российское китаеведение 2023 № 3 (4), стр. 69-92.
19 Если анализировать содержание современной идеологической полемики, между Китаем и Соединёнными Штатами, то надо выделить три ключевые темы или блока проблем, в которых эта полемика ведётся и сосредоточена суть идеологических разногласий. Первая тема – это дихотомия автократия – демократия, капитализм – социализм, права человека и справедливая политическая организация общества. Эта тема присутствовала и проявлялась на протяжение всех исторических этапов противостояния Китая и США. Особый её всплеск был связан с тяньаньмыньскими кризисом 1989 года, но по сути она присутствовала и не уходила из фокуса полемики между двумя странами никогда. Характерный и недавний пример этой «вечной темы» в полемике. В ноябре 2023 года после раунда достаточно позитивных переговоров Дж. Байдена с Си Цзиньпином, приведших к некоторому – возможному и ситуативному – потеплению отношений и компромиссам по ряду существенных тем, президент США, ориентируясь на внутриамериканскую аудиторию и грядущие выборы со своим возможным участием, тут же, на итоговой пресс-конференции, подтвердил, что считает Си Цзиньпина «диктатором».
20 Вторая во многом взаимосвязанная с первой, но тем не менее достаточно автономная и специальная тема – тема модели развития, модели модернизации Китая, эффективности и социальной ориентированности китайской модели экономики её применимость для широкой группы стран. Эта тема проявилась в идеологическом противостоянии не сразу, но особенно актуализировалась в последнее 10–15 лет.
21 Именно в этот период – определённым водоразделом здесь стал мировой финансовый кризис 2008–2009 гг. – с убедительной очевидностью была продемонстрирована успешность, динамизм и устойчивость китайской модели роста и развития, по сравнению с американской моделью. Даже несмотря на естественное замедление темпов роста китайской экономики в эти годы, связанное с постепенным отходом от капиталоёмкого, экстенсивного роста к акценту на его качественные параметры – усилению техноёмкости и наукоёмкости производства, развитию внутреннего потребления, поиск более продуктивных ниш для китайских компаний в глобальных цепочках стоимости, акценту на «зелёную» экономику – китайская модель не снизилась в темпах роста ниже 6–7%, в то время как американская «выжимала» лишь 2–3% в среднем за второе десятилетие 2000х годов.
22

И наконец, третий блок, или тема идеологического противоборства с США, это проблематика нового мирового порядка во всех его измерениях, принципы, ценности и «кодекс» международного взаимодействия, необходимые для этого институты, роль и места Китая и Соединённых Штатов в этом миропорядке. Эта тема является относительно новой, нестандартной для ценностной полемики двух стран. Она могла появиться и появилась лишь на определённом срезе внешнеполитических возможностей и потенциала влияния двух стран. Этот диалог и противоборство стало уместным и возможным, когда эти потенциалы приблизились к паритету и у Китая сформировалось достаточно политической воли, для того чтобы обсуждать, оспаривать и менять существующий в миропорядке статус-кво.
23 Особая роль в этом процессе принадлежала «политической энергетике» нынешнего китайского лидера.
24 Си Цзиньпин, став первым лицом в Китае, выступил за более активную, наступательную внешнюю политику КНР. По его мнению, это было оправдано, с одной стороны, ростом китайской мощи в экономическом, военном и внутриполитическом плане, а с другой – ослаблением Запада, проявившемся в мировом финансовом кризисе, событиях 11 сентября 2001 года, ростом глобального антиамериканизма, мусульманского и иного толка, трудностях Евросоюза («брексит»).
25 В рамках такого подхода одной из главных внешнеполитических задач Китая Си Цзиньпин видит в наращивание «дискурсивной силы» на международной арене, наработке, интенсификации и продвижению китайских внешнеполитических нарративов и идей, которые бы вытесняли и подавляли традиционные западные нарративы и подходы в международных отношениях, обеспечивавших американоцентричный «вашингтонский консенсус» и американское идеологическое и ценностное доминирование.
26 На первом «сроке» своего лидерства в 2012–2017 гг. выступил за пересмотр ключевой внешнеполитической установки Дэн Сяопина – «не высовываться и беречь силы», лежавшей в подоснове китайской внешней стратегии после его ухода, при последующих руководителях Цзян Цзэмине и Ху Цзиньтао.
27

При Си Цзиньпине, более напористая и наступательная внешнеполитическая линия Китая получила на Западе характеристику «дипломатии боевых волков» (wolf warrior diplomacy). Си Цзиньпином был выдвинут масштабный геополитический проект «Один пояс – один путь», многими справедливо рассматривающийся как альтернативный американскому концепт китаецентричной глобализации. В плане дальнейшего наращивания китайской дискурсивной силы в этот же период лидером Китая была также выдвинута зонтичная инициатива – концепт «сообщества единой судьбы человечества» сильно перекликавшееся с популярным китайским традиционным мировоззренческим идеалом «Датун» – идее великого единения3.

3. Подробнее об этом см. В.Л.Ларин. Китайская повестка мировой политики XXI века. Российское китаеведение 2023. № 1 (2), стр.14–34;
28 Продолжая наращивание «дискурсивной силы» Китая Си Цзиньпин, уже более уверенный в себе лидер, на новом этапе своего лидерства в 2021–2023 гг. выдвинул новые программные внешнеполитические инициативы КНР. Речь идёт о «Глобальной инициативе по развитию», «Глобальной инициативе по безопасности» и «Глобальной инициативе по цивилизации».
29

Три глобальные инициативы КНР: содержание и контекст

 

Каково основное содержание и посыл трёх этих инициатив Китая по вопросам миропорядка? Зачем эти инициативы были выдвинуты, в чём их смысловая, внешнеполитическая и идеологическая нагрузка? Что нового они привносят в идеологическое противостояние и полемику с США?
30 Каждый из указанных документов адресуется к разным аспектам или измерением миропорядка и международных отношений.
31 «Глобальная инициатива по развитию», посвящена вопросам развития, экономического роста, экономического взаимодействия в условиях взаимозависимого или стремящегося к взаимозависимости мира. В этой инициативе изложена основные принципы и подход Китая к экономической помощи богатых и продвинутых стран менее богатым и менее продвинутым.
32 «Глобальная инициатива по безопасности», пожалуй, осевая, наиболее релевантная к реальному внешнеполитическому действию инициатива, затрагивающая положение и подходы Китая к понятию «международной безопасности» к организации безопасной, стабильной и продуктивной для других сфер деятельности международной среды.
33 Наконец, «Глобальная инициатива по цивилизации» – инициатива, адресующиеся к собственно к идеологическому, этническому, цивилизационному наполнению международных отношений, играющую важную роль для той политико-психологической атмосферы и гуманитарного климата, в котором осуществляются практические цели государств.
34 «Глобальная инициатива по развитию» (далее в тексте – ГИР) была впервые представлена Си Цзиньпином на 76 сессии Генеральной ассамблеи ООН 21 сентября 2021 г. в ходе обсуждения реализации целей ООН по устойчивому развитию. Выбор времени, места, и аудитории для выдвижения данной инициативы были не случайны. Они были тесно связаны с главным адресатом этого документа, под которым имелись в виду прежде всего небогатые развивающиеся страны, для которых цели устойчивого, социально стабильного развития и преодоления бедности являются первоочередными и наиболее востребованными.
35

В числе общих принципов, которыми Китай обязывался руководствоваться (и предлагал мировому сообществу присоединиться) к сотрудничеству по развитию, выделены следующие. 1. Развитие как главный приоритет политики; 2. Фокусированность на интересы широких масс; 3. Инклюзивность и благополучие для всех стран; 4. Инновации как драйвер развития; 5. «Зелёное» развитие, гармония человека и природы; 6. Ориентрованность на конечный результат4.

4. Global Development Initiative — Building on 2030 SDGs for Stronger, Greener and Healthier Global Development (Concept Paper) Circulated on 21 September 2021 during the high-level week of the 76th session of UN General Assembly. Available at: >>> стр.2-3 （accessed 30.10.2023）
36 В пакете документов по данной иницативе, основной и наиболее развёрнутый из которых появился некоторое время спустя, в качестве конкретных направлений деятельности в рамках ГИР фиксировалось: борьба с бедностью, продовольственная безопасность, профилактика ковида и вакцины против него, финансирование проектов развития, «зелёное» развитие и борьба с изменением климата, индустриализация, цифровая экономика, обеспечение «cвязности государств и экономик» (connectivity).
37 Конкретные проекты по реализации ГИР тесно связаны с официально зафиксированными ООН 17-ю целями устойчивого развития. В рамках реализации ГИР начиная с 2021 года Китаем был создан определённый пул проектов – свыше 50 крупных практических программ, инициатив и мероприятий содействия развитию. В их числе «Программа по повышению продуктивности производства продовольствия» (Food production enhancement action), проводимая совместная с ФАО, программа «Глобальное партнёрство в области чистой энергетики», осуществляемая совместно с Международным агентством по возобновляемой энергии (IRENA), проект «Умные границы, умная таможня и умное взаимодействие», совместно с Всемирной таможенной организацией (WCO), «Программа глобальных исследований по химической безопасности планеты» (Сhemical Earth Big Science Program) и другие.
38 По направлению «преодоления бедности» и «индустриализация» в части создания новых производств и переподготовки кадров с участием Китая планируется создание свыше 100 тыс. рабочих мест по перспективным профессиям и производствам (capacity building projects). В рамках ГИР также предполагается активное подключение вузов Китая к программе развития удалённого доступа к мировым образовательным ресурсам. (World Digital Education Alliance). Это лишь часть программ, предусмотренных к выполнению в рамках данной китайской инициативы.
39

«Глобальная инициатива по безопасности» (далее в тексте – ГИБ) была провозглашена в выступлении Си Цзиньпина на ежегодном азиатском экономическом форуме в Боао в 21 апреля 2022 года5.

5. Rising to Challenges and Building a Bright Future Through Cooperation (2022). Keynote Speech by H.E. Xi Jinping President of the People's Republic of China at the Opening Ceremony of the Boao Forum for Asia Annual Conference 2022. Ministry of Foreign Affairs website. Available at: >>> (accessed: 23.05.2023).
40 Более развёрнутый, концептуальный документ по данной инициативе был обнародован спустя почти год, в феврале 2023 года.
41

В ГИБ также в декларативном ключе провозлашены 6 основных, руководящих принципов, принятых Китаем в вопросах обеспечения безопасности: 1. Безопасность должна быть общей для всех стран, всеобъемлющей, (включающей все аспекты и проявления), должна достигаться путём сотрудничества и взаимодействия между странами, должна быть стабильной и устойчивой; 2. Уважение суверенитета и территориальной целостности всех стран; 3. Безопасность должна зиждиться на принципах и целях Хартии ООН; 4. Неделимость безопасности. Безопасность одних стран не должна достигаться за счёт интересов других; 5. Приверженность мирным средствам для преодоления конфликтов путём диалога и консультаций; 6. Понимание и подход к безопасности как комплексному явлению, в сочетании «традиционных» и «нетрадиционных аспектов и вызовов6.

6. The Global Security Initiative Concept Paper 2023-02-21. Available at: >>> （accessed 30.10.2023）
42

В программном документе ГИБ (concept paper) содержится китайское видение ближайших мер и механизмов по претворению в жизнь этих достаточно общих декларативных принципов. В этой связи, по мнению Китая, в первую очередь необходима поддержка уже существующих и уже обозначенных инициатив и механизмов ООН, Совета Безопасности ООН и генсека ООН по поддержанию мира и глобальной безопасности. В частности, КНР выражает своё желание активно участвовать в выработке «Новой повестки по достижению мира» (New Agenda for Peace) и других предложений по линии генсека ООН, появившиеся в последний период. Китай также подтверждает своё дальнейшее участие в финансировании специальных программ ООН и генсека ООН по разным аспектам безопасности (в частности, Secretary-General’s Peace and Security Sub-Fund of the China-UN Peace and Development Trust Fund)7.

7. Ibidem.
43 В документе ещё раз фиксируется точка зрения Китая относительно того, что в «ядерной войне не может быть победителей». Содержится перечень региональных направлений и приоритетных внешнеполитических форматов для обеспечения региональной и глобальной безопасности в свете изложенных принципов. В числе этих направлений в порядке приоритетности фигурируют АСЕАН, Ближний Восток (в частности, упоминается китайское предложение из пяти пунктов от 2021 года), Африканский союз и его роль в региональных конфликтах Африки, поддержка инициативы стран Латинской Америки и Карибского бассейна по объявлении там «Зоны мира», поддержка позиции и озабоченностей стран Тихоокеанского бассейна по вопросам изменения климата.
44 Китайская инициатива ГИБ была обнародована в апреле 2022 года, менее чем два месяца спустя начала специальной военной операции России на востоке Украины. Незадолго до этого, в начале февраля 2023 года, состоялся визит президента В. Путина в КНР, в совместном заявлении о котором стороны зафиксировали принцип «неделимости безопасности». Этот принцип был включён и в ГИБ.
45 Китай таким образом солидаризовывался с российским пониманием причин СВО, связанных с волнами расширения НАТО и потенциальным вступлением в альянс Украины. Со своей стороны включение этого положения в ГИБ означало несогласие Китая с укреплением союзнических отношений США в ИТР со своими традиционными партнёрами (Япония, Южная Корея, Австралия и др.) и созданием новых военно-политических форматов под эгидой США, направленных против КНР. Принцип «неделимости безопасности», зафиксированный в ГИБ стал важным внешнеполитическим обоснованием усиления российско-китайской военно-политической координации.
46

Период после выдвижения ГИБ, особенно с начала 2023 года, ознаменовался характерной активностью китайской дипломатии в урегулировании глобальных конфликтных ситуаций. Эта активность в китайском внешнеполитическом дискурсе и пропаганде часто интерпретировалась как практическая реализация принципов, заложенных в ГИБ8. Она проявлялась практически на всех региональных направлениях. В феврале – апреле 2023 года Китай выдвинул план по урегулированию на Украине из 12 пунктов, открыл канал связи и взаимодействия с президентом Зеленским и назначил спецпредставителя по Украине, что было расценено как «повышение планки» участия в урегулировании конфликтной ситуации. В марте 2023 года при активном посредничестве Китая, его успешной роли брокера было достигнуто восстановление связей Саудовской Аравии и Ирана на Ближнем Востоке, в результате чего КНР сильно поднялась в рейтинге и влиянии как участник ближневосточного урегулирования. Продолжились переговоры по продвижению китайского плана «пяти пунктов» по урегулированию ближневосточной конфликтности. В феврале 2022 года Китай назначил спецпредставителя по урегулированию ситуации на Африканском Роге, в июне того же года состоялась знаковая конференция Китай – Африканский Рог по вопросам мира, развития и управления. В мае 2022 года КНР выступила с инициативой заключения всеобъемлющего соглашения по поддержании безопасности между тихоокеанскими островными государствами, заключило соглашение по безопасности с Соломоновыми островам, серьёзно продвинувшись в регион, находящийся под контролем США и Австралии. В мае 2023 года состоялся саммит Китай – Средняя Азия (Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан), была достигнута договорённость о механизме регулярных саммитов такого рода раз в два года (без участия России). Продолжались неформальные консультации по Афганистану (после ухода США в сентябре 2021 года) на уровне глав МИД КНР, России, Пакистана, Ирана.

8. 全球安全倡议：破解全球安全困境的中国方案 [Global Security Initiative: A Chinese Solution to the Global Security Dilemma] 作者 云新雷； 夏立平；[Authors Yun Xinlei; Xia Liping ]; 国际论坛 , 2023年02期 [International Forum , 2023 № 02] стр. 3 – 21 // 全球安全倡议的核心要义与实践进路 [China’s Global Security Initiative and Approaches to its Practical Realization] 王志民 岑英武 [Author Wang Zhimin ; Cen Yingwu] 《中国高校社会科学》 [Zhonguo Gaoxiao Shehui Kexue ] 2023年第4期 стр. 82-95.
47 «Глобальная инициатива по цивилизации» – последняя из трёх миростроительных инициатив КНР была обнародована Си Цзиньпином на Международной встрече высоких представителей мировых политических партий, организованной в Пекине 15 марта 2023 г. Во встрече участвовали более 500 представителей различных политических партий из 150 стран.
48 Основной пафос этой инициативы заключается в продвижении в мире межцивилизационного диалога, основанного на уважении гуманитарных и исторических ценностей каждой из существующих на Земле цивилизаций, как основы бесконфликтного и конструктивного развития всех:
49 «Страны и цивилизации должны существовать в условиях равенства, взаимного познавательного интереса друг к другу, диалога и инклюзивного развития. Взаимодействие культур преодолевает отчуждение, взаимное узнавание и понимание исключает конфликты и столкновения, мирное сосуществование изживает комплексы превосходства».
50 «Мир, развитие, равенство, справедливость, демократия и свобода являются одинаково важными ценностями для всех народов. Народы должны быть открыты для восприятия ценностей различных цивилизаций и должны воздерживаться от навязывания другим своих ценностей и нагнетания идеологической конфронтации».
51 «Цивилизации с одной стороны должны сохранять своё внутреннее ядро, с другой стороны должны быть открыты для инноваций. Народы должны в полной мере осознавать связь их сегодняшнего дня с их культурой и историей».
52

«Мы выступаем за интенсивные международные обмены и народную дипломатию. Странам необходимо построить широкую глобальную сеть межцивилизационного диалога и сотрудничества. Мы должны обогащать свои обмены и расширять каналы для них в целях взаимопонимания и дружбы народов всех стран, прогресса всех цивилизаций»9.

9. Full text of Xi Jinping's keynote address at the CPC in Dialogue with World Political Parties High-level Meeting Xinhua | March 16, 2023. Available at: >>> （accessed 30.10.2023）
53 В выступлении Си Цзиньпина с этой инициативой была также подчёркнута её связь и поддержка с соответствующих программами и инициативами деятельности ООН, в частности, с деятельностью ЮНЕСКО и инициативой ООН «Альянс цивилизаций» (UNAOC). Последняя инициатива направлена на развитие межцивилизационного диалога в мире. Она создана в 2005 году по предложению тогдашнего генсека ООН Кофи Аннана. Ко-спонсорами инициативы являются Испания и Турция.
54 ГИЦ на данный момент – наименее артикулированная из пакета трёх инициатив, она пока не существует в развёрнутой и детализированной форме, концептуальный документ по её проблематике на данный момент не опубликован.
55

Место и значение «трёх инициатив» во внешней политике КНР и китайско-американских отношениях

 

Можно сделать вывод, что пакет из трёх миростроительных инициатив, выдвинутых в 2021–2023 гг., не является «проходным», рутинным событием внешнеполитической пропаганды КНР, ограниченным по времени воздействия, а будет иметь центровое и долговременное значение для внешнеполитической идеологии и практики Китая. 28 июля 2023 года в КНР был принят закон «О внешней политике КНР». В статье 18 данного закона все три инициативы рассматриваются как краеугольные концептуальные документы10.

10. The Law on Foreign Relations of the People's Republic of China. Xinhua 2023-06-28. Available at: >>> （accessed 30.10.2023）
56

Китайское руководство постоянно подчёркивает, что данные инициативы следует воспринимать именно «в пакете», взаимосвязано и именно как совокупность принципов и установок по разным «срезам» глобального взаимодействия – экономике и развитию, безопасности, идеологии. Эту мысль, в частности, Си Цзиньпин подчеркнул в июле 2023 года, выступая на саммите ШОС. Руководитель КНР дал понять, что три данные инициативы будут иметь важное установочное значение на протяжении его третьего срока правления11.

11. Full text of Xi's address at SCO summit Xinhua | July 5, 2023. Available at: >>> （accessed 30.10.2023）
57

Китайский внешнеполитический аппарат, как это обычно бывает, начал работу по дальнейшей разработке, конкретизации, трактовке изложенных в документах положений, продвижению их продвижению в мировую аудиторию. Это видно по тому акценту, частоте цитирования, объёму сопряжённых и релевантных медийных событий и публикаций, которые появились и продолжают появляться в связи с этими тремя документами12.

12. См. например: Song Wei. Promoting Independent Development: China’s Governance Assistance to Africa under the Global Civilization Initiative Contemporary International Relations, Beijing, 2023, № 6, p. 112 -138;
58

В апреле 2022 года сразу после выдвижения ГИБ, в составе Китайского института современных международных отношений был создан специальный исследовательский центр – «Центр разработки и исследований концепции комплексной национальной безопасности», задачами и миссией его определено развитие и продвижение «концепции национальной безопасности Си Цзиньпина», пропаганда и продвижение трёх инициатив13.

13. U.S.-CHINA ECONOMIC AND SECURITY REVIEW COMMISSION, 2023 REPORT TO CONGRESS. Available at: >>> （accessed 30.10.2023）
59 Инициативы Китая по миропорядку следует рассматривать в русле поставленной Си Цзиньпином задачи наращивания дискурсивной силы Китая в глобальной аудитории и «китаизации глобального дискурса». Несмотря на сохраняющийся пока определённый отрыв от США по ряду экономическим и технологических параметров Китай реализует задачу обозначить себя в мире как пол ный и равный США идеологический противовес и соперник.
60 Несмотря на декларативность и расплывчатость китайских формулировок, эти инициативы способны и будут находить позитивный отклик и понимание в первую очередь среди малых стран, ищущих рычаги сдерживания и противодействия США и монополярному мировому порядку. Они найдут поддержку и понимание в первую очередь в кругу авторитарных, полуавторитарных режимов (Иран, КНДР, Саудовская Аравия, Мьянма, Судан) и малых стран, для которых США и «либеральная» система международных отношений (rules based order) являются малоприемлемыми и враждебными и представляют угрозу для собственного выживания. Эти инициативы также смогут оказаться востребованными, например, для таких стран, как Пакистан, Шри Ланка, которым необходимо опереться на внешнюю силу против локального гегемона (Индии).
61 Инициатива ГИР, на данный момент является наиболее проработанной концептуально и наполненной конкретными программами и мероприятиями по её реализации.
62

Если говорить о главном адресате и главной аудитории данной китайской инициативы, то это, конечно, глобальный Юг – широкий ареал развивающихся стран преимущество Африки, частично Азии и избирательно Латинской Америки (Венесуэла, Бразилия, Аргентина, Перу, Эквадор, Чили, Куба, Боливия). Они не могут быть индифферентны к данной, да и к двум остальным китайским инициативам, поскольку поддержка и политическая рефлексия на них, косвенно, но незримо взаимоувязаны с объёмом и ассортиментом экономической помощи данным странам. Китай при этом активно культивирует продвижение этих инициатив, посредством различных пропагандистских и организационных механизмов. Существует так называемое полуформальное объединение «друзей» китайской инициативы ГИР, которое на январь 2022 года насчитывало уже свыше 70 стран. Из анонсированных Китаем 100 000 перспективных новых вакансий, создаваемых посредством свыше китайских тренинговых программ, 40 000 вакансий приходится именно на страны из числа «друзей» ГИР. В июне 2022 года на полях 14-го саммита БРИКС под председательством Си Цзиньпина состоялась встреча-диалог на высоком уровне. Было объявлено о дополнительном выделении Китаем 1 млрд долл. в дополнение к 3 млрд, направленные на нужны развития по линии китайского Фонда глобального развития и сотрудничества Юг – Юг. Си Цзиньпин объявил, что Пекин также нарастит инвестиции в Целевой фонд мира и развития ООН14.

14. Remarks by Chinese President Xi Jinping at the BRICS-Africa Outreach and BRICS Plus Dialogue Xinhua 2023-08-24. Available at: >>>（accessed 30.10.2023）.
63

Отличительной особенностью китайских внешнеполитических инициатив является то, что они носят внеблоковый характер и не ориентированы на формирование – по крайней мере на данном этапе – каких-либо межгосударственных общностей, а уж тем более не направлены против каких-либо государств-антагонистов. В этом они заметно отличаются от американского видения современного мира, по крайней мере того, которое проистекает или вырисовывается из чтения современных доктринальных документов США, таких как «Доктрина национальной безопасности США». Американское «видение» представляет собой достаточно иерархизированную и далеко не гомогенную картинку современного мира. В нём, как это видно, например, по последней версии доктрины, выделяются «главные» и «второстепенные» соперники США, ближайшие партнёры и союзники США (НАТО, Япония, Корея (РК), «дружественные», «недружественные», «проблемные страны» и т.д15.

15. Custer, Samantha Testimony before the U.S.-China Economic and Security Review Commission “China’s Influence in South and Central Asia”, May 12, 2022. Available at: >>> （accessed 30.10.2023）;
64 Кстати, такой же внеблоковый, безличный и недифференцированный подход как и в инициативах, присущ и другим ключевым внешнеполитическим документам КНР, в частности, характеристикам международной обстановки и текущих внешнеполитических задач в отчётном докладе XX cъезду КПК.
65 Конечно, можно сказать, что такая разница в подходах проистекает из разных жанров сопоставляемых документов. Одно дело, когда речь идёт о текущей трактовке конкретной внешнеполитической стратегии и «расстановке сил», как в случае с американскими документами, а другое дело, когда провозглашаются общие принципы действия и цели движения в достаточно широких по охвату смысловых полях (развитие, безопасность, диалог цивилизаций). Понятно также, что утверждение о том, что Китай воспринимает международную реальность недифференцированно и у него нет внешнеполитически «близких» или «недружественных» стран, мягко говоря, грешит против истины (Россия, БРИКС, ШОС, АСЕАН+ и другие группировки). Необходимо сделать скидку и на традиционный для Китая – «восточный» стиль дипломатического языка, в котором «объект» не называется прямо, вместо конкретики внешнеполитического действия предпочитаются «общие принципы» и эластичные формулировки.
66 Другой характерной особенностью «идеологии» трёх инициатив КНР является акцентированная роль ООН в китайской картине современного мира. Это особенно ощутимо в инициативе по развитию (ГИР), которая в наибольшей степени опирается на институты, интеллектуальные наработки, экспертные выводы, структуры и резолюции ООН по вопросам экономической помощи и развития. Подавляющая часть программ, предпринимаемых по линии ГИР, как уже отмечалось, тесно сопряжены с 17 целями устойчивого развития ООН. Не меньшая опора на институты и деятельность ООН проявляется и по линии двух других инициатив.
67 Данное обстоятельство имеет важную смысловую и политическую нагрузку. Вся идеология трёх китайских документов отражает стремление КНР уйти от «вашингтонского консенсуса» международных отношений, с его западоцентричностью, уйти от доминирования прозападных и проамериканских институтов и форматов глобального управления и развития – как политических и военно-политических (Группа семи, НАТО, АУКУС), так и экономических (МВФ, Всемирный банк, МБРР и т.д.). Главной адресной аудиторией, реципиентом помощи и ресурсом политического влияния КНР является глобальный Юг, широкий ареал развивающихся малых и средних стран. В этой связи фокусировка на ООН как современного, не идеального, но исторически и политически легитимного института глобального взаимодействия и координации является вполне оправданным. В этом смысле не будет преувеличением сказать, что три инициативы КНР это настоящая ООН-центричная декларация о намерениях.
68 Значимым вопросом в связи с инициативой ГИР является её сопоставление с китайским проектом «Один пояс – один путь», роль и место инициативы ГИР в контексте программ китайского проекта, особенно с учётом того, что он реализуется уже десять лет. Эксперты наблюдавшие и отслеживающие «Один пояс – один путь» склонны полагать, что обе эти инициативы занимают разные ниши, каждая из них имеет свою специфику, у них разные цели и задачи, как политические, так и экономические, и в этих плоскостях инициативы не пересекаются.
69 «Один пояс – один путь» очевидный крупный экономический инфраструктурный проект, с масштабными инвестированием, ориентированный – в числе других приоритетов – на получение выгоды и расшивку узких мест китайской экономики (избыточные производственные мощности, избыточные инвестиционные ресурсы, проблемы с эффективностью внешнего инвестирования) функционирующий на рыночных условиях, имеющий в качестве иностранных зарубежных контрагентов крупные предприятия и корпорации. Проекты ГИР ориентированы, в первую очередь, на репутационные (политические) приоритеты для КНР, они реализуются при несравненно меньшем финансировании, направленным на преодоление бедности, грантовую деятельность, создание рабочих мест, образование.
70 Проекты ГИР cфокусированы преимущественно на социальную среду стран реципиентов, аграрные хозяйства, НКО, а не на крупные предприятия. Проекты «Один пояс – один путь» осуществляются почти исключительно на двусторонней основе, в то время как проекты ГИР осуществляются на многосторонней основе, в основном через структуры ООН. В региональном плане, если «Один пояс – один путь» «заточен» на Европу как наиболее перспективный для Китая рынок и инвестиционную площадку, то проекты в рамках ГИР ориентированы в первую очередь на африканских и азиатских реципиентов.
71

Некоторые наблюдатели полагают, что посредством ГИР Китай стремится скорректировать некоторые его негативные стороны, отвечая на мировую критику проекта «Один пояс – один путь», в частности, распыление средств, кредитное закабаление контрагентов, проблемы с нарушением экологических норм. Осуществление проектов ГИР через многосторонние организации и институты ООН позволяет Китаю уходить от «персональной» критики. Главным координатором программ «Один пояс – один путь» в Китае является Госкомитет по делам развития и реформ КНР (в статусе министерства), координатором программ ГИР является МИД и Агенство по координации международного развития Минкоммерции КНР16.

16. Can the Global Security Initiative Elevate ”United Nations 2.0” to “United Nations 3.0» By Jia Wenshan and Sun Chen. “Contemporary International Relations” , Beijing 2023, August No.4, p. 86
72

Характерной особенностью китайских миростроительных инициатив следует назвать большое влияние на них политической, философской и, этической традиции Китая, их укоренённость в традиционный китайский политический менталитет. Это особенно проявляется в инициативе по цивилизации (ГИЦ), хотя и менее концептуально «развёрнутой» к настоящему времени. Как отмечает один из комментаторов этой инициативы, «гармония, единение и образ гармоничного мирового сообщества [в трёх инициативах] зиждется на древних китайских представлений о мире, отражают традиционное [для китайского народа] стремление противодействовать гегемонизму и достигать справедливости и взаимопонимания с соседями»17.

17. Ibidem.
73 Принимая и частично разделяя такой взгляд на «истоки» китайского внешнеполитического мышления, тем не менее следует отметить, что некоторые рассуждения в этом ключе, продвигаемые в инициативе ГИЦ, грешат апологетикой некоторых аспектов китайской истории и имеют явный пропагандистский характер.
74

В появляющихся сейчас разработках по «наполнению и развитию» положений ГИЦ, принадлежащих перу статусных китайских авторов, усиленно акцентируется тезис о том, что Китай в настоящий момент – единственная мировая цивилизация «непрерывного цикла» с пятитысячной историей, в своей современной ипостаси «представляет собой новую форму мировой цивилизации, появившуюся в результате модернизации китайского образца»18. Понятно, что этот тезис не может не подводить читателя к выводу об особой, «центровой» миссии этой цивилизации в мировой истории, и в организации современного миропорядка.

18. 揭示文明兴衰规律 擘画文明发展路径——全球文明倡议的理论意 涵与实践价值 [Unveiling the Laws of the Rise and Fall of Civilizations, and Mapping the Path of Civilizational Development—The Theoretical Implications and Practical Value of the Global Civilization Initiative] 作者高翔 [Author: Gao Xiang]《当代世界》2023年第4期 [Source : «Dangdai Shijie» 2023, № 4 ]. Автор: Президент Китайской Академии Общественных Наук (КАОН), Секретарь парткома КАОН, член ЦК КПК избранного на 20м съезде КПК. Available at: >>> （accessed 30.10.2023）
75

Также в этих разработках особо отмечается интеллектуальная, философская, онтологическая близость конфуцианской мысли и философии Платона, что, как пишут китайские авторы, является проявлением раннего и естественного взаимовлияния европейской и китайской культур. Говорится о том, что марксистское учение пришло в Китай из Европы, а теперь успешный опыт китайской модернизации, социализма с китайской спецификой «проделывает обратный путь» и имеет широкое общеисторическое значение19. Это, наверное, надо понимать, так, что все страны мира должны внимательно прислушиваться к этому опыту, творчески его перерабатывать и перенимать, что в принципе нормально, но, опять же, имеет оттенок исключительности китайского опыта.

19. Там же, стр. 2.
76

В этих текстах также проводится мысль о том, что, если западная аналитическая традиция исходит из картины конфликта цивилизации и Запад всегда рисовал картины иерархического мирового порядка (о чём мы писали выше), то китайский подход, традиционно был ориентирован не на иерархию, а на «соцветие и гармонизацию» мира, «в условиях мирного проникновения и обогащения»20. Здесь следует отметить, справедливости ради, что опыт китайской государственности, например во взаимодействии с Тибетом, Монголией и со Средней Азией в XIX и XX веках, да и ранее, далеко не всегда был вполне мирным и являлся примером «соцветия и гармонизации».

20. Там же.
77

В установочных текстах по ГИЦ подчёркивается необходимость преодолеть все недостатки модернизации западного типа, имеется в виду неравенство, колониализм, отсталость глобального Юга, то самое иерархическое построение мира21. Но, заметим, что капиталистическая модернизация принесла миру не только недостатки. На определённом этапе развития капиталистическая модернизация объективно имела и положительное значение для прогресса всего человечества. Она несла с собой технологический прогресс, дала глобализацию, плодами которой, при всех её недостатках многие страны, включая и сам Китай, могли и смогли воспользоваться в собственных национальных интересах.

21. Там же.
78

Заключение

 

Появление трёх глобальных китайских инициатив по вопросам миростроительства – важное событие в современных международных отношениях. Эти инициативы, подкрепляемые потенциалом и мощью китайского государства, представляют собой китайское видение того, как должны строиться гармоничные и продуктивные отношения малых и крупных государств в мире в XXI веке. Эти инициативы являются также фактором идеологической полемики и соперничества с другим, сопоставимым по ресурсам и влиянию «полюсом» современного мира – США. Российский взгляд и рефлексия на эти инициативы, сообразно пониманию российских интересов, российского опыта и мировидения представляет собой важную тему и поле приложения сил в экспертном сообществе РФ.
79 Три китайские инициативы, содержат много разумных, полезных и конструктивных мыслей, которые нужно изучать, бесспорно взаимодействовать с ними, в чём-то полемизировать, предлагать своё, но однозначно рассматривать их как весомую и оправданную заявку Китая на идеологию бесконфликтного и гармоничного миростроительства.

Библиография

1. Vice President Mike Pence's Remarks on the Administration's Policy Towards China. Available at: https://www.hudson.org/events/1610-vice-president-mike-pence-s-remarks-on-the-administration-s-policy-towards-china102018 （accessed 30.10.2023）

2. Подробнее об этом см.: С.Труш. Политика Д. Трампа в отношении Китая: мотивация, эволюция, итоги. Российское китаеведение 2023 № 3 (4), стр. 69-92.

3. Подробнее об этом см. В.Л.Ларин. Китайская повестка мировой политики XXI века. Российское китаеведение 2023. № 1 (2), стр.14–34; А.Ломанов ТРАДИЦИОННАЯ ИДЕЯ ПОДНЕБЕСНОЙ В ПОЛИТИКЕ СИ ЦЗИНЬПИНА. Статья в сборнике трудов конференции НОВАЯ ЭПОХА: КИТАЙ ПОСЛЕ XIX СЪЕЗДА КПК М., ИДВ РАН. 2018 стр.30-42.

4. Global Development Initiative — Building on 2030 SDGs for Stronger, Greener and Healthier Global Development (Concept Paper) Circulated on 21 September 2021 during the high-level week of the 76th session of UN General Assembly. Available at: https://www.mfa.gov.cn/eng/topics_665678/GDI/wj/202305/P020230511396286957196.pdf стр.2-3 （accessed 30.10.2023）

5. Rising to Challenges and Building a Bright Future Through Cooperation (2022). Keynote Speech by H.E. Xi Jinping President of the People's Republic of China at the Opening Ceremony of the Boao Forum for Asia Annual Conference 2022. Ministry of Foreign Affairs website. Available at: https://www.fmprc.gov.cn/mfa_eng/wjdt_665385/zyjh_665391/202204/t20220421_10671081.html (accessed: 23.05.2023).

6. The Global Security Initiative Concept Paper 2023-02-21. Available at: https://www.fmprc.gov.cn/mfa_eng/wjbxw/202302/t20230221_11028348.html （accessed 30.10.2023）

7. Ibidem.

8. 全球安全倡议：破解全球安全困境的中国方案 [Global Security Initiative: A Chinese Solution to the Global Security Dilemma] 作者 云新雷； 夏立平；[Authors Yun Xinlei; Xia Liping ]; 国际论坛 , 2023年02期 [International Forum , 2023 № 02] стр. 3 – 21 // 全球安全倡议的核心要义与实践进路 [China’s Global Security Initiative and Approaches to its Practical Realization] 王志民 岑英武 [Author Wang Zhimin ; Cen Yingwu] 《中国高校社会科学》 [Zhonguo Gaoxiao Shehui Kexue ] 2023年第4期 стр. 82-95.

9. Full text of Xi Jinping's keynote address at the CPC in Dialogue with World Political Parties High-level Meeting Xinhua | March 16, 2023. Available at: http://english.scio.gov.cn/topnews/2023-03/16/content_85171478.htm （accessed 30.10.2023）

10. The Law on Foreign Relations of the People's Republic of China. Xinhua 2023-06-28. Available at: https://english.news.cn/20230628/28c7aedd386440ba9c370eb22476d430/c.html （accessed 30.10.2023）

11. Full text of Xi's address at SCO summit Xinhua | July 5, 2023. Available at: http://english.scio.gov.cn/m/topnews/2023-07/05/content_91260255.htm （accessed 30.10.2023）

12. См. например: Song Wei. Promoting Independent Development: China’s Governance Assistance to Africa under the Global Civilization Initiative Contemporary International Relations, Beijing, 2023, № 6, p. 112 -138; 王明国 [Wang Mingguo] 国际社会对全球安全倡议的多重认知与中国的推进策略 [The International Community’s Multiple Perceptions of GSI and China’s Promotion Strategies ] 国际安全研究 [Guoji Anquan Yanjiu] 2023 年第3 期 стр.28-52. Available at: https://www.aisixiang.com/data/142258.html （accessed 30.10.2023）; 毛瑞鹏 [Mao Ruipeng] 全球发展倡议及其对全球治理 体系变革的意义 [Global Development Initiative and Reforming of the Global Governance] 国际展望 [Guoji Zhanwang] 2022. № 6 p. 17–31.

13. U.S.-CHINA ECONOMIC AND SECURITY REVIEW COMMISSION, 2023 REPORT TO CONGRESS. Available at: https://www.uscc.gov/sites/default/files/2023-11/2023_Annual_Report_to_Congress.pdf （accessed 30.10.2023）

14. Remarks by Chinese President Xi Jinping at the BRICS-Africa Outreach and BRICS Plus Dialogue Xinhua 2023-08-24. Available at: https://english.news.cn/20230824/9db35d21c54f4d78a71fe0f61e6f2a6d/c.html （accessed 30.10.2023）.

15. NATIONAL SECURITY STRATEGY , October 2022. Available at: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2022/10/Biden-Harris-Administrations-National-Security-Strategy-10.2022.pdf p. 7-8; 16; 23-27. （accessed 30.10.2023）

16. Custer, Samantha Testimony before the U.S.-China Economic and Security Review Commission “China’s Influence in South and Central Asia”, May 12, 2022. Available at: https://www.uscc.gov/sites/default/files/2022-05/Samantha_Custer_Testimony.pdf （accessed 30.10.2023）; Parks, B. C., Malik, A. A., Escobar, B., Zhang, S., Fedorochko, R., Solomon, K.,Wang, F., Vlasto, L., Walsh, K. & Goodman, S. 2023. Belt and Road Reboot: Beijing’s Bid to De-Risk Its Global Infrastructure Initiative. Williamsburg, VA: AidData at William & Mary. р. 25-27, 36, 61, 194-199. Available at: https://docs.aiddata.org/reports/belt-and-road-reboot/Belt_and_Road_Reboot_Full_Report.pdf（accessed 30.10.2023）// Euractiv. 2023. The Belt and Road Initiative -- Where are we 10 years on? Euractiv Hybrid Conference on 19 September 2023. Available at: https://events.euractiv.com/event/info/the-belt-and-road-initiative-where-are-we-10-years-on?_g a=2.41858210.1856855957.1695222202-589043501.1692974998 （accessed 30.10.2023）

17. Can the Global Security Initiative Elevate ”United Nations 2.0” to “United Nations 3.0» By Jia Wenshan and Sun Chen. “Contemporary International Relations” , Beijing 2023, August No.4, p. 86

18. Ibidem.

19. 揭示文明兴衰规律 擘画文明发展路径——全球文明倡议的理论意 涵与实践价值 [Unveiling the Laws of the Rise and Fall of Civilizations, and Mapping the Path of Civilizational Development—The Theoretical Implications and Practical Value of the Global Civilization Initiative] 作者高翔 [Author: Gao Xiang]《当代世界》2023年第4期 [Source : «Dangdai Shijie» 2023, № 4 ]. Автор: Президент Китайской Академии Общественных Наук (КАОН), Секретарь парткома КАОН, член ЦК КПК избранного на 20м съезде КПК. Available at: https://www.aisixiang.com/data/142182.html （accessed 30.10.2023）

20. Там же, стр. 2.

21. Там же.

22. Там же.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести