Исследователи неоднократно обращались к понятию «новый атлантизм», чаще всего описывая особую роль США в формировании европейской безопасности¹. C выходом из ЕС «новый атлантизм» во внешней политике Британии выражается в попытках использовать «фактор США» в продвижении собственной внешнеполитической повестки.

С одной стороны, это объясняется тем, что вне ЕС Лондон стремится к качественно новой международной роли. Соединённое Королевство рассчитывает, что дрейф в сторону США позволит эффективнее адаптироваться к новой мирополитической реальности². Декларируемый на первом этапе постбрексита отказ от европоцентричной внешней политики усилил значение фактора англосаксонской идентичности и ценностного подхода во внешней политике, что актуализировало задачу проявить глобальное лидерство в различных сферах международных отношений³.

В периоды премьерства Б. Джонсона и Л. Трасс, несмотря на ряд знаковых событий для «особых отношений» – подписание в 2021 г. Атлантической хартии и трёхстороннего военно-политического альянса АУКУС (AUKUS), – личные отношения между лидерами пробуксовывали. В то время как Б. Джонсон (по мнению Дж. Байдена, «британский клон Д. Трампа») стремился навесить на них ярлык «несокрушимых», Л. Трасс называла британо-американские отношения «особыми, но не эксклюзивными»⁴.

Улучшить межличностные отношения попытался новый глава британского Кабинета Р. Сунак. На первой встрече с Дж. Байденом на полях саммита Группы двадцати на Бали вновь прозвучали оценки, что «Британия является ближайшим союзником и другом США»⁵. Вместе с тем лидерство Дж. Байдена создаёт определённые затруднения для поступательного развития «особых отношений», фактор которых в британской внешней политике неуклонно растёт.

Трансатлантический треугольник США – Британия – Европа

Выход Британии из ЕС способствовал уникальному формату взаимоотношений c возросшим уровнем недоверия и конкуренции между Соединённым Королевством и Евросоюзом, а также продолжающимися процессами деевропеизации⁶.

Во-вторых, в стабилизации диалога Соединённого Королевства и Евросоюза как важной предпосылке объединения союзников были заинтересованы и США. Британо-американский альянс сегодня действует как главный «локомотив» политики коллективного Запада в первую очередь в противодействии России. С началом специальной военной операции РФ на Украине Лондон стремится представить себя главным лоббистом интересов Киева. Соединённое Королевство одним из первых среди западных союзников приняло решение передать Украине танки, дальнобойные системы и боеприпасы, став фактически координационным хабом «трансатлантической солидарности», в том числе в вопросах военных поставкок на Украину. В мае 2023 г. Дж. Клеверли и Э. Блинкен согласовывали долгосрочные обязательства США и Великобритании по поддержке Украины⁷.

Вашингтон исторически через Британию стремился влиять на общеевропейскую политику. При этом США сегодня демонстрируют противоречивые сигналы относительно новой роли Лондона в европейских делах. Очевидно, что США приходится также выбирать между европейскими партнёрами и Британией. Несмотря на то что в июне 2023 г. во время встречи с Р. Сунаком Дж. Байден заявил, что у США нет более близкого союзника, чем Великобритания⁸, он, однако, подтвердил имидж самого «антибританского» президента, когда всё же заблокировал кандидатуру Б. Уоллеса на пост генерального секретаря НАТО. Среди возможных причин – нежелание представлять Североатлантический альянс как исключительно англосаксонский проект.

Вместе с тем лидерские амбиции Британии в НАТО не встречают сопротивления со стороны Вашингтона⁹. В феврале 2023 г. на встрече министров обороны стран альянса в Брюсселе было принято решение, что Британия возьмёт на себя руководство Объединённой оперативной группой НАТО высокой готовности (NATO’s Very High Readiness Joint Task Force) в январе 2024 года¹⁰. В июне 2023 г. на встрече министров обороны НАТО в Брюсселе прошло 13-е заседание Контактной группы по обороне Украины, где было решено создать новый Морской центр по обеспечению безопасности критически важной подводной инфраструктуры при Морском командовании НАТО (Maritime Centre for the Security of Critical Undersea Infrastructure at NATO Maritime Command) в Великобритании¹¹. Указанные решения дают Лондону дополнительные институциональные рычаги влияния на систему евроатлантической безопасности. Однако Британия остаётся в стратегической зависимости от позиции США в отношении европейской политики.

Атлантическая декларация как обновленная база отношений

В премьерство Р. Сунака на фоне усиления ценностного подхода во внешней политике наметились тенденции к выработке трансатлантических целей в сфере экономической безопасности. В апреле 2023 г. Дж. Байден и Р. Сунак в Белфасте зафиксировали задачу «объединить партнёров-единомышленников для поддержки экономической безопасности и противодействия манипулированию мировыми рынками со стороны авторитарных лидеров»¹².

C 2021 г. проходит Британо-американский стратегический энергетический диалог. В июле 2023 г. страны запустили первый диалог по стратегическим санкциям между Великобританией и США¹³. Эти консультативные площадки созданы для адаптации и согласования в первую очередь ограничительных мер в условиях обострившейся международной конкуренции.

Главным событием британо-американской повестки 2023 г. стало подписание в июне 2023 г. Атлантической декларации, которая, в продолжение идеи Атлантической хартии 2021 г. привнесла черты «атлантизма» в экономическое сотрудничество Британии и США¹⁴. Сформулированы пять задач для двустороннего партнёрства: обеспечить лидерство США и Великобритании в критических технологиях, расширить сотрудничество в области экономической безопасности, ответственной цифровой трансформации, развивать экономику чистой энергии и укреплять альянсы в области обороны и безопасности здравоохранения и космоса¹⁵.

Саммит по безопасному использованию искусственного интеллекта, который состоялся в ноябре 2023 г. в Блетчли-Парк, стал знаковым для Лондона в нескольких аспектах. Во-первых, он был организован в символичном месте, известном со времён Второй мировой войны тем, что именно там команда британских дешифровщиков во главе с А. Тьюрингом взломала германскую шифровальную машину «Энигма»¹⁶. Таким образом Лондон продемонстрировал свою историческую роль в развитии информационных технологий и свой потенциал оказывать глобальное влияние на дебаты в этом вопросе. Во-вторых, к участию в саммите был приглашен Китай, которого Британия стремилась побудить к диалогу, в том числе с США. В-третьих, Лондон рассчитывал обеспечить под своей эгидой разработку общих норм и правил, которые бы дополняли достигнутые ранее договоренности, в том числе в рамках согласованного Группой семи Кодекса поведения и международных руководящих принципов по вопросам искусственного интеллекта¹⁷. Интересно, что саммит состоялся в период финального согласования Акта об искусственном интеллекте ЕС.

На саммите была принята юридически необязательная «Декларация Блетчли», направленная на выработку единых принципов работы, регулирования системы, определения рисков и параметров сотрудничества в сфере искусственного интеллекта¹⁸. Главная задача для Лондона – добиться стандартизации подходов в отношении технологий искусственного интеллекта трансатлантических партнёров (США, ЕС и основных стран-единомышленников). Специальный Институт безопасности искусственного интеллекта (UK AI Safety Institute) в Великобритании будет проводить оценку безопасности передовых систем искусственного интеллекта.

Заключение

C выходом из ЕС британское стратегическое планирование оказалось в своеобразной внешнеполитической ловушке. Вновь возобновились дискуссии о том, насколько полезны для Британии «особые отношения» с Вашингтоном¹⁹ на фоне снижения влияния на политику ЕС. Новая модель внешнеэкономических связей Лондона выстраивается на принципах свободной торговли, в первую очередь, как идеологический вызов европейской интеграционной концепции. При этом сами отношения с Брюсселем всё больше выходят в плоскость политической и экономической конкуренции, несмотря на стабилизацию диалога в 2023 г., в том числе под давлением США. Кабинет Р. Сунака демонстрирует отход от антагонизма с Брюсселем, что зафиксировано в качестве стратегической цели в обновленном Комплексном обзоре (март 2023 г.) и является элементом электоральной стратегии Консервативной партии с учётом приближающихся выборов в 2024 года.