Введение

1970-е годы вошли в историю международных отношений как период разрядки напряжённости. Одной из характерных особенностей этого периода стало увеличение количества конфликтов в странах третьего мира и в связи с этим обострение противоборства между сверхдержавами в периферийных частях миросистемы, там, где холодная война, по сути, и не прекращалась. В статье рассматривается фактор политики СССР в отношении стран третьего мира в американо-французских отношениях 1976–1979 гг. В центре исследования поиск ответа на вопросы: насколько отличались стратегии США и Франции? Что именно лежало в основе имевшихся различий? Имелись ли у США способы давления на своих западных союзников?

В рамках исследования использовались документы из российских архивов (РГАНИ, ГАРФ, АВП), архивов Центрального разведывательного управления (ЦРУ) и Государственного департамента США, а также документы, включенные в некоторые французские коллекции. Учтены материалы и выводы зарубежных научных публикаций, среди которых следует выделить исследования французских историков П. Меландри и М. Вайсса¹, раскрывших отношение Парижа к США и СССР на завершающей стадии холодной войны. Среди американских исследований наибольший интерес представляют работы Р. Гартхоффа и С. Кауфмана, где даны оценки внешней политики Л.И. Брежнева и степени ее влияния на стратегию западных государств².

Во второй половине 1970-х годов французская позиция во многом совпадала с американской. И Дж. Картер, и В. Жискар д'Эстен выступали за разрядку международной напряжённости. Они искали точки соприкосновения с СССР и компромиссы, пытаясь не доводить противостояние до вооружённого конфликта. Например, отношение Франции к советско-американской политике ограничения стратегических вооружений и переговорам по подготовке договора ОСВ-2 было устойчиво-позитивным. Президент Франции публично поддерживал этот процесс. На пресс-конференции в феврале 1979 г. он заявлял, что Франция заинтересована в том, чтобы остановить гонку вооружений, что все европейские страны выступают за безопасность, поэтому советско-американские переговоры очень важны³. Однако далеко не всё в двустороннем взаимодействии было гармонизировано.

Конфликты в Африке

22 июня 1977 г. во время визита Л.И. Брежнева во Францию В. Жискар д’Эстен заявил о необходимости признать право африканских стран на обеспечение собственной безопасности и независимость от идеологических предпочтений тех или иных государств⁴. Такая позиция была созвучна установкам американской администрации конца 1970-х годов. Согласно обзору комитета по координации политики Совета национальной безопасности (СНБ), «США не могли определять судьбу народов и навязывать проекты справедливого общества ни в одной из южноафриканских стран»⁵. В более широком контексте главная забота США состояла в том, чтобы найти мирный путь к урегулированию текущих разногласий и конфликтов в этом регионе. Но жизнеспособность подобных деклараций зависела от международной стабильности, в практическом же плане они сохраняли актуальность только до тех пор, пока не возникли крупные конфликты.

В конце 1970-х годов в Африке сложилось несколько зон нестабильности. Причины восходящей турбулентности были разнообразными: а) политическая карта этого континента сформировалась преимущественно из экономически слабых и политически неустойчивых государств с искусственными границами, с часто раздираемыми военно-политическими конфликтами; б) африканская территория была богата полезными ископаемыми (алмазы, золото, кобальт, платина, медь – и это далеко не полный перечень), которые становились поводом для раздора между соседними государствами, и за обладание которыми боролись более развитые державы и иностранные корпорации; в) через крайний юг Африки в начале 1980-х годов поставлялось 60% нефти в Европу и 30% нефти в Америку, и контроль над этим маршрутом имел важное геоэкономическое значение⁶. Кроме того, недавно получившие независимость африканские государства вошли в состав ООН и их голоса начинали играть всё более важную роль при голосовании на Генеральной Ассамблее. В результате Африка стала регионом соперничества между СССР и США.

В конце апреля – начале мая 1976 г. государственный секретарь США в администрации Дж. Форда Г. Киссинджер совершил тур по шести странам континента. Заявленной целью этих визитов было предотвращение кризиса в Южной Африке⁷. Долговременных результатов, однако, добиться не удалось – год спустя в анголо-заирской пограничной зоне вспыхнул конфликт. Его эпицентром стала заирская провинция Катанга (Шаба), куда в марте 1977 г. с территории Анголы вторглись вооружённые отряды бывших катангских жандармов, покинувших родину ещё в конце 1960-х годов, спасаясь от возможных репрессий режима Мобуту Сесе Секо, и принимавших участие в гражданской войне в Анголе на стороне МПЛА. Вторжение осуществлялось под левыми лозунгами, было одобрено А. Нето и на Западе воспринималось как серьёзная угроза. За действиями мятежников, как полагали в Вашингтоне и Париже, просматривались интересы СССР и Кубы, поэтому было решено поддержать официальный режим Заира.

Париж был заинтересован в восстановлении стабильности в регионе. Французские дипломаты исходили из того, что в вооружении и подготовке катангских жандармов ключевую роль играли кубинцы, которые являлись одним из главных инструментов продвижения советских интересов во всей Африке. Эти выводы базировались на данных о концентрации кубинских войск в Анголе, их интервенции в Эфиопию в сентябре 1977 г. и поддержке освободительных движений на юге Африки⁸. В Вашингтоне в целом соглашались с такой версией событий.

Жискар д’Эстен позднее упоминал, что решил включиться в урегулирование обстановки в Заире, чтобы показать африканским руководителям, что они могут противостоять советскому вмешательству в дела стран третьего мира⁹. Правительство США, в свою очередь, благословило французскую и марокканскую интервенцию. По мнению некоторых американских журналистов, это была своеобразная проверка способности Франции отстаивать интересы Запада в локальных конфликтах. Как писали в «Ньюсвик», «если Марокко и Франция потерпят неудачу, Картер должен будет решить, может ли он и впредь полагаться на марокканцев и Жискара д’Эстена в качестве защитников порядка в Африке»¹⁰.

Что касается французской стороны, то в Париже полагали, что и Вашингтон проявлял излишнюю сдержанность, предусмотрительность и бережливость в отношении этого конфликта. С первых столкновений в Катанге в марте 1977 г. США мало что делали для поддержки режима, за исключением дополнительной помощи в размере 15 млн долларов¹¹. Картер, уделявший значительное внимание проблеме соблюдения прав человека, не желал, чтобы действия его администрации ассоциировались с масштабной поддержкой африканского режима с сомнительной репутацией. В мае 1978 г., во время личной встречи с Жискаром д’Эстеном в Вашингтоне, он подчеркнул, что американцы обязуются предоставить Мобуту материально-техническую поддержку и авиаперевозки, но не хотят обещать ничего сверх этого¹².

Другой зоной нестабильности в Африке являлся район Африканского Рога, где из-за спорной территории Огаден возникла напряжённость между Сомали и Эфиопией, считавшимися союзниками СССР. В 1977–1978 гг. конфликт вылился в войну, во время которой СССР поддержал Эфиопию, в 1974 г. провозгласившую курс на строительство социализма. В ноябре-декабре 1977 г. СССР предоставил этой стране военную технику, перебросил для поддержки Аддис-Аббебы 12 тыс. кубинских военнослужащих и около 1,5 тыс. советских военных советников¹³. Эти меры последовали сразу же после одностороннего расторжения Сомали Договора о дружбе и сотрудничестве с СССР 1974 г. США восприняли эти действия Москвы как демонстрацию силы и поддержали Сомали, чтобы не допустить углубления советского влияния на Африканском континенте.

Франция в этом вопросе солидаризировалась с США, но от прямого участия в оказании помощи сомалийцам воздержалась и выбрала политику выжидания. Со стороны стран Запада выдвигались предложения о начале переговоров и передаче вопроса на рассмотрение Советом Безопасности ООН, а руководство США настаивало на быстром выводе из Эфиопии советских и кубинских военнослужащих. Западные державы также высказались в пользу отправки в Огаден иностранных «нейтральных наблюдателей» для контроля за выводом войск из зоны конфликта и обеспечения безопасности населения¹⁴. Однако, Франция ни на каких конкретных санкциях не настаивала. Решающим мотивом для неё стало нежелание причинить вред разрядке.

В 1977 г. французский министр иностранных дел Л. де Гиринго говорил, что, обсуждая эту проблему с американским секретарем С. Вэнсом, он пришёл к выводу, что Сомали является агрессором, и французы должны воздерживаться от поставок оружия в эту страну¹⁵. Франция предпочла продолжать оказывать давление на эфиопов и СССР, чтобы не допустить их продвижения в глубь территории Сомали. Жискар д’Эстен в то же самое время подчёркивал, что французам необходимо иметь общее представление о ситуации в Африке. Он считал, что этот регион представляет собой зону нестабильности и конфликты между африканскими странами могут привести к трудностям во всём мире. При этом французский президент не верил, что СССР действительно хочет вмешаться в Африку, но понимал, что к Москве взывают о помощи лидеры более радикальных государств и движений, и в этих случаях она, как правило, не может устоять перед искушением продемонстрировать свой статус лидера мировой системы социализма. Поэтому он считал, что задача западных союзников – убедить СССР в том, что безответственное поведение несовместимо с разрядкой¹⁶.

Ситуация в Африке до конца 1970-х годов оставалась напряжённой. В мае 1978 г. во время пресс-конференции в Вашингтоне американский президент заявил, что советское вмешательство продолжается. СССР призывает к миру, но оружие достаёт охотнее и быстрее, чем США, он неискренен в разрядке, и нет никаких сомнений, что Куба используется Москвой как исполнитель её политики в Африке¹⁷. На личной встрече с Л.И. Брежневым в Вене 17 июня 1979 г. Картер поднял вопрос об урегулировании конфликтов в Африке. Он объявил, что на юге континента идёт война, но насилие – это не решение¹⁸. Также Картер пообещал противодействовать использованию наступательного оружия против какой-либо африканской страны¹⁹, тем самым предупреждая СССР о готовности противодействовать любым попыткам расширения его влияния на континенте.

У Кремля не было определённой стратегии и долгосрочных планов в отношении Африки²⁰. Однако Москву возмущало, что западные державы даже после распада колониальных империй продолжали считать государства этого региона исключительно своей сферой влияния²¹. Советское вмешательство происходило в значительной мере из-за опасений усиления позиций стран западного блока на Африканском континенте. Атлантические же союзники оценивали курс СССР как попытку изменить в свою пользу равновесие сил за счёт приобретения новых союзников на периферии холодной войны и закрепления своих позиций в геополитически значимых регионах.

Юг Аравийского полуострова

В начале 1970-х годов заметно обострилась ситуация на юге Аравийского полуострова. 26 сентября 1972 г. вспыхнул вооружённый конфликт между Северным и Южным Йеменом. Боевые действия в основном свелись к пограничным столкновениям и выступлениям повстанческих групп. И СССР, и США проявили большой интерес к этим событиям. С 1974 по 1978 г. обе сверхдержавы поставляли в Северный Йемен оружие, причём в долларовом выражении объёмы поставок были примерно одинаковыми – 50 млн²². Третьим крупным поставщиком оружия была Франция, которая также продавала его на Север.

С 1967 г., отношения между США и Южным Йеменом были напряжёнными. Позиции двух государств не совпадали в нескольких областях, включая отношение к арабо-израильскому конфликту и события в районе Африканского Рога. Южный Йемен разорвал дипломатические отношения с США в 1969 г., и враждебность между двумя странами сохранялась на протяжении большей части 1970-х годов. Советский Союз, наоборот, существенно укрепил свои позиции в этой стране. По данным доклада Конгресса США в 1977 г. «несколько сотен кубинцев, 116 граждан ГДР и более 1000 советских граждан служили в Южном Йемене в качестве военных советников и инструкторов в центрах идеологической подготовки»²³. Авторы доклада на этом основании делали вывод о необходимости укрепления вооружённых сил Северного Йемена.

В сентябре 1978 г. Комитет начальников штабов (КНШ) следующим образом конкретизировал интересы США на Большом Ближнем Востоке: «1. Обеспечить постоянный доступ к нефтяным ресурсам; 2. Обеспечить выживание Израиля как независимого государства, стабилизировать его отношения с соседними арабскими государствами; 3. Не допустить гегемонию враждебной державы или комбинации держав в регионе»²⁴. Сохранение контроля над ситуацией на юге Аравийского полуострова, таким образом, включалось в перечень приоритетных внешнеполитических задач, решение которых соответствовало национальным интересам.

В феврале 1979 г. вооружённый конфликт между Северным и Южным Йеменом возобновился. После потери Ирана во время Исламской революции 1978–1979 гг. для Вашингтона было крайне важно, чтобы другие дружественные США режимы в регионе не рухнули, а сами страны не присоединились к курсу СССР²⁵. Объединенный и просоветски ориентированный Йемен мог представлять угрозу для Саудовской Аравии и для интересов США в Персидском заливе. Картер считал, что поставки помогут Северному Йемену выжить как независимому государству, а также послужат демонстрацией готовности США поддержать ориентированные на Запад правительства²⁶.

3 февраля 1979 г. после серии столкновений на границе между Севером и Югом, президент Северного Йемена Али Абдалла Салех связался с американским послом и предупредил, что при поддержке СССР Южный Йемен готовит нападение на его страну и попросил о помощи²⁷. Просьба Салеха была удовлетворена, поставки американского оружия возобновились. Доказательств тому, что СССР был вовлечён в пограничные стычки между Северным и Южным Йеменом представлено не было. Более того, вскоре Северный Йемен заключил новую сделку с Советским Союзом о поставках оружия, на сумму, вдвое превышавшую размер контракта с США. Американские лидеры были ошеломлены таким неожиданным развитием событий²⁸.

Франция не имела чёткой позиции по данному кризису. Она была единственной крупной западной страной, которая оказывала некоторую помощь Южному Йемену. С конца 1970-х годов ряд французских кооперативов, учителей-добровольцев и врачей работали в Южном Йемене по краткосрочным контрактам. Хотя Франция не была основным импортёром в Южный Йемен, она оказывала экономическую поддержку в рамках ограниченной кредитной программы, которая использовалась для реализации инфраструктурных проектов²⁹. Иными словами, Франция имела экономические контакты с обеими воюющими сторонами в этом конфликте, и США этому не препятствовали.

Французы предпочли не занимать чью-либо сторону в йеменском конфликте, в том числе и потому, что политику СССР в этом регионе они оценивали как сбалансированную и равноудалённую. СССР стремился исключить любые действия, которые позволили бы обвинить его в одностороннем вмешательстве в конфликт в интересах одного из йеменских государств. В Вашингтоне в целом соглашались с французскими оценками, особенно, после сделки Северного Йемена и СССР по поставкам оружия. Хотя помощник президента США по национальной безопасности Зб. Бжезинский включал события в Йемене в якобы инспирируемую СССР «дугу нестабильности», дальше декларативных высказываний дело, как правило, не шло³⁰. Руководство СССР со своей стороны, обвиняя США в агрессивных действиях на Ближнем Востоке, избегало активного участия в политических процессах в этом регионе. 13 марта 1980 г. постановлением Политбюро ЦК КПСС было решено, что против американской экспансии надо выступать, но совместно, и главную роль на себя должна взять Йеменская социалистическая партия³¹. Прямое советское вмешательство исключалось.

Индокитай

Другим очагом нестабильности был Индокитай, точнее – кампучийско-вьетнамский конфликт, который начался с пограничной войны 1975–1978 гг. Здесь позиция США была чёткой, чего нельзя сказать о политике французской стороны. В конце 1978 г. Социалистическая Республика Вьетнам (СРВ), которая после 1975 г. сумела закрепить контроль над югом страны и Лаосом, вторглась в Кампучию (номинально для поддержки нового кампучийского правительства). Это произошло вскоре после того, как СРВ подписала Договор о дружбе и сотрудничестве с СССР (3 ноября 1978 г.). Вашингтон рассматривал происходящее в терминах активизации нового зловещего фронта, который расширил дугу кризиса от Африки до Юго-Восточной Азии³².

Ещё в январе 1978 г., вскоре после того, как Вьетнам присоединился к СЭВ, Зб. Бжезинский назвал Вьетнам «советским посредником»³³. Оккупация Кампучии (которая сама нередко провоцировала пограничные столкновения) оценивалась в Вашингтоне как агрессивный акт, спонсируемый СССР. Вскоре этот шаг вызвал серьёзные последствия – Китай вторгся на север Вьетнама.

В июне 1979 г. Л.И. Брежнев выразил недоумение по поводу того, что США рассматривают усиление советского влияния во Вьетнаме как доказательство агрессивных намерений. Он отмечал, что никакого наращивания советской военной мощи во Вьетнаме нет – ни военных баз, ни намерений создавать такие базы; советские корабли заходили во вьетнамские порты только с деловыми и дружескими визитами; действия СССР не были направлены против интересов США или их союзников³⁴. Что касалось советской помощи Вьетнаму, то она предоставлялась жертве агрессии в соответствии с договором о дружбе с этой страной и была направлена на то, чтобы заставить Китай одуматься и воздержаться от экспансионистской политики³⁵.

Париж имел самостоятельную позицию по этому вопросу и, в отличие от США, не был обеспокоен усилением СССР в Индокитае. Влияние Франции в этом регионе было ослаблено, в конечном счёте она выступила в качестве наблюдателя в этом конфликте и выражала заинтересованность в общей стабилизации, поскольку продолжающиеся конфликты в регионе наносили значительный ущерб её экономическим интересам³⁶. Париж желал закрепиться в богатых природными ресурсами (в первую очередь, нефтью) районах Вьетнама. Ещё в апреле 1977 г. во время визита во Францию премьер-министра СРВ Фам Ван Донга были подписаны соглашения о культурном и экономическом сотрудничестве³⁷, поэтому установка на скорейшее мирное урегулирование китайско-вьетнамского конфликта имела серьёзные экономические мотивы. Франция осуждала войну, развязанную Вьетнамом против Камбоджи, но ни на каких санкциях она не настаивала³⁸. И хотя в декабре 1978 г. в стране прошли выступления, участники которых осудили действия Вьетнама, акцентируя внимание на нарушении прав человека: притеснении национальных меньшинств, создании концлагерей и тюрем, официальный Париж сохранял нейтральную позицию. 29 ноября высокопоставленный чиновник МИД О. Стирн заявил, что Франция готова оказывать гостеприимство беженцам из любых стран, при этом предоставляя помощь Вьетнаму «в целях его восстановления и развития его экономики». От разногласий между Вашингтоном и Ханоем Париж подчёркнуто дистанцировался³⁹, пытаясь на этом плацдарме миросистемы придерживаться самостоятельного курса.

Центральная Америка

Центральная и Южная Америка во внешней политике США всегда занимали особое место. Американский исследователь Х. Домингес полагал, что победа Кубинской революции и дружба СССР с Кубой вызывали чрезмерные и далеко не всегда обоснованные опасения у американских политиков⁴⁰. Вашингтон пытался разными способами пресечь революционные движения в Центральной Америке, от прямого военного вмешательства до экономического и дипломатического давления. Военные советники США открыто призывали к ведению «тотальной войны» в регионе, используя все средства, включая летальные, чтобы не допустить «второй Кубы».

В конце 1970-х – начале 1980-х годов ситуация была относительно спокойной. Согласно обзору, подготовленному в Государственном департаменте в марте 1977 г., американскую политику в отношении стран Центральной и Южной Америки следовало направить на то, чтобы «не усугублять напряжённость между Востоком и Западом; не отказывать в доступе к своим энергетическим запасам и другим сырьевым материалам; не развивать ядерный потенциал, а также на то, чтобы возродить демократические системы в этом полушарии»⁴¹.

Но вскоре в Центральной Америке возник очаг нестабильности, который изменил точку зрения американской администрации. В июле 1979 г. в Никарагуа был свергнут режим А. Самосы, к власти пришли сандинисты во главе с Д. Ортегой. Для США никарагуанская революция в 1980-е годы стала такой же серьёзной проблемой, как и кубинская в 1960-е⁴².

Изначально Вашингтон не высказывал серьёзных опасений по поводу политических изменений в Центральной Америке, так как восстание в Никарагуа произошло без советского участия и при минимальной помощи со стороны Кубы (гораздо менее значительной, чем помощь, полученная от западноевропейских социал-демократических партий и демократических стран Центральной Америки)⁴³. Переворот в Сальвадоре (1979 г.) и развернувшееся вслед за ним повстанческое движение также произошли без непосредственного кубинского вмешательства (по крайней мере, до конца 1979 г.), СССР же начал оказывать символическую военную помощь только в мае 1980 г.)⁴⁴. На пресс-конференции 26 июля 1979 г. Картер заявил: «У США хорошие отношения с новыми правительствами, мы надеемся улучшать их и дальше, мы, руководствуясь чувством гуманности, оказываем кое-какую минимальную помощь пострадавшему народу Никарагуа… я вовсе не приписываю Кубе ответственность за эти перемены в Никарагуа, я полагаю, что жители Никарагуа обладают достаточным здравым смыслом, чтобы самим принимать решения…»⁴⁵.

- сотрудничество с правительствами Центральной Америки с целью противостояния кубинцам и повышения шансов на мирные и демократические перемены; - изучение возможностей расширения американского присутствия в этом регионе; - регулярное посещение портов латиноамериканских государств кораблями ВМФ США и проведение совместных учений, чтобы продемонстрировать заботу о безопасности региона и поддержку дружественных режимов; - увеличение объёма экономической и военной помощи тем правительствам, которые уважают права человека и демократические ценности, а также сопротивляются кубинскому влиянию⁴⁶.

Одновременно Картер уполномочил Государственный департамент и ЦРУ оказывать финансовую и иную поддержку противникам сандинистов, а также влиять на формирование состава их правительства⁴⁷. Западных союзников США к этой политике не привлекали. Для начала администрация Картера попыталась привлечь на свою сторону другие государства региона. Во время встречи 11 августа 1979 г. в Кито (Эквадор) с министрами иностранных дел Эквадора, Колумбии, Боливии, Венесуэлы и Перу государственный секретарь США С. Вэнс попытался выяснить их отношение к возможной военной помощи оппозиционным силам в Никарагуа. Представитель Эквадора Ф. Пареха, выражая общее мнение, заявил, что к правительству его страны противники сандинистов не обращались, поэтому на данном этапе правильнее вести речь не о военной, а только о гуманитарной помощи⁴⁸.

Таким образом, на данном этапе политика СССР в Центральной Америке не отражалась на состоянии американо-французских отношений. Администрация США действовала в рамках традиционного курса континентальной солидарности. Ситуация стала меняться лишь в начале 1980-х годов, после того как пришедший в Белый дом в январе 1981 г. Р. Рейган назвал индифферентное отношение к захвату сандинистами власти «большой ошибкой»⁴⁹.

Афганистан

В 1979 г. на Ближнем Востоке произошли два важных события, которые стали значимыми для всей системы международных отношений.

Первое из них – Исламская революция в Иране. Межведомственная исследовательская группа по Ближнему Востоку в апреле 1979 г. выразила обеспокоенность тем, что результатом иранской революции станут «решительные действия СССР, направленные на использование ситуации в Иране для укрепления своего влияния в регионе»⁵⁰. Оценка политических изменений в Иране не вызвали разногласий между Францией и США. Париж, хотя и стремился наладить отношения с новой иранской властью, осудил действия исламского правительства в период кризиса, вызванного захватом американских заложников. Франция, исходя из принципиальных соображений и из духа солидарности, присоединилась к экономическим санкциям США против Ирана⁵¹.

Официальная позиция Кремля заключалась в том, что смена руководства в Афганистане, как и обращение за помощью к дружественному Советскому Союзу на основании подписанного ранее официального договора – это исключительная прерогатива афганского руководства, акцентируя при этом гораздо менее легитимную политику США, приводя в пример существование американской военной базы в Гуантанамо, несмотря на протесты кубинского правительства и кубинского народа⁵².

Руководство США, тем не менее, резко осудило советскую интервенцию, приостановило процесс ратификации договора ОСВ-2, ввело санкции на поставку в СССР высоких технологий и наукоёмкой продукции, установило зерновое эмбарго, объявило бойкот Олимпийских игр в Москве. Париж отреагировал более сдержано. Французы официально осудили ввод войск⁵³, но не прекратили сотрудничества с СССР. В 1980-х годах французские компании продолжили выполнять свои обязательства по текущим договорам и включились в выполнение новых совместных проектов в области науки и высокотехнологичного производства, в которые было вовлечено более трёхсот исследовательских организаций и фирм⁵⁴. В 1980 г. французские компании с полного одобрения правительства подписали крупные контракты на строительство ряда крупных объектов в СССР, включая такой гигант, как Саянский алюминиевый завод⁵⁵.

Федеральный канцлер ФРГ Г. Шмидт был солидарен с французским президентом. Они сходились во мнении, что реакция Картера была чрезмерной⁵⁶. Шмидт даже обвинил главу Белого дома в «неумелом руководстве», подтолкнувшем СССР к рискованному вторжению⁵⁷. Жискар д’Эстен не был столь резок и категоричен. Однако он считал разрядку безусловным приоритетом, и в этом пункте его установки противоречили выводам Картера. Принципиальные различия в их политических позициях выявились задолго до афганского кризиса. Ещё 18 июля 1977 г. в интервью газете «Ньюсвик» французский президент говорил, что «Картер ввёл во внешнюю политику новое идеологическое измерение, и оно, несомненно, отвечает определённым потребностям, но также ставит под сомнение процесс разрядки»⁵⁸. Картер в ответ критиковал своих европейских союзников и отмечал, что нынешняя напряжённость в международных отношениях – вина СССР, но члены атлантического альянса недостаточно активно поддерживают США в плане санкций, объясняя имеющиеся разногласия неотработанностью механизма консультаций⁵⁹.

В докладе «НАТО после Афганистана», подготовленном аналитической службой Конгресса США в октябре 1980 г. для подкомиссии по Европе и Ближнему Востоку, отмечалось, что европейцы пытаются избежать разрыва отношений с Востоком из-за желания «извлечь из разрядки выгоды торгово-экономического характера»⁶⁰. В качестве одного из примеров фигурировал вызвавший негодование Вашингтона контракт французской кампании «Крезо Луар» на строительство сталелитейного завода в Новолипецке, от которого ранее под давлением Белого дома отказалась американская кампания «Армко». В сентябре 1981 г. представитель Госдепартамента Дж. Х. Траттнер заявил, что США крайне «разочарованы» подобными действиями Франции и рассматривают их как «нарушение данных ей заверений относительно санкций против СССР»⁶¹. Франция же подчёркнуто демонстрировала внешнеполитический суверенитет, давая понять, что не считает свои действия нарушением союзнических обязательств.

Разногласия между США и Францией были отмечены советским руководством. В январе 1980 г. министр иностранных дел СССР А.А. Громыко констатировал, что США стремятся придать скоординированный характер действиям своих союзников. Исходя из этого ставилась задача максимально использовать в своих интересах разногласия, которые выявились между США и ведущими европейскими державами, в первую очередь Францией и ФРГ⁶². В апреле 1980 г. эта позиция была закреплена решением Политбюро ЦК КПСС, в котором говорилось, что некоторые западные государства, в особенности Франция и ФРГ, проявляли готовность к поиску компромиссных решений для политического урегулирования сложившейся ситуации и, в отличие от США, не требовали вывода советских войск в качестве предварительного условия⁶³.

Заключение

Взаимодействие США и Франции, государств, связанных узами атлантического альянса, по поводу локальных конфликтов на периферии холодной войны в годы разрядки международной напряжённости показывают, что отношения между ними носили сложный и далеко не всегда иерархичный характер. Признавая наличие общих целей, руководители этих государств часто действовали несогласованно. США, будучи безусловным лидером Запада и силовым стержнем НАТО, задавали общий политический вектор в отношении процессов, протекавших в третьем мире. Но у Франции, как правило, сохранялась свобода маневра, как в выборе способов и средств участия в консолидированных действиях Запада, так и в праве на формулирование собственной позиции.