Введение

Американо-канадские отношения в период президентства Дж. Байдена находятся на самом высоком уровне взаимопонимания между США и Канадой за XXI век. С одной стороны, это обусловлено похожей идеологией и политической культурой канадского либерального правительства и американской администрации демократов, способствующей быстрому решению возникающих противоречий, что иногда нарушалось во времена руководства Дж. Буша-младшего – П. Мартина, Б. Обамы – С. Харпера, а уж тем более Д. Трампа – Дж. Трюдо этими североамериканскими странами.

Отношение к мерам по глобальному изменению климата

Отношение США и Канады к мерам экологического воздействия на территории Северной Америки хорошо известны и в достаточной мере эффективны. Но в борьбе с глобальным изменением климата в рамках всеобщих действий мирового сообщества эти государства на протяжении последних 30 лет, начиная с Рамочной конвенции ООН об изменении климата 1992 г. (РКИК ООН) неоднократно меняли свои позиции. Сначала обе страны подписали Киотский протокол, но США в 2001 г. отказались его ратифицировать. Канада же, ратифицировав договор в 2002 г., вышла из него в 2011 году.

Надо сказать, что в обеих странах понимали неизбежность их участия в мероприятиях по глобальному изменению климата. После 2008 г. администрация Б. Обамы разработала и внедрила пакет стимулирующих мер, названных «Зелёный новый курс» (Green New Deal, GND) на сумму 90 млрд долл. США, в котором на «зелёную энергетику» выделялось 25 млрд долл. США. «Зелёный новый курс», по мысли его создателей должен был решить многочисленные экономические проблемы, связанные с наступлением мирового финансового кризиса, социальные проблемы, связанные с безработицей и созданием новых рабочих мест, благодаря развитию «зелёной промышленной политики» (Green Industrial Policy, GIP), направлением значительных инвестиций в низкоуглеродные отрасли промышленности и НИОКР, а также принятием новых правил торговли, которые бы «прекратили передачу рабочих мест за рубеж» и «нарастили внутреннее производство в США»¹.

Ещё будучи кандидатом во время президентской кампании 2020 г. он изложил законодательную повестку по изменению климата на первый год президентства. Это – «рекордные инвестиции в энергетические и климатические исследования, в инновации, а также в чистую и устойчивую инфраструктуру и сообщества»².

Выступая в виртуальном формате на Саммите лидеров по климату 22–23 апреля 2021 г. Дж. Байден говорил: «Получение 100%-ной экономики на основе экологически чистой энергии не только обязательство, это – возможность. Мы должны полностью принять будущее экологически чистой энергии, не только для всех нас сегодня, но и для наших детей и внуков, таким образом, чтобы наступивший их завтрашний день стал более здоровым, безопасным и справедливым»³.

В рамках первой сессии «Повышение наших климатических амбиций» (Raising Our Climate Ambition) США приняли на себя обязательство сократить к 2030 г. выбросы на 50–52% по сравнению с уровнем 2005 г., а Канада – на 40–45%, вместо 30%, принятых ранее по Парижскому соглашению⁴.

Позднее, на конференции по изменению климата в Глазго (Шотландия), которая проходила с 31.10 по 12.11.2021 г. США и Канада подтвердили свои повышенные «Определяемые на национальном уровне вклады» (Nationally Determined Contributions, NDC’s) в климатическую повестку в связи с почти двухлетним отставанием целей Парижского соглашения по климату из-за пандемии COVID-19⁵. Следует заметить, что в геополитическом плане амбициозная «зелёная промышленная политика» обещает укрепить положение североамериканских государств и поддержать существующий мировой порядок.

Понятно, что указанные задачи невозможно выполнить без перестройки всего производственного цикла и социальных отношений, без инфраструктурных изменений в обществе. Эту мысль образно выразил президент США на саммите лидеров по климату в апреле 2021 г.: «Когда люди говорят о климате, я думаю о рабочих местах. В рамках нашего реагирования на изменение климата заложен экстраординарный механизм создания рабочих мест и экономических возможностей, готовый к запуску»⁶.

Канадский «Зелёный новый курс» оформился не как в США «сверху», а «снизу» как массовая коалиция из ряда групп гражданского общества (учёных, профсоюзов, коренных народы и молодёжи), чтобы разработать дорожную карту для перехода к низкоуглеродистой и биоразнообразной Канаде. Первый толчок был дан в провинции Квебек группой Le Pacte, общественной организацией, созданной в провинции Квебек и состоящей из 500 художников, учёных и лидеров различных секторов экономики, которые подписались принимать личное участие в продвижении мер на личном и общественном уровне, а также призывать правительство эффективно воздействовать на глобальное изменение климата. В 2018 г. группа собрала более 280 тыс. подписей в защиту борьбы с изменением климата и провела более 150 общественных обсуждений⁷. В последующем 7000 участников движения оформили дорожную карту, названную Пакт «Зелёного нового курса» (Pact for a Green New Deal, PGND).

Широкий спектр участников не позволял сформулировать конкретные цели, поэтому были определены четыре темы: сократить выбросы на 50% к 2030 г.; создать дополнительно более 1 млн рабочих мест; постепенно сократить добычу ископаемого топлива к 2040 г. и переключиться на 100%-ное использование возобновляемой энергии; улучшить социальную поддержку общества и продолжить процесс примирения с коренными народами. В обсуждении этих тем было предложено включить 8,9 тыс. «красных» и «зелёных линий». В окончательный документ было включено 12 «зелёных линий» (экономика и правительство, зеленая инфраструктура, природа, сельское хозяйство, социальная справедливость, демократия, пластмассы, наука о климате, достойная работа, примирение коренных народов, климатическая задолженность и права), «красные» не указывались⁸. В дальнейшем более тщательное изучение на провинциальном и местном уровнях возможностей климатического перехода позволило Канаде принять повышенные обязательства по сравнению с теми, что были включены в Парижское соглашение по климату.

Особенности реализации «Зелёного нового курса» в США

Продвижение «Зелёного нового курса» в США администрацией президента Дж. Байдена имеет не только внешний компонент, базой которого является Парижское соглашение по климату, но и значительную составляющую для текущей внутренней политики. Основу этого курса составляет так называемая «зелёная промышленная политика». Её суть заключается в том, чтобы изменить текущую промышленную политику американских транснациональных корпораций на создание рабочих мест, получение промышленного продукта и прибыли за счёт снижения использования ископаемого топлива и технологий, обеспечивающих снижение углеродного загрязнения. Этот подход существенно отличается от подхода предыдущей администрации президента Д. Трампа, которая была «направлена на увеличение прибыли с помощью отраслевых субсидий, налоговых лазеек и кредитов, спасательных мер и тарифов»⁹.

По словам Байдена, индустрия ископаемого топлива накопила «миллиарды долларов субсидий, лазеек и специальных иностранных налоговых льгот»¹⁰. Поэтому он намерен устранить их и перейти на неуглеродную энергетику, укрепив национальную электрическую сеть, создав новый «стандарт чистой электроэнергии», который заставит прекратить выбросы углекислого газа к 2035 г. и обеспечит поддержку исследований и налоговые льготы для чистой энергии. Эти меры позволят отказаться от автомобилей работающих на газе, инвестировать 174 млрд долл. США в компании, производящие электромобили и увеличить число зарядных станций до 500 тысяч¹¹.

Аргументы администрации Дж. Байдена весомы, хотя бы потому, что США отстали от Китая на рынке солнечных панелей и батарей, которые он производит значительно дешевле. Поэтому, по мнению экспертов, Соединённым Штатам теперь уже следует искать свою рыночную нишу в «создании мощной промышленной базы для производства и экспорта энергии с нулевым содержанием углерода в виде водорода и аммиака, топливных элементов для производства электроэнергии с нулевым содержанием углерода или технологий улавливания и удаления углерода»¹².

Особое значение придаётся инфраструктурным изменениям на транспорте. Кроме перевода всех видов транспорта на более экологически чистое топливо, планируется создание высокоскоростной железнодорожной сети грузовых и пассажирских перевозок через Средний Запад и Большой Запад, что позволит соединить восточное и западное побережья США. Планируется расширить Северо-Восточный коридор на быстро растущий Юг и завершить Калифорнийский проект высокоскоростной железнодорожной магистрали, а также строительство многочисленных мостов, тоннелей и др. объектов¹³.

Недавно федеральное правительство США и штат Массачусетс вместе сделали значительный шаг вперед, одобрив один из крупнейших в стране проектов по ветроэнергетике на шельфе, надеясь на получение значительных инвестиций от многих национальных компаний для поставки энергии на основе ветра. В течение 2020 г. было получено чуть менее 17 тыс. МВт за счёт ветроэнергетики, что превысило выработку электроэнергии на основе гидроэлектростанций¹⁴.

Законодатели штата Орегон ввели ограничение на выбросы углерода и парниковых газов в размере 52 млн т. Девять Северо-Восточных штатов (Коннектикут, Делавэр, Мэн, Мэриленд, Массачусетс, Нью-Хэмпшир, Нью-Йорк, Род-Айленд и Вермонт) вошли в региональную систему торговли эмиссионными квотами (cap and trade system), которую инициировал штат Калифорния. В той же Калифорнии составлена дорожная карта по удалению плотин и восстановлению бассейна реки Кламат (Klamath Basin)¹⁵.

Двадцать девять штатов, три территории и округ Колумбия приняли Стандарт портфеля возобновляемых источников энергии (Renewable Portfolio Standard), который является нормативным актом и требует увеличения производства энергии из таких возобновляемых источников, как ветер, солнечная энергия, биомасса и геотермальная энергия, и предписывает обмениваться определённой частью электроэнергии, полученной из возобновляемых ресурсов. Более 35 городов на уровне муниципалитетов намерены на 80% сократить выбросы к 2050 г., и более 400 мэров американских городов готовы полностью выполнить цели Парижского соглашения по климату. В этих городах уже введены налоги на выбросы, электрифицируется общественный транспорт, создаются источники, генерирующие электроэнергию¹⁶.

В преддверии промежуточных выборов в Конгресс, администрация Дж. Байдена использует «Зелёный новый курс» в своих политических целях, считая, что в условиях небывалой разобщенности общества, белые молодые избиратели, чернокожие, коренные нации и цветные люди (Black, Indigenous, people of color, BIPOC) «хотят и нуждаются в смелой политике в области климата, здравоохранения и расового неравенства, их требования должны быть чётко сформулированы на этих выборах»¹⁷. К тому же «Зелёный новый курс», чрезвычайно популярен не только среди этих групп, он популярен во всём политическом спектре. Достаточно указать, что 10 из 11 демократов Палаты представителей, которые потеряли своё место в этом году, не были сторонниками «Зелёного нового курса». Кроме того, эксперты наблюдают, что даже в консервативных избирательных округах приверженцы «Зелёного нового курса» получают значительную поддержку.

Между тем, не всё так просто для «Зелёного нового курса». Одно из ключевых испытаний климатической решимости Байдена в 2022 г. – это сжиженный природный газ (СПГ). Дело в том, что эта отрасль на подъёме, в неё вложены громадные инвестиции. За 2021 г. экспорт СПГ из США в Китай утроился, и американцы стали крупнейшим в мире экспортёром СПГ¹⁹. Но, согласно отчёту Международного энергетического агентства (МЭА – International Energy Agency, IEA) «Чистый ноль к 2050 г.», глобальное использование СПГ должно достичь пика к 2025 г. и затем быстро сократиться, в результате принимаемых мер в области климата. МЭА предупреждает, что уже строящиеся объекты по сжижению СПГ не нужны и будут производить больше СПГ, чем мир сможет себе позволить их использовать²⁰.

Пока судьба американского бюджета на 2022 г. в сумме 1,75 трлн долл. США, где 555 млрд долл. заложены на реализацию «Зелёного нового курса», остаётся под вопросом²¹. Принятие законопроекта, получивший название «Построим заново лучшую Америку»²², находится под большим вопросом в связи с оппозицией демократа Джо Мэнчина (J. Manchin) от штата Западная Вирджиния, возражения которого в основном касаются федеральной финансовой помощи для работающих семей. И хотя он представляет электорат сравнимый с населением нью-йоркского района Бруклин, его позиция не даёт возможности принять законопроект. Возникший тупик президент Дж. Байден попытается решить делением законодательного проекта на отдельные части, где расходы на 500 млрд долл. на борьбу с изменением климата вероятнее всего будут поддержаны²³.

Особенности реализации «Зелёного нового курса» в Канаде

В реализации «Зелёного нового курса» следует учитывать многочисленные особенности этого государства. Во-первых, географические, характеризующиеся второй по величине сушей в мире, самой длинной береговой линией, низкой плотностью населения и его сосредоточение на узкой широтной полосе на юге страны. Во-вторых, экономические, характеризующиеся добычей и экспортом, так называемых степлз-товаров, организацией меридиональной транспортной инфраструктуры, приспособленной больше для нужд континента, нежели для национальных целей. По углеродным выбросам в атмосферу на душу населения Канада занимает третье место в мире. В-третьих, политические, которые характеризуются тем, что федеральное правительство Канады обладает юрисдикцией в отношении международных соглашений и межпровинциальной торговли, поэтому оно не может менять политику в области климата в одностороннем порядке. Правительства провинций и территорий обладают конституционными правами над энергетическим сектором, включая развитие ресурсов, энергоэффективность, источники генерации и транспорт. Муниципалитеты, не имеют конституционных полномочий по управлению энергетикой, и их действия зависят от переданных им полномочий законодательством провинций/территорий, которые в последнее время расширяются²⁴. При этом в управлении земельными, энергетическими и другими ресурсами в Канаде всё в большей степени стали принимать участие коренные народы, требования которых закрепляются в решениях канадского Верховного суда.

В-пятых, социальные особенности, которые заключаются в том, что в добывающих отраслях занято значительное количество рабочих и специалистов, которые не только теряют в заработке при климатическом переходе, но и будут вынуждены переквалифицироваться²⁵.

В-шестых, технологические особенности, которые заключаются в нахождении решения по улавливанию диоксида углерода при добыче нефти (а точнее сырого битума) из нефтеносных песков. Занимая третье место в мире по запасам и четвёртое место по добыче, Канада не может остановить добычу в нефтеносных песках, хотя они на 25–30% больше загрязняют атмосферу углеродными выбросами²⁶.

Концепция канадской энергетической демократии заключается в замене исторически сложившегося планирования сверху вниз в энергетических системах обратной ориентацией: вовлечения граждан и организаций гражданского общества в проектирование, владение энергетической инфраструктуры и эксплуатацию её²⁷. Энергетическая демократия позволяет не только расширить участие и контроль над энергетическими системами со стороны нетрадиционных субъектов, но и получить преимущества в период энергетического перехода, такие как распределение финансовой выгоды среди пострадавшего населения, рост энергетической грамотности, социальное принятия новой инфраструктуры, содействие в эффективной реализации энергетической политики, потому что местные субъекты сами являются потребителями энергии²⁸. Уже сейчас в Канаде действует более 785 различных энергетических проектов, принадлежащих муниципалитетам, кооперативам, некоммерческим организациям, общинам коренных народов и благотворительным организациям²⁹.

В Канаде считают, что поддержка энергетической демократии должна быть от всех уровней власти, так как основные активы возобновляемой генерации, энергия ветра и солнца, как правило, децентрализованы, что может повлечь на местном уровне значительные социальные и финансовые последствия во время энергетического перехода³⁰.

Возобновляемая энергетика рассматривается в Канаде как возможный механизм примирения ущерба, нанесённого канадским коренным народам европейской колонизацией и экологического загрязнения промышленной добычей полезных ископаемых³¹, а также получение результата, при котором коренные народы вновь смогут полагаться на силу стихий, солнца, ветра и моря.

Канадское гендерное равенство в энергетическом переходе предполагает лидерство женщин в трансформации возобновляемых источников энергии, сокращение гендерного разрыва занятости в энергетических отраслях. Учитывая, что к 2050 г. в секторе возобновляемых источников энергии число рабочих мест увеличится до 29 млн человек, вопрос женского кадрового резерва в Канаде находится на повестке дня. Для этого проводится кампания «Равенство к 30 году: в равной оплате труда, равного руководства и равных возможностей» (Equal by 30 Campaign: Equal Pay, Equal Leadership, Equal Opportunities) как публичное обязательство организаций государственного и частного секторов добиться для женщин указанных целей в секторе чистой энергетики к 2030 году³².

Энергетическая бедность в Канаде рассматривается как возможное состояние при энергетическом переходе для отдельных изолированных и обособленных групп населения на громадных просторах страны, а также в случаях получения домохозяйствами недостаточного дохода. Согласно независимому Канадскому энергетическому регулятору (Canada Energy Regulator, CER), если домохозяйство тратит более 10% своего дохода на коммунальные услуги, то оно энергетически бедное. Таких домохозяйств в стране насчитывается около 8%³³.

Перспективы американо-канадского «Зелёного нового курса»

Согласно концепции «Амбиций в области климатической политики» Пола Тобина США и Канада должны быть лидерами в борьбе с климатическими изменениями как в силу своего значительного вклада в загрязнения, так и готовности общественного мнения воспринимать опасности изменения климата³⁴.

В то же время следует признать, что в настоящее время не существует коммерчески жизнеспособных «зелёных» заменителей ископаемому топливу. Чистая электрическая энергия в США и Канаде используется как альтернативная, а транспорт, сельское хозяйство и промышленность продолжают осуществлять 50% выбросов парниковых газов³⁵. К тому же существующие технологии процесса улавливания двуокиси углерода, подлежащей переработке для дальнейшего использования (Carbon Capture and Utilization Technologies, CCUS) ещё не доказали свою коммерческую жизнеспособность в требуемом масштабе³⁶.

В июле 2021 г. под давлением администрации президента Дж. Байдена американские автопроизводители пообещали, что к 2030 г. электромобили составят половину продаваемых в США автомобилей, что составит примерно 1 млн единиц. Вряд ли такое количество может оказать заметное влияние на выбросы парниковых газов 285 млн автомобилей с двигателями внутреннего сгорания (ICE cars) на дорогах Соединённых Штатов. Аналогичные тенденции следуют в авиатранспорте, в морских перевозках и сельскохозяйственном секторе. Как справедливо заметил Томас Квоэтли, «в этом контексте полагаться на “зелённую промышленную политику” для преобразования нашей социально-экономической структуры несколько сродни надежде разогреть бассейн олимпийского размера, добавляя кастрюлю кипятка каждые пару часов»³⁷.

Убедительные аргументы безуспешных мер по сокращению углеродного загрязнения в своей статье приводит Клара Чансинь Фан: «Если вы совершаете ежедневную 20-мильную поездку на электромобиле вместо автомобиля с двигателем внутреннего сгорания, то сокращаете за год углеродный выброс на 0,7 тонны, но если бы вы совершали эти поездки на общественном транспорте, в автобусах со средней заполняемостью 12 человек, годовой углеродный выброс составил бы 44 т, что в 58 раз меньше на каждого человека, передвигающегося на электромобиле»³⁸.

Стоит задуматься и проанализировать данные, полученные в 2020 г. во время пандемии короновируса: «На пике изоляции, в апреле 2020 г., выбросы во всём мире снизились на 17% по сравнению с прошлым годом. К началу июня ежедневные выбросы углекислого газа находились в пределах 5% уровня 2019 г., а к сентябрю глобальные выбросы почти вернулись к уровню, существовавшему до пандемии»³⁹.

Кроме перечисленного, есть большая и не решаемая в достаточной степени проблема сохранения и реставрации локальных экологических систем как в США, так и Канаде. Глобальное изменение климата разрушает их, а меры консервации в виде создания национальных заповедников неэффективны и к тому же, особенно в США, они в своём большинстве используются в коммерческих целях в качестве экологического туризма. Безусловно, это волнует учёных и практиков исследовательской организации «Альянс устойчивости» (Resilience Alliance)⁴⁰.

Отдельным вопросом является надёжность поставок энергии. Так, катастрофический энергетический сбой в американском штате Техас зимой 2021 г. показал серьёзность хрупкой и ненадёжной энергетической сети: по меньшей мере, 151 человек умер из-за отсутствия тепла и/или чистой питьевой воды во время кризиса⁴¹.

Доклад Международного энергетического агентства убедительно доказывает надвигающееся несоответствие между усиленными климатическими амбициями и наличием важнейших полезных ископаемых, которые необходимы для реализации этих амбиций. «Энергетическая система, работающая на основе чистых энергетических технологий, существенно отличаетс . я от системы, работающей на традиционных углеводородных ресурсах. Солнечные фотоэлектрические электростанции, ветряные электростанции и электромобили, как правило, требуют для своего создания бóльшего количества полезных ископаемых, чем их аналоги на основе ископаемого топлива. Типичный электромобиль требует в 6 раз больше минеральных ресурсов, чем обычный автомобиль, а береговая ветроэлектростанция требует в 9 раз больше минеральных ресурсов, чем газовая установка. С 2010 г. среднее количество полезных ископаемых, необходимых для создания новой единицы генерирующей мощности, увеличилось на 50% по мере увеличения доли возобновляемых источников энергии в новых инвестициях»⁴².

Таким образом, речь идёт о том, чтобы поощрять осторожность в формировании ожиданий относительно способности «зелёной промышленной политики», сформулированной в настоящее время, быстро преобразовать транспортные, сельскохозяйственные и другие системы. Такая осторожность необходима, потому что она побуждает задуматься о том, как можно было бы реорганизовать общество в соответствии с системой альтернативной энергетики, основанной на ископаемом топливе, вместо того, чтобы продолжать надеяться, что можно просто поменять «коричневые двигательные установки на зелёные и продолжать жить так, как живем»⁴³.

Заключение и выводы

В настоящее время США и Канада активно участвуют в выполнении Парижского соглашения по климату и даже приняли на себя повышенные обязательства, чтобы перекрыть отставание, вызванное пандемией короновируса, и иметь конкурентные преимущества перед другими странами в освоении «зелёных» технологий.