В соответствии с подписанной весной 2020 г. «Стратегией национальной безопасности» Польши партнёрство с США является одним из столпов системы обеспечения национальной безопасности страны наравне с НАТО и Европейским Союзом¹. Центральное значение США в польской концепции и политике безопасности подчёркнуто и в других официальных стратегических документах. В подготовленной польским внешнеполитическим ведомством «Стратегии польской внешней политики» на 2017–2021 гг. также отмечается, что «основой военной безопасности и стабильности Европы остаются и, в обозримом будущем останутся, Североатлантический альянс и США, которые играют в нём ключевую роль», а главной целью Польши является укрепление оборонного сотрудничества с США, прежде всего – увеличение американского военного присутствия на территории Польши и других стран восточного фланга НАТО².

По мнению польского исследователя Л. Юреньчика, находящейся у власти в Польше с 2015 г. национал-консервативной партии «Право и справедливость» (ПиС) идеальным внешнеполитическим окружением представляется однополярный мир, в котором с военно-политической точки зрения доминируют США, а Польша является их главным союзником в Европе³. В период президентства Д.Трампа польское правительство и президент А.Дуда добились действительно беспрецедентного сближения с США. Варшаву и Вашингтон объединяли общие идеологические взгляды, схожие подходы к решению глобальных проблем (прежде всего – к миграционной), неприятие некоторых либеральных концепций. Консервативные ценности стали одним из фундаментов «особых» отношений Польши и США при Трампе и одновременно способствовали углублению противоречий этих стран с ключевыми игроками Европейского Союза. Польские власти, находящиеся с 2016 г. в конфликте с Брюсселем по вопросам верховенства права, не скупились на хвалебные отзывы об «антиевропейском» курсе Трампа, не стеснялись и очевидного заискивания перед американским лидером – именно в этот период флагманским проектом двустороннего сотрудничества стало строительство в Польше базы для размещения американских вооружённых сил под громким названием «форт Трамп». Подобный клиентелизм (его символом стала знаменитая фотография, сделанная в сентябре 2018 г. во время визита А.Дуды в Белый дом, на которой Д.Трамп сидит за столом, а польский президент стоит склонившись рядом) являлся постоянным поводом для критики правительства ПиС как со стороны польской либеральной оппозиции, так и политиков различных стран ЕС. Вашингтон действительно эффективно использовал Польшу для достижения тех политических целей, которые не пользовались поддержкой других европейских стран. Ярким примером подобных инициатив стала состоявшаяся в Варшаве в феврале 2019 г. «Министерская конференция по продвижению мирного и безопасного будущего на Ближнем Востоке», которая оказалась настолько «антииранской», что была проигнорирована не только Россией и КНР, но и лидерами ЕС.

Победа на президентских выборах 2020 г. в США кандидата от Демократической партии стала для всех стран региона Центральной и Восточной Европы довольно неожиданной – и в Варшаве, и в Будапеште, и даже в Праге делали ставки на победу Д.Трампа. Польша выражала свою поддержку действующему президенту наиболее откровенно: А.Дуда во время официального визита в Вашингтон в июне 2020 г. выразил уверенность в победе Трампа и не предпринял никаких попыток наладить контакт с представителями демократов. Общественные настроения в Польше также были всецело на стороне Д.Трампа. Показательно, что по итогам социологических опросов, проведённых осенью 2020 г. среди жителей Европейского Союза, Трамп проиграл бы во всех странах ЕС за исключением Польши. По данным CBOS, 41% поляков полагал, что Трамп был бы лучшим президентом США, нежели Байден, тогда как противоположного мнения придерживалось лишь 15% респондентов⁴.

Перед началом предвыборной кампании М.Карпентер, один из советников Байдена, провёл масштабную акцию среди польской диаспоры США, в которой убеждал, что Байден всегда был «сторонником укрепления безопасности Польши» и вообще активно интересовался вопросами, связанными с восточным флангом НАТО⁵. В интервью для польского телеканала «ТВН 24» С.Малл, посол США в Польше при администрации Б. Обамы, также рассказал об исключительном интересе соперника Трампа к Польше, её внешней политике и истории и даже пошутил, что из-за увлечённости Байдена Польшей близкие в шутку предложили ему изменить фамилию на «Байденски»⁶.

Эти воспоминания, однако, значительно расходились с высказываниями самого кандидата в президенты о Польше. Во время предвыборной кампании Байден не слишком хвалебно отзывался о политике нынешнего польского правительства. Он отреагировал на слова главы Европейской комиссии У. фон дер Ляйен в сентябре 2020 г., которая раскритиковала польские «зоны свободы от ЛГБТ», назвав их зонами, «свободными от человечества и гуманистических ценностей»⁷. Байден тогда поддержал её, добавив, что подобным вещам нет места ни в ЕС, ни в мире. Позднее, говоря об опасности усиления тоталитарных режимов в мире, в качестве примеров этой тенденции он упомянул Польшу наравне с Венгрией и Белоруссией. Уже тогда отдельные польские эксперты стали предупреждать о том, что польско-американские отношения могут стать менее «сердечными» из-за разногласий в правозащитной области, вопросах свободы СМИ и продвижения «либеральных ценностей».

Определённые опасения в Польше вызывали и намерения нового американского лидера нормализовать отношения со «Старым Светом», придать новый импульс трансатлантическим отношениям и сделать Европу главным партнёром США в решении основных задач глобальной американской политики. Декларированная заинтересованность Байдена в сильном и едином Европейском Союзе, в котором ключевым партнёром должна стать Германия, была встречена в Польше с неудовольствием, ведь отношения Варшавы и Берлина уверенно деградировали с 2015 г. практически во всех сферах, начиная от политической и правовой и заканчивая исторической. Символом полного отсутствия взаимопонимания у Варшавы с Берлином (а также и с Парижем) стала прошедшая в 2021 г. в мрачном молчании 30-летняя годовщина создания «Веймарского треугольника» – формата регионального сотрудничества между Польшей, Германией и Францией. Перспективы перезагрузки американо-германского сотрудничества, вероятно, напомнили Польше о временах Б.Обамы, когда Вашингтон предпочитал разговаривать с Варшавой почти исключительно «через Берлин». Лишь небольшая часть польских экспертов увидела определённые позитивные моменты в восстановлении трансатлантического сотрудничества: «возвращение» США в Европу и бóльшая предсказуемость американского курса в рамках НАТО сможет ослабить стремление еврограндов к стратегической автономии, которую Польша воспринимает с большой настороженностью, если не сказать – враждебностью⁸.

В целом же, поражение Трампа означало для Польши утрату важнейшего союзника, и итоги американских выборов были восприняты польскими властями с недоверием и разочарованием. Демонстрацией «неодобрения» американским выбором стало запоздалое и довольно сухое послание польского президента Джо Байдену⁹. Позднее, в интервью газете «Файненшл таймс» (Financial Times) Дуда на вопрос о причинах и возможных последствиях столь поздних поздравлений новому американскому президенту отметил, что отношения Варшавы и Вашингтона слишком важны, чтобы они могли зависеть «от отдельного жеста или знака внимания»¹⁰. По мнению же польской оппозиции, этот жест польского президента не остался незамеченным в Вашингтоне – в течение первого полугодия 2021 г. никаких контактов на высшем уровне между Варшавой и Вашингтоном не состоялось.

«Молчание» США вызывало в Польше довольно злорадные комментарии оппозиции и плохо скрываемое беспокойство представителей правящей партии. В феврале, когда польского президента всё ещё не было в списке телефонных контактов Джо Байдена, министр национальной обороны Польши М.Блащак поспешил сообщить, что глава Министерства обороны США Л.Остин подтвердил приверженность Вашингтона углублению оборонного сотрудничества Польши и США, а значит – в двусторонних отношениях ничего не изменилось. Ранее, однако, во время выступления перед Комитетом Сената по вопросам вооружённых сил Л.Остин отмечал, что приоритетным направлением для стратегической политики США будет азиатский регион и усиливающаяся КНР, а не Восточная Европа. 24 февраля, спустя почти месяц после инаугурации Байдена, состоялся телефонный разговор государственного секретаря Э.Блинкена с министром иностранных дел Польши З. Рау. Два коммюнике, опубликованные по итогам переговоров – на сайте польского МИД и Госдепартамента, хорошо отражают различные чаяния Варшавы и Вашингтона от двустороннего сотрудничества. Оба документа содержат декларации о дальнейшем укреплении партнёрства, однако в американском варианте речь идёт прежде всего об ожиданиях Вашингтона от Польши в сфере укрепления «демократических ценностей, в том числе свободы СМИ, и уважения гражданских прав»¹¹.

На протяжении 2021 г. вопросы свободы СМИ и защиты прав человека действительно неоднократно становились триггерами заметного охлаждения двусторонних отношений. Поводов для тревоги Варшаве добавил и опубликованный в конце марта ежегодный доклад Государственного департамента США о соблюдении прав человека в мире. В документе Польша критикуется за нарушения свободы слова, преступления против национальных меньшинств, насилие и ненависть в адрес ЛГБТ-движений¹².

Ещё одним заметным раздражителем в двусторонних отношениях остаётся ситуация со свободой СМИ в Польше. Даже во время «особых» отношений Варшавы и Вашингтона при администрации Д.Трампа в 2016–2020 гг. американский посол в Польше Дж. Мосбахер неоднократно предупреждала польские власти, что США не станут мириться с нападками правительства на оппозиционные СМИ за критические материалы о польских властях¹³. В феврале 2021 г. в Польше обсуждался скандальный законопроект о дополнительном налоге на доходы от рекламы (так называемый «налог COVID-19», который должен помочь восстановить национальный бюджет, систему здравоохранения и культуры) для негосударственных средств массовой информации. В попытке воспрепятствовать принятию закона ведущие польские СМИ 10 февраля провели общенациональный блэкаут, прервав вещание телеканалов, отменив выход печатных изданий и заблокировав на сутки свои интернет-сайты. Одной из главных жертв этого закона может стать телекомпания TVN, которая принадлежит американскому медиаконцерну «Дискавери нетвок» (Discovery Network) и которую ПиС относит к «вражеским СМИ». Пик противостояния правительства и СМИ пришёлся на лето 2021 г., когда польский Сейм принял поправки к закону «О телерадиовещании», которые в рамках «реполонизации» средств массовой информации должны ограничить деятельность на территории страны всех СМИ, доля неевропейского капитала в которых превышает 49%. Хотя законопроект, по словам его инициаторов, направлен преимущественно на борьбу с пропагандой российских и китайских СМИ, первой его жертвой должна стать именно телекомпания TVN (в польском нарративе законопроект даже получил название lex TVN)¹⁴. Комментируя ситуацию вокруг законопроекта, госсекретарь Э.Блинкен выразил «глубокую обеспокоенность» готовящимися поправками, справедливо подчеркнув, что они направлены против одного из «самых популярных независимых СМИ и одновременно против крупнейшей американской инвестиции в стране»¹⁵.

Помимо этих внутриполитических процессов ситуацию на двустороннем треке усугубили и некоторые неоднозначные внешнеполитические акции ПиС. Так, в мае 2021 г. глава польского МИД З.Рау совершил визит в Пекин, где заверил представителей КНР в том, что Польша относится с пониманием к «законным китайским интересам». Одновременно Варшава пошла на сближение с ещё одним представителем «авторитарных режимов» – турецким лидером Р.Эрдоганом, а на европейском поле стала одним из активных организаторов новой правой общеевропейской партии вместе с премьер-министром Венгрии В. Орбаном и лидером итальянской партии «Лига» М.Сальвини. Показательно, что цель партии звучит как перефразированный лозунг Д.Трампа – она должна «сделать Европу вновь великой», вернув её к первоначальным ценностям»¹⁶.

Однако ни один польский эксперт, как бы критично он не был настроен по отношению к новой демократический администрации в Вашингтоне, не прогнозировал кардинального изменения американской позиции по «Северному потоку-2» (СП-2). Так, эксперты польского аналитического центра «Фонд С. Батория» отмечали, что существенной перемены в отношении Вашингтона к строительству СП-2 ожидать не стоит – критическое отношение Байдена к этому проекту заставит его продолжить санкционную политику, тем более что в этом вопросе решающее слово остаётся не за президентской администрацией, а за Конгрессом. Более того, совместное противодействие запуску СП-2 рассматривалось в Польше как краеугольный камень сотрудничества в области обеспечения европейской энергетической безопасности, которое «спасёт» двусторонние отношения даже в случае серьёзных противоречий Варшавы и Вашингтона по вопросам свободы слова и прав человека¹⁷.

Опубликованная 23 июля 2021 г. на сайте германского МИД и американского Госдепартамента «Совместная декларация США и Германии в поддержку Украины, европейской энергетической безопасности и их совместных климатических целей» вызвала широкий резонанс в Польше. Позиция Берлина не стала для Варшавы сюрпризом, а лишь «подтверждением пророссийской» политики ФРГ. Изменение же курса США было расценено в Польше едва ли не как предательство. К лету 2021 г. представители польского правительства демонстрировали осторожный оптимизм относительно перспектив польско-американских отношений. Байден принял приглашение лидеров Польши и Румынии принять участие в онлайн-встрече глав государств – членов «Бухарестской девятки» (формат регионального сотрудничества в ЦВЕ), и, хотя это не привело к интенсификации двусторонних контактов Варшавы и Вашингтона, было расценено экспертами как знак внимания американской администрации к Восточноевропейскому региону. «На полях» саммита НАТО в Брюсселе состоялась даже короткая встреча Дж. Байдена и А. Дуды, за которой последовали телефонные переговоры госсекретаря Э. Блинкена и польского министра иностранных дел З.Рау, а также встречи на уровне замминистров. Заключённое на таком фоне соглашение по СП-2 заставило Варшаву усомниться в приверженности Вашингтона «ключевым», с польской точки зрения, принципам трансатлантической безопасности. Премьер-министр М. Моравецкий заявил, что союзники Польши по НАТО «эгоистично» подошли к вопросу о строительстве «Северного потока-2», который в оценке польского премьера «помогает России вооружаться»¹⁸. Критически в Польше оценили и возможные компенсационные меры для государств, которые пострадают в результате запуска СП-2 – в рамках возмещения убытков США вместе с ФРГ обещают инвестировать 50 млн долл. в «зелёную энергетику» на Украине, а Германия обещает поддержать энергетические проекты польско-хорватской «Инициативы трёх морей». По оценкам польских комментаторов, подобные обещания носят весьма туманный характер, а сумма компенсации выглядит «издевательством» над Киевом.

Запуск «Северного потока-2» является для Польши не столько вопросом энергетической безопасности (по заявлениям польских политиков, страна самостоятельно успешно избавляется от энергетической зависимости от России), сколько стратегической проблемой. В Варшаве весьма эмоционально отнеслись к тому, что администрация Байдена не сочла нужным хотя бы проконсультироваться со странами ЦВЕ и Балтии. Подобная политическая чувствительность к сделкам Москвы и Запада «поверх польских голов» имеет исторические корни – призрак «второй Ялты» или «пакта Молотова – Риббентропа» довлеет над польской стратегической культурой. Но в данном случае к историческим ассоциациям добавилось и ощущение того, что Варшава практически потеряла (по крайней мере, временно) роль ключевого партнёра США в Центральной и Восточной Европе. В условиях напряжённых отношений Польши со своими соседями (Германией, Литвой, Чехией), правового клинча с Брюсселем и «заморозки» отношений с Россией можно говорить и том, что Польша в лице Америки может потерять не только ключевого, но и единственного политического союзника.