Со времени своего появления на карте Латинская Америка переживала разные периоды, будучи включенной в орбиту интересов то одних, то других мировых держав. Вслед за объявлением независимости латиноамериканскими государствами и после провозглашения доктрины Монро (1823) регион долгое время воспринимался Соединёнными Штатами как зона исключительно их собственного влияния. В начале XXI века фокус внимания Вашингтона сместился на другие точки планеты, а страны Латинской Америки выказывали всё большее стремление к диверсификации своих внешнеполитических связей и к поиску новых партнёров за пределами Западного полушария. Наиболее значимым из них стал Китай, чье присутствие на латиноамериканском поле в последнее десятилетие стало поистине впечатляющим¹. В то же время открывшееся «окно возможностей» стремились использовать и европейские страны, с которыми Латинская Америка имеет глубокие исторические, культурные и экономические связи.

В 2013 г. госсекретарь США Джон Керри провозгласил окончание эпохи доктрины Монро², однако Джон Болтон, советник по национальной безопасности президента Дональда Трампа (январь 2017 – январь 2021), заявил, что доктрина продолжает действовать³. Хотя воскрешение принципов доктрины Монро происходило в условиях усиливающегося глобального противостояния Соединённых Штатов и Китая, её действие направлено против всех внешних глобальных игроков и распространяется, хоть и в меньшей степени, на активность европейских стран в регионе.

Приоритетные направления деятельности и цели Соединённых Штатов в странах Латинской Америки сформулированы в «Комплексных страновых стратегиях. Регион Западного полушария»⁴. Этот документ, соотносясь с более общими американскими доктринами, разрабатывается Госдепартаментом США для дипломатических миссий страны на четыре года и содержит задачи для реализации в каждом конкретном государстве. На основании Стратегий чётко прослеживаются три основные приоритета Вашингтона в Латинской Америке: обеспечение безопасности (противодействие организованной преступности и терроризму, незаконной миграции), защита интересов американских компаний, защита демократии.

Если говорить об обеспечении экономических интересов США в Латинской Америке применительно к разным странам региона, в Стратегиях просматриваются два основных подхода. Их различия во многом обусловлены уровнем актуального сотрудничества конкретной страны с США. Первый подход реализуется, когда существует налаженное торгово-экономическое и/или инвестиционное партнёрство (например, с Аргентиной, Бразилией, Чили и др.). В этих случаях целями Вашингтона являются расширение и углубление этих связей, продолжение начатых проектов. При этом подчёркивается, что США стремятся быть «предпочтительным партнёром». Для достижения указанных целей предполагается способствовать устранению основных экономических ограничений для инвестиций американских компаний, стимулируя правительства к усовершенствованию нормативно-правовой базы в части экономического регулирования и к повышению её прозрачности, к улучшению макроэкономической и денежно-кредитной политики, обеспечению равных условий для американского бизнеса в сравнении с другими иностранными игроками⁵. За этой стратегией кроется стремление повысить конкурентное преимущество американских компаний в противовес усилившемуся влиянию внерегиональных игроков. При этом имеется в виду в основном Китай, который характеризуется как «менее щепетильный иностранный актор, процветающий в непрозрачной дискреционной нормативной среде»⁶. В то же время в случае успешной реализации миссиями США указанных целей, бенефициарами станут не только американские, но и европейские компании.

Второй подход проявляется, когда экономическое сотрудничество с какой-либо страной развито слабо или деградировало, что зачастую происходит в силу политических и идеологических причин. В таких случаях американской дипломатии предписывается сосредоточить усилия на продвижении принципов рыночной экономики, включая защиту интересов частного бизнеса, постепенно создавая более благоприятную почву для возможной будущей деятельности американских компаний. Это, в частности, предполагается реализовывать через развитие контактов с гражданскими обществами интересующих стран и улучшение имиджа США. Примерами служат стратегии в отношении Боливии и Венесуэлы⁷.

Ориентиры политики Европейского Союза в отношении Латинской Америки изложены в соответствующей программе⁸, последняя версия которой была рассчитана на период 2014–2020 гг. В качестве приоритетных направлений взаимодействия в ней значатся обеспечение безопасности для развития (искоренение организованного насилия, борьба с наркотрафиком, миграционное сотрудничество), эффективное управление, госответственность и социальное равенство, устойчивый экономический рост, экологическая стабильность и вопросы изменения климата, обмены и сотрудничество в сфере высшего образования⁹.

За период действия стратегии 2014–2020 гг. в европейской повестке, Латинской Америке и в мире в целом произошли значительные изменения, что обусловило необходимость выработки новой концепции сотрудничества. По мнению специалиста в области Трансатлантического взаимодействия В.М. Тайар, Евросоюз находится в поиске адекватной модели нового лидерства в регионе, чему способствовала протекционистская политика националистического толка Д. Трампа¹⁰. В 2019 г. Федерикой Могерини был представлен проект обновлённой программы. В числе приоритетных два направления, которые имеют пересечения с целями США в Латинской Америке. Во-первых, приоритет обеспечения экономического процветания, который включает переход к цифровой экономике, «зелёной» экономике и развитие торговых связей и инвестиций. Внимание акцентируется на поддержании устойчивого роста и занятости, сокращении социального и экономического неравенства, что соответствует Повестке устойчивого развития 2030 ООН. Перспективным сектором для инвестиций стали энергетика и возобновляемые источники энергии, доля которых в последние годы существенно возросла (в 2005–2017 гг. с 3% до 26%) в общем объёме капиталовложений европейских фирм¹¹. Во-вторых, в проекте новой стратегии Евросоюз подчёркивает приверженность защите демократии, укреплению международного режима защиты прав человека и гражданского общества, консолидации правового государства, обеспечению гарантий чистоты выборов и эффективности государственных институтов.

И Соединённые Штаты, и Евросоюз называют в качестве приоритета защиту демократии. Тем не менее, их подходы по ключевым вопросам латиноамериканской повестки зачастую разнятся. Наиболее яркий пример – венесуэльский кризис. Вашингтон и Брюссель сходятся в том, что не признают правительство Николаса Мадуро и законность его политических решений. В то же время, как отмечает в своей статье Д.М. Розенталь¹², действия Вашингтона направлены на экономическое воздействие на официальный Каракас, тогда как ЕС стремится побудить венесуэльское правительство к диалогу, чтобы не допустить прямого столкновения между властью и оппозицией.

Традиционную тему для разногласий между Вашингтоном и Брюсселем представляет кубинский вопрос. Экономическое эмбарго Кубы со стороны США долгие годы вызывает неодобрение ЕС, который на ежегодных голосованиях Генеральной Ассамблеи ООН выступает против блокады. Европейские страны стремятся к нормализации отношений с Кубой и ведению политического диалога, расширению торгового сотрудничества. Европа является первым партнёром острова по объёмам торговли. В этой связи активация администрацией Д. Трампа третьего раздела закона Хелмса – Бертона (третья статья закона Хелмса – Бертона позволяет американским гражданам подавать иски с целью возвращения своей собственности на Кубе, конфискованной у американского бизнеса после Кубинской революции) в 2019 г. встретила жёсткую реакцию со стороны Брюсселя, поскольку негативным образом отражается, прежде всего, на деятельности европейских компаний¹³. В ЕС заявили о намерении использовать весь доступный потенциал для защиты своих инвесторов. С приходом к власти в США Дж. Байдена появилась надежда на изменение политики Вашингтона в отношении Кубы, однако до сих пор значительных подвижек на этом направлении не наблюдается.