В своём официальном выступлении в день провозглашения независимости Южного Судана президент новой африканской страны Сальва Киир заявил: «Пусть этот день знаменует собой начало терпимости, единства и любви друг к другу. Пусть наше культурное и этническое разнообразие будет источником гордости и силы, а не ограниченностью и конфликтами Мы все южносуданцы. Мы можем быть занде, каква, нуэр, топоса, динка, лотука, аньюак, барии и шиллук, но помнит, что вы в первую очередь южносуданцы»¹.

Первые серьёзные предпосылки возвращения Южного Судана к серьёзному внутреннему конфликту выявились в декабре 2011 г., когда в руководстве правящей партии – Народно-освободительное движение Судана (НОДС) возникли разногласия по поводу управления страной, в ходе которых первый вице-президент Риек Мачар заявил о своём намерении бросить вызов президенту Сильве Кииру на предстоящих в 2015 г. президентских выборах².

В виду предполагаемой попытки государственного переворота, о чём свидетельствовал жёсткий спор в руководстве НОДС о положении дел в стране, президент Киир произвёл изменения в составе правительства, уволив Мачара и его сторонников. Однако это не способствовало стабилизации общей обстановки в Южном Судане и лишь усилило конфронтацию внутри его правящей партии, причём не только между президентом и его бывшим первым заместителем, но и между другими представителями руководства НОДС³.

Указанные политические споры и вызванные ими драматические события происходили ещё в хрупкой военно-политической структуре Южного Судана. Не улаженные мирным путём, они вскоре усугубились, ввергнув страну в вооружённую конфронтацию и насилие⁴.

Другой и весьма серьёзной причиной обострения разногласий в руководстве Южного Судана и внутреннего раскола было и остаётся разделение его населения по этническому составу. Племена динка и нуэр – две доминирующие этнические группы в этой африканской стране, и признаки глубоких трений между ними проявились сразу же после того, как президент Сальва Киир, этнический динка, уволил своего заместителя Риека Мачара, этнического нуэра, вызвав тем самым раскол в вооружённых силах страны⁵.

В ряде публикаций по данному вопросу есть и другие версии причин возникшего конфликта в правящей верхушке Южного Судана. Некоторые аналитики утверждают, что этот конфликт превратился в вооружённое противостояние не в результате этнических разногласий. Южносуданская армия, представляющая на тот момент, по их мнению, всё ещё объединение ополченцев, организованных на личной преданности своему командованию, не являлась регулярным воинским формированием. Поэтому, когда начались боевые действия, эти солдаты присоединились к своим собратьям в целях безопасности⁶. Шиллуки, третья по численности этническая группа в стране, были втянуты в гражданскую войну сначала на стороне правительства, а затем примкнули к повстанцам-нуэрам⁷.

Другие версии причин возникшего конфликта касаются богатых природных ресурсов у новой африканской страны (особенно нефти), а также доступа и наличия оружия у её населения после многолетней войны с Северным Суданом или же роли последнего в этом противостоянии⁸.

В результате возникшего вооружённого противостояния главной его жертвой стало гражданское население Южного Судана. Из-за продолжавшихся в течение почти четырёх лет военных действий 2,3 млн человек были вынуждены покинуть места своего постоянного проживания. Было убито около 50 тыс. военнослужащих и мирных жителей, 6 млн человек были подвержены голоду, а 70% школ из-за боевых действий было закрыто. Этнические чистки, сожжение деревень, голодающее население и групповые изнасилования – именно это обнаружили эксперты ООН в ходе десятидневной поездки в Южный Судан. «Массовые убийства, систематическое использование сексуального насилия в качестве средства ведения войны, ужасные преступления совершаемые против детей, были выше нашего понимания, непримиримость лидеров ужасала», – отмечалось в отчёте экспертов⁹.

По мнению некоторых аналитиков, в вооружённом противостоянии в Южном Судане виновно было и само руководство НОДС, неадекватные реакции которого в отношении своих политических оппонентов якобы и явилось непосредственной причиной начавшегося конфликта. Эта многогранная война стала ещё сильнее, когда президент Киир обвинил своего бывшего заместителя Мачара и ещё десять человек из его близкого окружения в попытке государственного переворота. Мачар немедленно отверг обвинение и бежал из страны, возглавив НОДС-ИО в изгнании. На помощь Кииру пришла угандийская армия, а также Северный Судан, чтобы сдержать восстание под предводительством Мачара¹⁰.

У Риека Мачара не было таких ресурсов, как у правительства, поэтому он мобилизовал на борьбу с Сильвой Кииром своих сторонников из числа ополченцев нуэр. Позже к нему присоединился со своими вооружёнными сторонниками уволенный из правительства Киира бывший губернатор штата Юнити Табанг Денг Гай, который стал ведущим переговорщиком от возглавляемой Мачаром фракции на переговорах в Аддис Абебе¹¹.

Стоившее больших человеческих жертв и разрушений вооружённое противостояние между двумя южносуданскими лидерами в борьбе за власть завершилось мирным соглашением, которое было подписано в августе 2015 г. в Аддис-Абебе при посредничестве межрегионального блока МОВР, состоявшего из восьми соседних с Южным Суданом африканских стран, а также представителей ООН, Африканского союза, Китая, Великобритании, Норвегии и США¹².

Вместе с тем нападение в конце июля 2016 г. предполагаемых правительственных сил на находившийся под охраной ООН гражданский лагерь беженцев, а также продолжавшиеся в последующие недели боевые действия по всей стране между обеими сторонами конфликта грозили сорвать начавшийся мирный процесс. Тем не менее, шаткое соглашение продолжало действовать и вновь назначенный вице-президент Мачар в апреле 2016 г. смог вернуться в Джубу и занять свой пост¹³. Однако вскоре между правительственными войсками и войсками вице-президента вновь вспыхнули боевые действия, вынудившие последнего снова бежать сначала из города, а затем и из страны, и ознаменовавшие окончательный крах Переходного правительства национального единства.

После срыва подписанного обеими сторонами конфликта в августе 2015 г. хрупкого мирного соглашения боевые действия между ними стали ещё ожесточённее. Хотя в мае 2017 г. президент Сальва Киир объявил об одностороннем прекращении огня, гражданская война в Южном Судане продолжалась. Ежедневно поступали сообщения о широкомасштабном насилии, в том числе грабежах и выжженной земле, в результате чего более двух миллионов человек были вынуждены покинуть свои дома, что побудило Организацию Объединенных Наций объявить Южный Судан самым быстрорастущим кризисом беженцев в мире¹⁴.

Очередные усилия для прекращения междоусобной бойни в Южном Судане были предприняты под давлением США 12 сентября 2018 г. в Аддис-Абебе, когда президент Киир и его соперник Риек Мачар заключили очередное, 12-е по счёту мирное соглашение с начала конфликта. Уникальной особенностью этой очередной договорённости являлись её новые участники, а именно тогдашний президент Судана Аль-Башир и президент Уганды Мусевени. Первый ранее считался одной из причин конфликта, но согласно новому соглашению выступил как гарант его решения. Однако новое соглашение не устраняло основную причину продолжавшейся конфронтации, именно её этническую составную, поскольку оно способствовало дальнейшему разделению государственных постов между динка и нуэрами, исключая другие этносы¹⁵ .

Одно из последних серьёзных нарушений мирного соглашения случилось 24 сентября 2018 г., когда в графстве Кох, а северной части страны, произошли вооружённые столкновения оппозиционных и правительственных сил. По мнению многих наблюдателей, этот инцидент явился ещё одним свидетельством постоянной неудовлетворённости обеих сторон условиями мирных соглашений, то есть именно того, что и раньше было помехой для заключения прочного мира, который удовлетворял бы обе стороны затянувшегося конфликта¹⁶.

Особое внимание к нему проявила администрация президента Б. Обамы, а также Конгресс США, участие которого в данном случае исторически было вызвано озабоченностью правами человека и гуманитарными проблемами. В целях прояснения ситуации и оказания помощи группа конгрессменов по Судану и Южному Судану часто напрямую взаимодействовала с лидерами обеих сторон конфликта. Продолжавшееся между ними вооружённое противостояние и предыдущие обвинения в коррупции и систематических нарушениях прав человека обострили двусторонние американо-южноафриканские отношения, и профильные комитеты Конгресса США провели ряд специальных слушаний по Южному Судану с начала кризиса¹⁷.

В мае 2014 г. президент Обама ввёл целевые санкции в отношении двух видных южносуданских военачальников – одного из старших командиров повстанцев и начальника президентской гвардии, которые были признаны виновными в разжигании гражданской войны¹⁸.

В целях прекращения вооружённого конфликта члены «суданской группы» Конгресса призвали администрацию Обамы оказать давление на Совет Безопасности ООН и добиться таким образом эмбарго на продолжавшиеся поставки оружия обеим сторонам конфликта. Всё сильнее стала звучать критика в адрес обоих южносуданских лидеров и со стороны высокопоставленных представителей администрации США в их публичных выступлениях. В марте 2015 г. государственный секретарь Джон Керри, заявив, что «легитимность не является заведомым правом любого правительства игнорировать свою обязанность защищать и служить всем гражданам», подверг критике президента и вице-президента Южного Судана за неспособность пойти на необходимые компромиссы. 9 июля 2015 г., в четвёртую годовщину независимости Южного Судана, cоветник президента США по вопросам национальной безопасности Сьюзан Райс высказалась в их адрес ещё резче: «Правительство и повстанцы совершают ужасные преступления против невинных женщин, детей и пожилых людей. Президент Киир и Риек Мачар и их приближённые лично виноваты в этой новой войне и саморазрушении. И только лидеры с обеих сторон могут положить конец этому насилию. Тем не менее, президент Киир и Риек Мичар предпочли бы поторговаться по поводу личной власти и богатства, чем договориться о решениях… Правительство отказалось от своих обязанностей, не смогло защитить своих граждан и потеряло свою легитимность»¹⁹.

Администрация Обамы приветствовала мирное соглашение двух противостоящих сторон от августа 2015 г. и заявила о своём обязательстве применять санкции против тех, кто подрывает мирный процесс²⁰.

Помимо критики, в поисках решения южносуданского кризиса высокопоставленные представители администрации США, ссылаясь на дружественные отношения между Соединёнными Штатами и Южным Суданом, характеризовали их как «близкие и глубокие связи, свидетельством чего была моральная поддержка южносуданцев со стороны Вашингтона ещё в годы их борьбы за независимость от Северного Судана»²¹.

Несмотря на возросшую в последние годы напряжённость, государственный секретарь Джон Керри и другие высокопоставленные представители администрации Обамы признавали и «личную заинтересованность» в разрешении этого внутреннего конфликта²². Специальный представитель США в Судане и Южном Судане Дональд Бут и посол США в Южном Судане Сьюзан Пейдис напрямую взаимодействовали с обеими противоборствующими сторонами. В одном из обращений Госдепартамента подчёркивалось, что «у этого конфликта не может быть военного решения. Продолжение военных действий лишь усугубило бы напряжённость и сыграло бы на руку воинствующим экстремистам. Достижение прочного и длительного мира зависит от устранения основных политических причин конфликта»²³. Госдепартамент также призывал к немедленному освобождению политических заключённых. Сам факт их наличия был признан в Вашингтоне одним из главных препятствий для обсуждения путей выхода из кризиса, равно как и использование статуса задержанных в качестве предварительных условий или торгов в целях прекращения вооруженной конфронтации. Белый дом также заявил, что Соединённые Штаты будут привлекать южноафриканских военачальников к ответственности за преступные действия своих подчинённых и откажут в поддержке любым элементам, которые используют силу для захвата власти²⁴.

Угроза США в возможном отказе от предоставления финансовой и экономической помощи была серьёзным предупреждением обеим сторонам конфликта. Начиная с 2005 г., то есть с момента подписания Всеобъемлющего мирового соглашения, США, в ответ на кризис в Южном Судане, в частности на гуманитарную помощь, развитие, реконструкцию, сектор безопасности и поддержку миротворческих формирований по линии ООН, инвестировали в страну около 1 млрд долл. в год, что в общей сумме составлило к 2015 г. более 11 млрд долл. Этот уровень американской финансовой поддержки стран Африки к югу от Сахары был беспрецедентным и являлся одной из крупнейших инвестиций США в иностранную помощь в мире за последнее десятилетие²⁵.

2020–2021 гг. были отмечены в Южном Судане серьёзными, нарушениями прав человека со стороны сил безопасности и отсутствия уважения к верховенству закона и всё это было усилено воздействием пандемии COVID-19.

Медицинские учреждения были недостаточно укомплектованы врачами и санитарным персоналом, а также плохо оборудованы, что создавало проблемы при тестировании на COVID-19 и для прохождения курса лечения. На полгода были закрыты все школы.

Бесчинствующие в стране вооружённые группировки не только безнаказанно похищали, пытали, убивали и подвергали сексуальному насилию мирных жителей, но также совершали серьёзные преступления против находящихся в Южном Судане представителей ООН и международных гуманитарных организаций²⁶.

Сделка лидеров двух враждующих между собой сторон была заключена не сразу. Прологом к ней стало достигнутое между ними в сентябре 2018 г. соглашение о прекращении огня. Их возврат к боевым действиям был бы разрушительным для южносуданского населения, измученного войной, и страны, которая лежала в развалинах. Даже через год после того как две основные воюющие стороны прекратили боевые действия, крупные города, лишившись большинства своих жителей, оставались в руинах. В конфликте, начавшемся в декабре 2013 г. погибло, по некоторым подсчётам, до 400 тыс. человек, огромное число для любой страны, и особенно для Южного Судана, где общая численность населения составляет около 12 млн. Миллионы южносуданцев стали вынужденными переселенцами²⁷.

Общая оценка внутриполитической ситуации в Южном Судане после примирения президента Сальвы Киира и первого вице-президента Риека Мачара была неоднозначной и у тогдашней администрации США. В рамках общей критики африканского внешнеполитического курса своего предшественника – президента Барака Обамы, Дональд Трамп заявил в мае 2018 г. о своём намерении пересмотреть политику помощи США Южному Судану, чтобы гарантировать, что выделяемые финансовые средства не способствовали там продлению гражданской войны и росту коррупции. В декабре 2018 г. помощник президента по вопросам национальной безопасности Джон Болтон, объявив о новой политике США в отношении Африки, назвал обоих южносуданских лидеров «моральными банкротами», виновными в причинении своей стране «ужасающего насилия и безмерных человеческих страданий». Спустя шесть месяцев после того, как «главные враги Южного Судана», президент Сальва Киир и глава повстанцев Риек Мачар подписали «мирное соглашение», cтрана, как заявил помощник президента, продолжает истекать кровью из-за развязанной ими гражданской войны²⁸.

В конце марта 2021 г. президент Джозеф Байден уведомил Конгресс, что ещё на год продлевает режим чрезвычайного положения в отношениях с Южным Суданом. В Вашингтоне посчитали, что ситуация в этой стране продолжает представлять «необычайную и этническую угрозу для США»²⁹.

9–13 мая 2021 г. Судан и Южный Судан посетил специальный посланник США Д. Бут, в ходе которого главное внимание было уделено Южному Судану. Д. Бут выразил обеспокоенность медленной реализацией достигнутого ранее соглашения о мире и стабильности, продолжающимся насилием, ухудшением экономической и гуманитарной ситуации³⁰. Визит высокого американского гостя как раз пришёлся на те дни, когда президент Сальва Киир с согласия оппозиции распустил парламент и сформировал новую нижнюю палату – Национальную Ассамблею из представителей, назначенных политическими партиями. Из 550 мандатов 332 получила партия президента, 128 – сторонники Риека Мачара.

В середине апреля 2021 г. Государственный департамент объявил, что США выделяют Южному Судану дополнительно 95 млн долл. на оказание чрезвычайной гуманитарной помощи внутренне перемещённым лицам, число которых в стране достигло четырех миллионов человек, а также множеству южносуданских беженцев, которые находятся в соседних Уганде, Судане, Эфиопии, Кении и ДРК. Общая сумма американской гуманитарной помощи Южному Судану в 2021 фин. г. составила 484 млн долларов³¹.