Введение

Внешнеполитический курс США на Ближнем Востоке претерпел значительные изменения в период президентской деятельности Д. Трампа. «С одной стороны, он сделал попытку отойти от политики неоконсерватизма, господствовавшей в эпоху президентства Дж. Буша-младшего, и либерального интернационализма, доминировавшего при президентстве Б. Обамы. Он ограничил американское вмешательство в дела зарубежных государств теми сферами и регионами, где это действительно жизненно важно для Америки. С другой стороны, США при его президентстве стали освобождаться от обязательств перед американскими союзниками там, где это не приносит американцам непосредственной выгоды. Нельзя забывать и о принципе экономической пользы, ставшем доминирующим во внешней политике этого государства. Результат оказался достаточно противоречивым». В частности, применительно к Ближнему Востоку, укрепилось стратегическое партнёрство с несколькими «избранными» союзниками: Израилем, Саудовской Аравией, ОАЭ.

Большой резонанс в мире вызвали так называемые «Соглашения Авраама»– договоры о взаимном признании и нормализации отношений между Израилем и ОАЭ, а также между Израилем и Бахрейном при посредничестве Соединённых Штатов.

13 августа 2020 г. Израиль и Объединённые Арабские Эмираты объявили о своём намерении нормализовать отношения, «проложив путь к расширению экономических и дипломатических связей и создав прецедент для других арабских государств Персидского залива, чтобы последовать их примеру. Соглашение, которое было заключено при посредничестве Соединённых Штатов, устанавливает дорожную карту для эмиратских и израильских официальных лиц по подписанию торговых, туристических, инвестиционных и технологических сделок, поскольку они впервые в истории обеих стран идут по пути дипломатической нормализации. Оно также включает обязательства Израиля и Объединённых Арабских Эмиратов сотрудничать в разработке вакцины против коронавируса»¹, а также заморозку Израилем анонсированной им аннексии части Западного берега.

«Мы собрались сегодня здесь, чтобы изменить ход истории. Спустя десятилетия разногласий и конфликтов мы наблюдаем рассвет нового Ближнего Востока»², – заявил американский президент во время торжественной церемонии подписания соглашений.

Таким образом, Д. Трамп – третий президент США, который стал посредником при заключении соглашений между арабскими государствами и Израилем. «В 1979 г. президент Джимми Картер стоял между израильским премьером Менахемом Бегином и президентом Египта Анваром Садатом при подписании мирного договора, а в 1994 г. У. Клинтон – между премьером Ицхаком Рабином и королём Иордании Хусейном»³.

Как и следовало ожидать, подписание соглашений вызвало неоднозначную реакцию мирового сообщества. Нормализацию отношений между Израилем и двумя арабскими государствами поддержали некоторые арабские страны, включая Египет, Оман и Саудовскую Аравию, а также Европейский Союз и Китай. Негативная реакция последовала от Ирана, Турции и представителей палестинских организаций.

Министерство иностранных дел РФ сдержанно позитивно отреагировало на нормализацию отношений между тремя странами, отметив, что Россия «всегда исходила из необходимости достижения всеобъемлющего ближневосточного урегулирования, ключевым компонентом которого должно стать справедливое и устойчивое решение палестинской проблемы. В соответствии с упомянутым трёхсторонним заявлением Израиль приостановит распространение своего суверенитета на части территорий оккупированного Западного берега реки Иордан», что является «важным элементом, поскольку подобные планы были ключевым препятствием на пути к возобновлению прямых палестино-израильских контактов»⁴.

В то же время в Кремле выразили надежду, что соглашения будут способствовать «укреплению стабильности и безопасности в регионе»⁵.

Либеральные СМИ

Отношение либеральных СМИ к подписанию «Соглашений Авраама» нельзя назвать однозначным. Помимо достаточно нейтральных публикаций, носящих скорее информационный характер, встречается много статей с яркими эмоциональными оценками от восторженно-хвалебных до критически-отрицательных. По сути, этот сегмент СМИ, подвергавший Д. Трампа резкой критике практически за любые его действия со времён предыдущей предвыборной гонки, оказался перед дилеммой: продолжать очернять президента или всё же признать, что администрация довольно эффективно сыграла в интересах Израиля. У одних комментаторов верх взяло первое соображение, у других – второе.

По значимости эти договорённости были поставлены в один ряд с Кэмп-Дэвидскими соглашениями 1978 г. и Израильско-Иорданским мирным договором 1994 года.

Много лестных слов можно было встретить в либеральной прессе и в адрес Белого дома, лично президента Д. Трампа, а также его зятя и советника Дж. Кушнера. «За Трампом и Кушнером водится много грехов, но это соглашение не из их числа», – написал колумнист газеты «Нью-Йорк таймс» Томас Фридман⁶.

Политический комментатор «Эн-би-си ньюс» Хью Хьюитт оценил соглашение между Израилем и ОАЭ как «беспримерный триумф». Это настолько важное достижение внешней политики администрации Трампа, что в его будущей президентской библиотеке «Соглашениям Авраама» отведут огромный зал⁷.

Так, О. Либерманн, иерусалимский корреспондент, пожалуй, наиболее критичной к Трампу телекомпании «Си-эн-эн», напоминал, что ОАЭ и Бахрейн – близкие союзники США, и в каждой стране имеется значительное американское военное присутствие, что естественным образом сближает ОАЭ и Бахрейн с США, а противостояние Ирану сближает эти страны с Израилем⁸.

В красноречиво озаглавленной статье «Соглашения между Израилем и арабскими государствами – положительный побочный продукт во всех других случаях неудачной стратегии США», опубликованной в газете «Вашингтон пост», обоснованно говорилось, что в увеличении шансов Трампа на переизбрание в одинаковой степени были заинтересованы как главы стран Персидского залива, так и премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху.

Трамп в бо́льшей мере, чем предыдущие американские президенты, оказывал знаки внимания и поддержку монархиям Персидского залива. Что касается Израиля, то лучшим знаком расположения Трампа к израильскому премьер-министру служил «щедрый подарок» в виде переноса американского посольства в Иерусалим и признания суверенитета над Голанскими высотами⁹.

Кроме того, Трамп «оказал любезность» как Израилю, так и суннитским лидерам, развязав «агрессивную кампанию против Ирана, целью которой было свержение шиитского исламского режима». Впрочем, цель эта не была достигнута, и правительство осталось у власти. А в ответ на выход Трампа из «ядерной сделки с Ираном» почти в 5 раз были увеличены его запасы обогащённого урана. Другими словами, заметно повышались шансы Ирана на создание собственного ядерного оружия. Такова была критика президента-республиканца редакционной коллегией газеты «Вашингтон пост»¹⁰.

Рассмотрели либеральные СМИ и причины, по которым Израиль пошёл на эту сделку. У них практически нет сомнений в том, что израильский премьер использовал нормализацию отношений с ОАЭ и Бахрейном исключительно в своих личных интересах, так как ему любой ценой необходимо было остаться у власти. Так, в одной из статей журнала «Нью-Йоркер» писатель и публицист Б. Авишай привёл данные опросов общественного мнения среди израильского населения. Они показали, что половина респондентов считает, что «Нетаньяху больше всего заботит его собственное будущее с точки зрения уголовного права, а вовсе не интересы страны»¹¹ (как известно, 24 марта 2020 г., почти за полгода до подписания соглашений, начались новые судебные слушания по обвинению Нетаньяху в получении взяток и злоупотреблении доверием).

Палестинский журналист Д. Куттаб в статье «Соглашение между Израилем и ОАЭ – это оскорбление для достижения того мира, которого так хотят палестинцы и арабы и который им так нужен», опубликованной в газете «Вашингтон пост», выразил мнение, что Нетаньяху по своим внутриполитическим соображениям искал повод если не отказаться от идеи аннексии, то, по крайней мере, притормозить её реализацию¹².

Во-первых, изменение экономической ситуации в ОАЭ, когда в силу ряда причин, в том числе негативных последствий пандемии коронавируса и засухи, меняется вектор развития экономики. Нефтяная промышленность и туристический бизнес постепенно сдают свои доминирующие позиции. И в этой связи правительство настаивает на необходимости диверсификации экономики, что требует развитие науки и высоких технологий.

«В этих условиях Израиль, как наиболее передовая в техническом отношении страна в регионе, становится желанным партнёром с его развитой биофармацевтической промышленностью и передовым медицинским оборудованием, научно-исследовательским потенциалом, его техническими знаниями и умениями в области рационального природопользования, капельного орошения, использования сточных вод, выведения сельскохозяйственных культур, устойчивых к засухе, а также успехами в развитии телекоммуникационной инфраструктуры и использовании экологически чистой энергии» - сообщалось в «Вашингтон пост»¹³.

Во-вторых, наследный принц Абу-Даби и заместитель верховного главнокомандующего Вооружёнными силами ОАЭ Мухаммед бен Заед Аль Нахайян так же, как и лидеры США и Израиля, «нуждались в дипломатических победах, чтобы вернуть себе положение в обществе после ряда военных и политических неудач в Йемене и Ливии, особенно на фоне экономических проблем», о которых говорилось выше¹⁴.

В-третьих, король Бахрейна и де-факто глава ОАЭ приняли решение о нормализации отношений, исходя из того, что неизбежная в противном случае израильская аннексия уничтожит любую перспективу реализации принципа «два народа – два государства», предусматривающего урегулирование палестино-израильского конфликта путем создания двух государств.

Так, министр иностранных дел ОАЭ А. Гаргаш назвал возможную аннексию «смертельным ударом» по палестино-израильскому мирному процессу и заверил, что ОАЭ используют всё своё влияние, дабы, нормализовав отношения с Израилем, «обезвредить бомбу с часовым механизмом, которая угрожает осуществлению плана “два народа – два государства”»¹⁵.

В-четвёртых, официальный мир с Израилем даёт ОАЭ и Бахрейну доступ к новым американским вооружениям, прежде всего, к американским истребителям пятого поколения F-35 и системе ПВО «железный купол». Оружие этим странам Персидского залива необходимо для противостояния Ирану и радикальным исламистам. До заключения мирного договора они не могли на него рассчитывать из-за обязательств США сохранять качественное военное преимущество Израиля в регионе. Однако, как известно, после того, как Анвар Садат подписал мирный договор с Израилем, Египту удалось получить современные вооружения, а у Иордании после подписания аналогичного договора появился американский многофункциональный лёгкий истребитель четвёртого поколения F-16.

Хоть ни у ОАЭ, ни у Бахрейна не было официальных дипломатических отношений с Израилем, тем не менее, они фактически многие годы негласно сотрудничали и отнюдь не находились в состоянии войны. В этой связи слово «мирные» в названии этих соглашений не что иное, как «фигура речи»¹⁶, а «сами соглашения имеют весьма опосредованное отношение к «миру на Ближнем Востоке», под которым долгие годы подразумевали мир между палестинцами и израильтянами»¹⁷.

Плюс к этому реальные конфликты в регионе происходят в Йемене, Сирии, Ливии и Ливане, где ОАЭ и Саудовская Аравия поддерживают одни группировки, а Катар, Турция и Иран – другие. И «мирный» договор не только «не способствует окончанию этих конфликтов, а, напротив, их усугубляет, так как противоречия между альянсом ОАЭ, Саудовской Аравии и Израиля, с одной стороны, и Ираном – с другой, только углубятся»¹⁸.

Возможно, именно в этой связи редакция газеты «Нью-Йорк таймс» выразила критическое отношение к вбросам, многократно озвученным как в либеральных, так и в консервативных изданиях, о том, что посредничество Трампа и роль лидеров стран-подписантов в заключении «Соглашений Авраама» заслуживают Нобелевской премии мира. По мнению редакции, дело было не только в «сомнительной репутации» Д. Трампа и его союзника Нетаньяху. Получившие Нобелевские премии за укрепление мира на Ближнем Востоке Ясир Арафат, Ицхак Рабин, Шимон Перес, Менахем Бегин и Анвар Садат «тоже не были святыми, но у них хватило мужества преодолеть глубокую ненависть и прекратить кровопролитные военные действия», за что двое из них, Анвар Садат и Ицхак Рабин, поплатились жизнями. Нынешняя же нормализация отношений между Израилем, ОАЭ и Бахрейном не представляла никакого риска ни для глав этих стран, ни для президента США¹⁹.

В то же время в либеральных СМИ были публикации, в которых говорилось о положительных результатах договора для мирного урегулирования на Ближнем Востоке. В частности, американский дипломат Д. Росс написал, что вне зависимости от того, какими были мотивы принятия этого решения, нормализация отношений вносит важный вклад в дело построения мира между арабскими странами и Израилем. Во-первых, она остановила аннексию со стороны Израиля, которая бы окончательно разрушила надежды на урегулирование палестино-израильского конфликта на двусторонней основе. Во-вторых, прервала традицию уходящей в историю враждебности между арабами и израильтянами. Автор также считал, что остальные страны могут сами решать, принимать им такое положение дел или отвергать. «Они могут не следовать этому примеру незамедлительно, но дорога к нормализации проложена и все барьеры разрушены»²⁰.

Другие либеральные авторы тоже выразили уверенность в том, что, осознав преимущества этой сделки, примеру ОАЭ и Бахрейна, могут последовать Оман и Саудовская Аравия, в которой особенно внимательно следят за экспериментом. Более 70% её населения – молодёжь до 30 лет. Для них и их сверстников в странах Персидского залива арабо-израильские войны 1948, 1967, 1973 гг. были так же давно, как войны времен Римской империи, поэтому для них свойственен прагматичный подход в вопросах, касающихся отношений с Израилем²¹.

В 2002 г. арабская мирная инициатива, изначально выдвинутая Саудовской Аравией, предусматривала сначала разрешить палестино-израильский конфликт и лишь после этого переходить к нормализации отношений арабских стран с Израилем. Вопреки этой инициативе Бахрейн и ОАЭ пошли на нормализацию в отсутствие какого-либо осязаемого прогресса в мирном урегулировании конфликта. Из-за чего палестинцы обвинили Манаму и Абу-Даби в предательстве священного города Иерусалима, мечети аль-Аксы и всего дела палестинского народа. А поскольку ситуация развивалась при посредничестве Белого дома, «у палестинских лидеров появилась ещё одна претензия к администрации Трампа, пополнившая и так немалый список»²².

В это же врем, практически все либеральные СМИ сошлись во мнении, что после подписания соглашения проблема создания палестинского государства и установления мира между Израилем и Палестиной перестала быть ключевой проблемой Ближнего Востока. «Эти соглашения – явный показатель того, что лидеры некоторых арабских стран, в частности ОАЭ и Саудовской Аравии, испытывают усталость от палестинского руководства и проблем палестинского народа. Они не хотят, чтобы их тянула назад политика так называемого «палестинского отрицания»»²³.

Что касается отношения администрации Трампа к палестинской проблеме, то, по мнению либеральных изданий, для Белого дома Палестина потеряла своё региональное измерение. В изданиях была выражена уверенность, что нормализация отношений между Израилем и двумя арабскими государствами должна подать сигнал о том, что другие арабы не собираются ждать палестинцев, чья «зацикленность на собственных обидах и недовольстве и упорное нежелание инициировать и предлагать для обсуждения встречные предложения, ещё больше ослабляет их положение»²⁴.

Как известно, тема «распространения суверенитета» стала одним из главных пунктов предвыборной кампании израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху – лидера правой партии «Ликуд», по проведению внеочередных парламентских выборов. Победа на выборах для него была жизненно необходима. Похоже, что, согласившись на отказ от аннексии, Нетаньяху «загнал себя в ловушку»²⁵, лишившись части сторонников правого лагеря, без поддержки которых он может потерять свой пост и в итоге оказаться в тюрьме.

Состоявшиеся в конце марта 2021 г. выборы не прояснили ситуацию. По их итогам блок сторонников Нетаньяху получил 52 мандата в 120-местном Кнессете. Блок его противников из левого лагеря получил 57 мандатов. Ни та, ни другая сторона не завоевала права на формирование правительства, для чего необходим как минимум 61 мандат²⁶.

В отношении перспектив «Соглашений Авраама» для внешней политики США в либеральной прессе можно было встретить следующее мнение. В случае избрания на пост президента Дж. Байдена подписание соглашений облегчит сотрудничество Израиля и Эмиратов с демократической администрацией США. Так считал обозреватель газеты «Вашингтон пост» Д. Игнатиус. Тема арабо-израильского мира всегда была популярна среди демократов. После того, как ОАЭ пошли на сближение с Израилем, демократам в Конгрессе, а возможно, и в Белом доме, будет проще выстраивать отношения со странами Персидского залива²⁷.

Другой постоянный автор «Вашингтон пост», Х. Хьюит, придерживался иной точки зрения. Он считал, что, Байден продолжит «политику умиротворения иранских теократов, проводившуюся во время президентства Обамы, и всё вернётся на круги своя»²⁸.

Консервативные СМИ

Консервативные СМИ придерживались более консолидированной точки зрения в отношении «огромной значимости» «Соглашений Авраама». Они назвали их «историческим событием», «важной дипломатической победой Трампа», «наиболее значительным дипломатическим прорывом американской внешней политики за долгие годы», «историческим шагом для преодоления глубокой пропасти, разделяющей Ближний Восток», «лучшим планом по нормализации отношений на Большом Ближнем Востоке со времени окончания Второй мировой войны», «долгожданным, смелым и крайне необходимым шагом», «первым значительным продвижением в направлении мира на Ближнем Востоке с момента подписания договора с Иорданией в 1994 г.», «дипломатическим прорывом Трампа, имеющим колоссальную историческую ценность и способным изменить весь мир», а также «важным переломным моментом, который приведёт к нормализации отношений между Израилем и многими другими арабскими странами».

Политику Д. Трампа консервативные издания сочли «дальновидной и эффективной». «Повернув в обратное русло политику предыдущей администрации, Трамп изменил ситуацию в пользу США»²⁹. Он «использовал нетрадиционную стратегию для достижения мира на Ближнем Востоке, которая при успешном лидерстве Дж. Кушнера принесла видимые результаты»³⁰.

Политический обозреватель консервативного сайта «Брейтбарт» Джоэл Поллак процитировал биографа Трампа, который написал, что «из 45 американских президентов только 3 или 4 могут претендовать на то, что они добились бо́льших результатов, чем Дональд Трамп». А его президентство он назвал «одним из самых значимых за всю историю США»³¹.

Консервативные СМИ много писали о том тяжёлом внешнеполитическом наследии, которое получил Трамп, придя в Белый дом в 2017 г. Самой яростной критике подверглась «ядерная сделка с Ираном», заключённая во время президентства Барака Обамы. По мнению редакции журнала «Нэшнл ревю», «администрация Обамы попыталась достичь мира в регионе через соглашение с Ираном, наводнение страны наличными, наделением большими полномочиями иранских политиков, придерживающихся умеренных взглядов», однако их попытки привели к обратному результату³².

«После заключения “порочной ядерной сделки” Иран стал более воинственным, террористическая организация ИГИЛ приобрела больше власти на части территорий Сирии и Ирака, в САР разразилась гражданская война, в то время как Ирак балансирует на грани, а Израиль находится в международной изоляции», – полагал известный консервативный эксперт Дж. Карафано³³.

Особое внимание консервативные СМИ уделили «новому подходу» Трампа к мирному урегулированию на Ближнем Востоке и решению палестино-израильского конфликта. Суть новизны: раньше «царило убеждение, что залогом мира в регионе может быть только решение палестинского вопроса, Трамп же пришёл к пониманию, что мира можно добиться через его установление между арабскими государствами и Израилем, лишив палестинцев перманентного права вето на все усилия по преодолению 72-летней враждебности арабских государств в отношении Израиля»³⁴, – обоснованно утверждала Кэтлин Макфарленд, журналистка, политический аналитик и политик. Как видно, её позиция аналогична подходу либеральных авторов.

Для нормализации отношений между Израилем и арабскими странами администрация Трампа предприняла ряд конкретных действий. Прежде всего, восстановила доверие Израиля, на деле признав Иерусалим столицей израильского государства через перенос туда посольства из Тель-Авива и поддержав суверенитет Израиля над Голанскими высотами. Этим Трамп «оказал политическую поддержку Нетаньяху и укрепил его положение внутри страны, что было крайне необходимо для дальнейшего продвижения по пути мира»³⁵.

Одновременно Трамп подверг резкой критике несговорчивость лидеров Палестины, их «упорное нежелание сесть за стол переговоров», разоблачил их коррумпированность и в конечном счёте отстранил Палестину от дипломатического процесса. В итоге администрация Трампа решила, что «если Палестинские лидеры не хотят сесть за стол переговоров, тогда это сделают ОАЭ»³⁶. «Время покажет, но есть основания полагать, что дорога к миру на Ближнем Востоке должна сначала пройти через арабские страны перед тем, как достигнет Палестины»³⁷.

Трамп начал обрабатывать монархии Персидского залива, убеждая их в том, что мир с Израилем отвечает их насущным интересам и несёт очевидную экономическую выгоду. Большую роль в этом деле, по мнению представителей консервативных СМИ, сыграл зять и советник Трампа Дж. Кушнер. «С самого начала работы в Белом доме он выстраивал отношения с более молодым поколением лидеров стран Персидского залива, которые осознавали необходимость в модернизации общества и диверсификации экономики в своих странах»³⁸.

Вашингтон при Трампе также кардинально изменил линию на иранском направлении, так как «невозможно заключить мирные соглашения между странами Персидского залива и Израилем, если стратегия в отношении Ирана ошибочна»³⁹. Он прекратил «заигрывать с Тегераном, вышел из ядерной сделки» и усилил нажим на Иран жёсткими экономическими санкциями. Что ещё больше укрепило отношения США со своими союзниками в регионе.

Кроме этого, Трамп отдал приказ о ликвидации иранского генерала Касема Сулеймани, «нанеся таким образом сокрушительный удар по обширной террористической сети Ирана, который был вынужден сократить помощь в организации террористических операций, особенно в странах, граничащих с Израилем». Причём вопреки прогнозам критиков Трампа, убийство Сулеймани не привело к войне, а «продемонстрировало решительность и серьёзность намерений президента в отношении ситуации на Ближнем Востоке»⁴⁰.

Важную роль в формировании нового подхода сыграла кампания администрации Трампа по закреплению долгосрочного присутствия США на Ближнем Востоке для защиты своих жизненных интересов. В частности, Вашингтон выдвинул план Ближневосточного стратегического альянса, чтобы «связать Израиль и арабские страны в единую структуру, которая стала бы силой, обеспечивающей стабильность и возрастающее процветание в регионе»⁴¹.

В результате реализации нового подхода администрации Трампа, последующей за его действиями катастрофы, которую предрекали бывшие советники Обамы, не произошло. Вместо этого были подписаны мирные договоры и создан альянс для противодействия Ирану. Некоторые эксперты уже окрестили эту структуру «Ближневосточным НАТО».

Главным стимулирующим фактором для ОАЭ, Бахрейна и Израиля было стремление противостоять угрозе со стороны Ирана, «который проявляет враждебность не только по отношению к Израилю, но и к суннитским арабским странам, и которого Вашингтон считает главным мировым спонсором терроризма и опасным режимом с растущими ядерными амбициями и возможностью создавать баллистические ракеты»⁴².

Сосредоточение на иранской угрозе вызвано ещё и восприятием политики Тегерана на Ближнем Востоке как дестабилизирующей регион. «Вступив в альянс с Турцией, он [Иран] пытается расколоть арабский мир на суннитский и шиитский, опосредованно принимает участие в военных конфликтах в Сирии, Йемене и Ираке» – не без основания полагала врач, журналистка, активистка и «практикующая мусульманка» Канта Ахмед⁴³. В этой ситуации Израиль может стать «надёжным союзником арабских стран на всех фронтах – в борьбе с террористическими группами, в противостоянии угрозе со стороны Ирана, прекращении военных действий и в разрешении конфликтов в регионе»⁴⁴.

«Объединение стран для противостояния общему врагу – закон реальной политики, о котором пишут во всех учебниках», – считал консервативный журналист М. Континетти⁴⁵. Применительно к данной ситуации журналисты также часто приводили высказывание «враг моего врага – мой друг». Лидеры Ирана явно не изменят себе и «останутся верны своему стремлению разрушить еврейское государство и по-прежнему будут называть США «великим сатаной»», – утверждала Канта Ахмед⁴⁶.

В силу этого, как убеждены консервативные СМИ, Бахрейн имел все основания для нормализации отношений с Израилем. В частности, правители Бахрейна боятся восстания шиитского большинства, недовольного своим положением людей второго сорта, в то время как во главе королевства с 1783 г. стоит суннитская семья Аль-Халифа. Манама сильно раздражена вмешательством Ирана, которое якобы становится всё активнее. Ведь в Тегеране считают, что Бахрейн – это остатки Иранской империи XVIII века, и после ухода британцев Иран заявлял свои претензии на Бахрейн, который сегодня, по сути, стал «центром холодной войны между Саудовской Аравией и Ираном». «Бахрейн нуждается в любой сдерживающей силе против воинствующего Ирана, поэтому вполне объяснимы причины установления отношений с Израилем»⁴⁷. Помимо этого, Бахрейн тесно сотрудничает с Америкой, на его территории базируется Пятый флот ВМС США.

Способствовало сближению стран Персидского залива с Израилем и то, что ни у ОАЭ, ни у Бахрейна никогда не было поводов для конфликтов – они не вели военных действий против Израиля, у них нет общих границ, к тому же они долгие годы неофициально сотрудничали по целому ряду вопросов. Теперь они решили сделать это официально. «Через 72 года после образования современного Государства Израиль, всё больше арабских и мусульманских стран приходит к, казалось бы, очевидному выводу о том, что Израиль никуда не исчезнет, поэтому имеет смысл установить с ним дипломатические и торговые отношения»⁴⁸. Здесь рассуждения консервативных авторов также аналогичны позициям либералов.

Упоминавшаяся Канта Ахмед полагала, что будет положен конец «враждебности, войнам, терроризму, которые со времени основания современного израильского государства в 1948 г. унесли большое количество человеческих жизней и нанесли ощутимый материальный ущерб»⁴⁹. Возможно, это слишком оптимистичное утверждение.

Они считали, что, с одной стороны, в этих соглашениях чаяния палестинцев были учтены, в частности, были остановлены, по крайней мере, на время планы Израиля аннексировать часть Западного берега реки Иордан, на которую претендуют палестинцы. С другой стороны, с их точки зрения, «от палестинского народа отказались, прежде всего, его собственные лидеры, которые ни при каких условиях не соглашаются заключать мир с Израилем, что привело бы к значительному улучшению жизни рядовых палестинцев, так как предоставило бы новые возможности для развития торговли, создания новых рабочих мест и развития регионального сотрудничества»⁵⁰.

Практически все консервативные СМИ уверены, что «Соглашения Авраама» должны стать тревожным сигналом для палестинских лидеров, которые требуют, чтобы арабские страны воздержались от признания Израиля до тех пор, пока палестинцы не создадут независимое государство, но при этом упорно отказываются сесть за стол переговоров и обсудить возможные пути мирного урегулирования. После подписания соглашений стало очевидно, что «мир между арабами и Израилем больше не будет заложником нереалистичных и бескомпромиссных требований палестинцев, которое ни одно израильское правительство никогда не будет в состоянии выполнить»⁵¹.

Упоминавшаяся Кэтлин Макфарленд выразила надежду, что «палестинцы, воодушевлённые примером арабов-суннитов, и отвергнутые Ираном, испытывающим финансовые затруднения, придут к пониманию того, что им необходимо заключить мир с Израилем в их собственных интересах»⁵².

Относительно судьбы договоров мнения консервативных авторов разделились. Большинство считало, что следующая администрация продолжит нынешний курс. Так, Джеймс Карафано полагал, что«Администрация Трампа прошла критическую точку в определении будущего американской политики на Ближнем Востоке, и обратного пути уже нет ни для Трампа в случае его переизбрания, ни для Байдена в случае его избрания»⁵³.

По мнению журналистов из этого лагеря, решительные действия Трампа «создали условия для нового мышления в регионе», «уложили кирпичи в основание системы безопасности на Ближнем Востоке», «вернули уважение арабов», «уберегли Америку от войны», «продемонстрировали, что Трамп – человек действия, который способен добиться реального прогресса в деле достижения мира между Израилем и арабскими странами».

«Ни одно из этих пророчеств не сбылось – в реальной жизни всё получилось скорее наоборот», – подвёл итог политический обозреватель Дж. Поллак⁵⁴.

«Независимо от политических убеждений и национальной принадлежности все американцы должны быть благодарны за тот успех, которого достиг Трамп в деле установления мира между Израилем и его соседями-мусульманами», – считала Канта Ахмед⁵⁵. За это многие авторы консервативных изданий даже призывали присудить Трампу Нобелевскую премию мира. В частности, одна из публикаций, появившихся на сайте «Фокс ньюс» так и называлась – «Соглашение между Бахрейном и Израилем показывает, почему Трамп заслуживает Нобелевскую премию мира»⁵⁶.

Заключение

Таким образом, анализ освещения «Соглашений Авраама» в американских СМИ позволяет прийти к следующим выводам.

В частности, в своей прощальной речи Трамп заявил: «Соглашения Авраама» открыли двери в будущее, в котором будут царить мир и гармония, а не насилие и кровопролитие. Ближний Восток стоит на пороге новой эпохи, и мы возвращаем своих солдат домой»⁵⁷.

В свою очередь, госсекретарь Блинкен в интервью ведущему «Си-эн-эн» В. Блитцеру охарактеризовал соглашения как «важный шаг вперёд»: «Всякий раз, когда мы видим, как Израиль и его соседи нормализуют отношения, улучшают отношения, это хорошо для Израиля, это хорошо для других стран, о которых идёт речь, это хорошо для мира и безопасности»⁵⁸.