Введение

Исследуя процесс зарождения политических отношений между получившими независимость cевероамериканскими колониями (Соединённые Штаты Америки) и территориями, оставшимися под владычеством Британской короны (Канада) конца XVIII – начала XIX века, бесспорно, можно наблюдать картину, резко контрастирующую с современным состоянием канадо-американских отношений. Среди политических элит США и жаждавших реванша британцев в оставшихся под властью Англии колониях существовало не просто взаимное отчуждение, но и прямая подготовка к вооружённым выступлениям, характеризовавшаяся укреплением оборонных рубежей с обеих сторон, а также поддержанием войск в состоянии повышенной боевой готовности.

Кроме того, одним из камней преткновения стала торговля с представителями коренных народов: «Британские коммерсанты в Канаде отказывались покидать пункты обмена мехами к югу от Великих озер. Они продолжали сотрудничать с индейцами на американском западе. Американские переселенцы были убеждены, что британцы поощряют аборигенов, снабжая их оружием в обмен на меха»¹.

Война за независимость и канадские лоялисты

Первым этапом в становлении «пограничного правосознания» американской и канадской наций подавляющее большинство североамериканских специалистов по истории двусторонних отношений считали Войну за независимость североамериканских колоний (1775–1783 гг.), что, впрочем, неслучайно, ведь именно в этот период происходит разделение континента на два лагеря: молодое американское государство, верное идеям Революции и всеобщего блага, с одной стороны, и британские колонии, не присоединившиеся к мощному порыву тринадцати штатов и сохранившие верность Короне, – с другой.

Своё развитие в то время получил феномен канадской национальной истории в лице так называемых лоялистов. Под этим термином подразумевались колонисты (американцы называли их «тори»), мигрировавшие в Новую Шотландию, Ньюфаундленд и Канаду (разделённую впоследствии, в 1791 г., британскими властями на Верхнюю и Нижнюю), проклинавшие Соединённые Штаты, называя их «королевством дьявола». До недавнего времени считалось, что это преимущественно крупные землевладельцы и чиновники, обиженные новыми американскими властями и вынужденные мигрировать на «необжитый север». Однако это не были исключительно представители зажиточных слоёв населения из приграничных штатов, как это было представлено в ряде американских и отечественных исследований 60-х – 80-х годов XX века. В частности, канадский историк Н. Маккинон указывает на то, что «лоялисты прибывали из всех тринадцати колоний, преимущественно из Нью-Йорка, и вовсе не были представителями верхних эшелонов американской социальной пирамиды» (среди них было немало разорившихся мелких торговцев). По различным оценкам, число мигрировавших из США в восточные земли Британской Северной Америки после завершившего войну Парижского мирного договора 1783 г. составило около 40 тыс. человек: «Крупнейшая группа лоялистов численностью около 30 тыс. человек прибыла из Нью-Йорка в Новую Шотландию Другие 10 тысяч прибыли по суше в Квебек»². Небезынтересно также, что большинство из них были представителями религиозных меньшинств. Таким образом, канадская «культурная мозаика» впервые пополнилась разнообразными этническими элементами (включая, кстати, чернокожих рабов), заложив основы канадского мультикультурализма.

Англо-американская война

Следующим этапом стал обширный временной отрезок – с 1812 года (начальный этап Англо-американской войны) до 1860–1870 гг. (окончание Гражданской войны в США и одновременная консолидация канадской конфедерации вокруг Оттавы). Этот крайне непростой исторический отрезок, который был насыщен драматическими событиями, оказал мощное влияние на ход всей североамериканской истории, фактически закрепив итоги «схватки» за окончательный земельный передел в Северной Америке между Великобританией и США.

Новое столетие началось неспокойно не только для Европы, но также и для Северной Америки. В XIX веке не только сохранялась, но и резко усилилась возможность распространения идей американской революции на территории Британской короны. США и Канада приняли участие в конфликте, который принято называть Англо-американской войной 1812–1814 гг., однако некоторые специалисты (Дж. Райерсон) вполне обоснованно полагают, что данное военное противостояние следует называть Американо-канадской или Канадо-американской войной. Оно было полностью спровоцировано представителями южных и пограничных западных штатов американского политического истеблишмента и поддержано четвёртым президентом США Дж. Мэдисоном, по его итогам между Лондоном и Вашингтоном был заключён ряд договоров, урегулировавших пограничные споры. Так, договор Раша – Бэгота 1817 г. (Rush-Bagot Treaty) устанавливал границы в районе Великих озёр (основное место боевых действий во время Англо-американской войны) и разрешал иметь по одному военному кораблю на озерах Шамплейн и Онтарио плюс ещё по два в остальных водоёмах, при этом на каждом из них не должно было быть более одной пушки³.

Пограничные договоры и соглашения

По условиям совместной конвенции 1818 г., называемой также Лондонской конвенцией (Treaty of 1818, London Convention) дипломатическими усилиями двух сторон удалось произвести лимитацию канадо-американской границы по 49-й параллели⁴ далее на запад от Лесного озера (Lake of the Woods) до района Скалистых гор (Rocky Mountains). Документом также регулировались правила ведения хозяйственной деятельности в пограничных водных районах⁵.

Тремя десятилетиями позже, 9 августа 1842 г., был подписан договор Уэбстера – Ашбертона (The Webster-Ashburton Treaty), сыгравший важнейшую роль в вопросе территориального разграничения Соединённых Штатов в условиях их интенсивной экспансии на запад и на юго-запад континента. Так как американским «ястребам» жизненно необходимо было «обеспечить тыл» в районе Новой Англии, статьями договора определялись параметры американо-канадской границы по линиям Нью-Хэмпшир – Квебек и Мэн – Нью-Брансуик. Британцы, в свою очередь, смогли добиться привлечения к ответственности американских граждан, принимавших активное участие в восстаниях 1837 г. в Верхней и Нижней Канаде против колониальных властей⁶.

В 1846 г. Орегонский договор (The Oregon Treaty) определил границу тихоокеанских владений США (штат Вашингтон) с северо-западными территориями Канады. Заключение соглашения состоялось вопреки прогнозируемой экспансии США на север до 54 параллели (современная граница Британской Колумбии и Аляски), поскольку в том же году началась Американо-мексиканская война (1846–1848 гг.), которая «переключила» на себя внимание «ястребиного» американского истеблишмента в лице администрации Дж. Полка и местного генералитета⁷.

Новые обстоятельства

После окончания Гражданской войны и периода американской «Реконструкции» вплоть до начала Второй мировой войны отношения между Канадой и США стали приобретать более очерченный характер, детерминированный растущими экономическими взаимосвязями.

В XX веке Канада постепенно превращается в основного союзника Соединённых Штатов Америки на Североамериканском континенте, что стало результатом объективных исторических процессов, расширявшихся военно-политических и экономических связей. Так, в период 1900-1920 гг. количество американских инвестиций в Канаду увеличилось в 12 раз – со 167 млн долл. до 2,1 млрд⁸. В то же время главной проблемой для Оттавы в этот период становится хронический дефицит торгового баланса с Соединёнными Штатами – импорт товаров и услуг составил 242 млн американских долл., экспорт – 97 млн. Одновременно с этим британский «сегмент» существенно снижается, хоть и составляет до 60% в абсолютных показателях ВВП Канады.

В 1927 г. между странами были установлены дипломатические отношения. Первым главой дипмиссии Канады в США стал В. Мэсси (будущий генерал-губернатор страны, первый представитель этого института, родившийся не в Англии), с американской стороны  – У. Филлипс, до этого занимавший должность посла Соединённых Штатов в Королевстве Бельгия. В число приоритетных направлений в двусторонних отношениях помимо вопросов экономики вошло военно-политическое сотрудничество, промышленные основы которого были заложены ещё в ходе Первой мировой войны (1914–1918 гг.). В дальнейшем неспокойная политическая обстановка в Европе, образование СССР в 1924 г. и начавшаяся в 1939 г. Вторая мировая война дали «зелёный свет» ещё большему расширению канадо-американского оборонного союза. Несмотря на то что в первой половине 1930-х годов у власти в Канаде находилась пробританская по своему духу Консервативная партия во главе с Р. Беннетом (покинувшим страну в 1938 г. для занятия почётного места в Палате лордов Парламента Великобритании), расширение сотрудничества шло полным ходом. Так, в 1933–1934 гг. по итогам встреч с новым президентом США Ф. Рузвельтом канадскому премьер-министру удалось договориться о постепенном снижении тарифов при приграничной торговле на 50% в 1934 и 1938 г. (в ходе «Великой депрессии» двусторонний товарооборот сократился с 515 млн долл. в 1930 г. до 235 млн к 1932 г.)⁹. Уровень отношений между Оттавой и Вашингтоном стал настолько доверительным, что в 1938 г. американский лидер даже выступил с публичным заявлением, в котором пообещал всемерную поддержку Канаде, в случае если она станет объектом военной угрозы третьей стороны¹⁰.

Оборонный союз

Современной по историческим меркам точкой отсчёта военно-политического сотрудничества между двумя странами можно считать 18 августа 1940 г., когда президент США демократ Ф. Рузвельт и премьер-министр Канады либерал М. Кинг подписали Огденсбергское соглашение о сотрудничестве в области совместной обороны континента (Ogdensburg Agreement). Этот (во многом институциональный) документ прописывал, в частности, создание Постоянного объединённого Совета обороны (Permanent Joint Border on Defence) – «двустороннего органа, предназначенного для обмена информацией между высокопоставленными военными и дипломатами двух стран»¹¹.Поводом к заключению этого соглашения стала нарастающая опасность со стороны государств фашистского блока (стран «Оси») после оккупации Франции в июне 1940 г. и последовавшая воздушная блокада Британии нацистской Германией. Необходимо упомянуть о том, что премьер-министра Великобритании У. Черчилля в неполной мере информировали о том, что произошло в Огденсберге (с кратким докладом перед главой правительства выступил лишь министр по делам доминионов и колоний лорд Крэнборн, резюмировавший, что канадо-американские переговоры прошли «за спиной» у Лондона без предварительных консультаций¹². Сам британский лидер оказался крайне недоволен таким поворотом событий, впоследствии предупреждал М. Кинга о том, что его действия «будет оценивать история», имея в виду, безусловно, пошатнувшийся авторитет Лондона в глазах его доминионов. Тем не менее, это судьбоносное соглашение между Оттавой и Вашингтоном оказало положительное влияние на развитие трёхстороннего диалога, в котором Канаде отводилась роль посредника, своеобразного «мостика» между Соединёнными Штатами Америки и Великобританией.

Активно вовлекшись в строительство военных отношений со своим южным соседом, политики в Оттаве в полной мере отдавали себе отчёт в том, что в дальнейшем им придётся в той или иной степени поступиться частью своего суверенитета. Как справедливо замечал в своё время известный канадовед С.Ф. Молочков, «учитывая колоссальный разрыв в потенциалах между США и Канадой на всём протяжении истории этих государств, очевидно, что при любых военных расходах Канада не в состоянии защитить себя от США в одиночку. Исходя из этого, существовало только два варианта сохранения канадской независимости: либо союз с державой более сильной или, по крайней мере, равной по мощи Соединённым Штатам в обмен на часть своего суверенитета – до 1940 года эту роль играла Великобритания; либо союз с самими Соединёнными Штатами – модель, которая стала действовать после Второй мировой войны»¹³. Он также писал о том, что одним из факторов слабой защищённости Канады в военном отношении являлась большая территория и сравнительно небольшое население, что исторически предопределило «дружбу» с Соединёнными Штатами: «Проблема освоения территории и ресурсов решается канадцами путём проведения соответствующей инвестиционной и иммиграционной политики, а обеспечивать свою безопасность Канада стремится путём объединения усилий с другими государствами включая, как правило, и США»¹⁴.

НОРАД

После окончания Второй мировой войны на политической арене Канады господствовала Либеральная партия, установки которой во многом были близки взглядам американских демократов. Таким образом, гипотетическое присоединение канадских провинций к США могло привести к решающему перевесу демократов над республиканцами в Конгрессе, что в корне бы изменило сложившуюся американскую политическую систему. Помимо этого законодателям на Капитолийском холме пришлось бы иметь дело с «пополнением», воспитанным в традиции иной, во многом совершенно отличной от американской, политико-экономической модели, которая была обусловлена объективными обстоятельствами исторического развития Канады. Даже если бы подобный вопрос выносился на всеобщий референдум, то не вызывает сомнения, что подавляющее большинство населения страны проголосовало бы против теоретического присоединения к США¹⁵.

Начавшаяся сразу после Второй мировой холодная война, разумеется, внесла свои коррективы в оборонные планы двух североамериканских держав. В 1946 г. был создан комплектовавшийся на паритетной основе Комитет по военному сотрудничеству (Military Cooperation Committee), отвечавший за анализ обстановки на случай объявления войны со стороны «третьей силы» (то есть СССР), а также занимавшийся проверкой боеготовности войск на Североамериканском континенте и мониторингом будущей боевой среды (функционировали группы, отвечавшие за картографию, океанологию и т.д.).

Серьёзное развитие получают передовые ракетные технологии. «…В связи с появлением у Советского Союза в начале 50-х годов бомбардировщиков дальнего радиуса действия США и Канада развёртывают в 1954–1957 гг. систему раннего электронного обнаружения (линия «Дью», Distant Early Warning Line, DEW Line, Early Warning Line) вдоль северной границы Северной Америки»¹⁶. Она состояла из трёх линий радиолокационных станций, располагавшихся на Канадском Крайнем Севере с дополнительными станциями вдоль северного побережья и Алеутских островов Аляски , на Фарерских островах , в Гренландии и Исландии.

Финальным институциональным «аккордом» военного сотрудничества между Канадой и США явилось создание 12 мая 1958 г. Объединённого командования противовоздушной обороны Северной Америки, НОРАД (North America Aerospace Defense Command, NORAD). Этот договор, содержавший 11 принципов управления командованием и его организации, был первоначально заключён сроком на 10 лет (впоследствии неоднократно продлевался). НОРАД представлял собой двустороннюю (binational) военную организацию, созданную для наблюдения за воздушным пространством и его защиты. Инициаторами заключения соглашения в военных кругах были Канадские королевские ВВС и ВВС США, так как их кооперабельность (взаимодействие в рамках своей компетенции) в предшествовавший военный период оказалась на порядок выше, чем у их коллег из сухопутных войск и военно-морских флотов, начавших совместно работать лишь в рамках сформированного в 1949 г. НАТО. Именно авиационное лобби оказалось заинтересовано в создании единого механизма идентификации угрозы на ранней стадии (то есть потенциальной возможности Советского Союза нанести ракетно-ядерный удар по территории Северной Америки). С последовавшим в два следующих десятилетия бурным развитием космонавтики и пилотируемых полётов на околоземной орбите в марте 1981 г. в структуру НОРАД был добавлен новый компонент – Центр мониторинга космического пространства (Space Control Center). При очередном продлении соглашения в марте 1996 г. задачи НОРАД были определены как «предупреждение о воздушно-космическом нападении» и «воздушно-космическая разведка».

Заключение

В целом, исторически логика развития оборонных отношений между Канадой и США диктовалась объективными предпосылками, а именно:

1) общая граница, протяжённость которой со временем лишь увеличивалась;

2) невозможность контролировать столь обширное пространство в рамках одной нации (особенно в условиях существования идеологически противоборствовавших сторон, не желавших уступать друг другу стратегическую инициативу);

3) ослабление влияния Великобритании на территории Британской Северной Америки и рост её экономического взаимодействия с США на рубеже XIX–XX веков;

4) утрата метрополией контроля над доминионами и фактическое их «дипломатическое признание»;

5) переход под крыло более сильного в экономическом и военном отношении соседа;

6) стирание идеологических различий ввиду антикоммунистического вектора в управлении западных демократий.