Введение

Торговая война между США и Китаем в течение длительного времени оказывала огромное давление на мировые рынки. Её нынешний этап был инициирован Д. Трампом в начале 2018 г., с тех пор ввозные пошлины на китайские товары увеличились в Соединённых Штатах, составив от 7,5 до 25%, или 360 млрд долл. После того как в начале 2020 г. наметились некоторые перспективы достижения договорённостей между обеими странами о начале преодоления кризиса в их торгово-экономических отношениях, наступление пандемии коронавируса усилило опасения возможности возникновения для мировой экономики перспективы наступления неожиданной «развязки» торговой войны, начатой США против КНР в 2018 г., которую пандемия коронавируса значительно ускорила.

Пандемия коронавируса и внешнеэкономический курс Д. Трампа на стратегическое сдерживание Китая

Администрация Д. Трампа видит растущее глобальное политическое и экономическое присутствие Китая в смысле логики с нулевой суммой, согласно которой влияние Китая осуществляется за счёт Соединённых Штатов. В Вашингтоне убеждены, что к 2049 г, к 100-летию со дня основания КНР, Китай в состоянии достичь ведущих позиций среди промышленно развитых стран при поддержке именно американских компаний, например, в авиастроении: не менее десяти американских фирм. В подтверждение приводится, в частности, довод из области авиастроения, когда, как минимум, десять ведущих американских компаний участвуют в совместных предприятиях по разработке китайского самолёта Комак Ц-919 (Comac C919), что делает китайских производителей авиатехники в ближайшей перспективе прямыми конкурентами Боинга и Аэробуса на мировом рынке пассажирских самолётов.

Став одним из основных направлений президентства Д.Трампа, внешнеэкономическая политика его администрации по своей сути и политической направленности совершила поворот к протекционизму¹. Миссия нынешней американской торговой политики – не свободная, а «справедливая и взаимная» торговля, показатели торгового баланса, давление на экономических партнёров стали решающим критерием торгово-экономических связей США со странами и экономическими интеграционными объединениями, имеет место игнорирование устоявшихся выводов теории торговли и эмпирического опыта торговой политики, эрозия или даже разрушение международных сводов норм и правил глобального экономического сотрудничества. США при Д. Трампе не заботятся о поддержании либерального порядка, на который неоднократно ссылались; вместо этого должна быть гарантирована американская гегемония, свободная от всех институциональных ограничений и любых самоограничений американской власти.

При этом вопросы развития и использования технологий всё больше и больше связываются с политико-идеологическими аспектами, становясь частью системного противопоставления или системной конкуренции. Технологическая конкуренция будет тем сильнее связана с политико-идеологическим измерением стратегического соперничества Соединённых Штатов и Китая, чем больше технологических разработок будут затрагивать вопросы политического и общественного порядка, от сбора и использования персональных данных, разработок в области искусственного интеллекта или биотехнологий и генной инженерии. Продукты передовых технологий уже в настоящее время составляют около трети китайского импорта. Четверть всего медицинского оборудования было импортировано США из Китая до начала торговой войны в начале 2018 г. Согласно данным Бостон Консалтинг групп (Boston Consulting Group), при покрытии интернетом 53% территории Китая и 88% США (инновационная ориентированная на использование возможностей интернета сфера производства в КНР уже в настоящее время опережает показатели Соединённых Штатов в соотношении 7 к 5,4) инновационно ориентированная интернет-экономика в КНР обеспечивает около 7% экономических показателей по сравнению с 5,4 % в США.

Торгово-экономические противоречия между США и Китаем во всё большей степени оказывают глобальное воздействие на отношения с другими странами внутри различных интеграционных объединений (ЕС)², работу международных организаций (ВОЗ, ВТО). Китай создаёт новые международные форумы и организации, преимущественно в своём регионе, которые соответствуют его собственным синоцентричным порядкам. Но, в отличие от США, Китай ни в коем случае не отступает от основополагающих норм и принципов, заложенных в механизмах функционирования международных и многосторонних институтов. Скорее, активно стремится расширить своё влияние в них. Четыре из пятнадцати международных организаций системы ООН возглавляются китайцами: Продовольственная и сельскохозяйственная организация (ФАО), Международный союз телекоммуникаций (МСЭ), международная организация гражданской авиации (ИКАО) и Организация Объединённых Наций по промышленному развитию (ЮНИДО). В Совете ООН по правам человека, из которого США вышли в июне 2018 г., Китай делегировал своего представителя в комиссию, которая предлагает экспертов для расследования нарушений прав человека.

Для мировой экономики стратегическое соперничество между США и Китаем несёт в себе опасность перерасти в многовекторный глобальный конфликт с потенциалом экономического и военного риска и перспективой реструктуризации нынешней архитектуры мировой экономики в направлении формирования «нового геоэкономического мирового порядка». Вопрос об относительном распределении выгод и забота о политически проблемных последствиях экономической взаимозависимости сможет играть гораздо более важную роль, чем в последние десятилетия, а уровень глобальной интеграции снизится, согласно имеющим место прогнозам, вплоть до своего рода прогрессирующей деглобализации.

В США, напротив, имевший место поворот Вашингтона в сторону Китая, совершённый администрацией Р. Никсона в 1972 г. в настоящее время оценивается как неудачное решение. В Стратегии национальной безопасности, принятой администрацией Д. Трампа в 2017 г., подчёркивается: на протяжении десятилетий политика США коренилась в убеждении, что поддержка подъёма Китая и его интеграции в послевоенный международный порядок либерализирует КНР; связанная с этим надежда, что Китай превратится в ответственную заинтересованную сторону (как это прогнозировал в 2005 г. тогдашний заместитель госсекретаря США Роберт Зеллик), оказалась неверной³. По оценке госсекретаря Майка Помпео, Китай хотел «стать мировой державой, доминирующей в экономическом и военном отношении, и распространять своё авторитарное видение общества и свою коррупционную практику по всему миру»⁴.

Конгресс поддерживает и укрепляет, а не смягчает жёсткую линию администрации США. Это касается как республиканцев, так и демократов. Демократы в Конгрессе США, а также почти все демократические кандидаты на президентских выборах 2020 г. по принципиальным вопросам, определяющим подход официального Вашингтона к выстраиванию на перспективу отношений с КНР, руководствуются постулатом, высказанным, в частности, лидером демократического меньшинства в Сенате США Чаком Шумером в мае 2019 г.: «Мы должны быть очень жёсткими по отношению к Китаю. Они воспользовались нами, Америка потеряла триллионы долларов и миллионы рабочих мест, потому что Китай играл нечестно»⁵.

Президент и Конгресс проводят жёсткую линию по отношению к Китаю, но расходятся в средствах и методах имплементации такой конфронтационной политики. Критику вызывают решения Д. Трампа по введению заградительных таможенных пошлин на импорт из европейских и азиатских стран, традиционно считающихся стратегическими союзниками США, а также на импорт из Китая ввиду принятия Пекином ответных протекционистских действий, негативно отразившихся на американских потребителях и аграрном секторе. Лидер республиканского большинства в Сенате Митч Макконнелл заявил даже, что эскалирующий при Д. Трампе торговый конфликт с Китаем может нанести вред самим США⁶. В 2019 г. при общем объёме торгово-экономических связей между США и Китаем на 14,6% совокупные показатели импорта Китая из США сократился на 20,9%, до 122 млрд долл., а экспорта китайской продукции в Соединённые Штаты на 12,5%, до 418 млрд долларов.

Антикитайская направленность торгово-экономической политики как приоритет Стратегии национальной безопасности США

В подходе Д. Трампа к принципам построения торговой политики всё большую роль играет тезис о значении методики выстраивания внешнеэкономических связей для достижения целей политики национальной безопасности США. В Стратегии национальной безопасности, опубликованной в декабре 2017 г., торгово-экономическая политика Китая идентифицируется как центральная внешняя и политическая проблема безопасности и угроза Америки⁷. В Разделе 301 закона «О торговле» (март 2018 г.) промышленная и технологическая политика Китая характеризуется как несправедливая и дискриминационная⁸.

Один из центральных постулатов такого подхода – Соединённые Штаты в своих стратегических отраслях должны иметь производственные цепочки поставок, не зависимые от Китая. Другой – прежняя политика интеграции должна быть заменена стратегией экономического отделения Америки от Китая. Торгово-политическими инструментами такого курса являются таможенные пошлины, инвестиционный контроль и бойкоты поставок. В президентство Д. Трампа была создана специальная межведомственная рабочая группа для решения вопроса о том, как можно укрепить промышленную базу США и обеспечить устойчивость цепочек поставок. Китайская промышленная и торговая политика определена в исследованиях группы как один из пяти макрофакторов, которые ставят под угрозу промышленные основы Соединённых Штатов и их способность к инновациям. Указывается, что Китай представляет собой значительный и растущий риск поставок материалов и технологий, которые считаются стратегическими и важными для национальной безопасности⁹. К ним относятся специальные металлы, в том числе редкоземельные. Согласно этому анализу, КНР также является единственным источником или основным поставщиком ряда «критических энергетических материалов» при производстве боеприпасов и ракет.

Чтобы не отставать от денежных потоков Китая по всему миру для финансирования проектов развития, в октябре 2018 г. Соединённые Штаты приняли закон «О лучшем использовании инвестиций» (BUILD Act of 2018 – Better Utilization of Investments Leading to Development Act of 2018), в рамках которого была создана Международная финансовая корпорация развития (International Finance Corporation, IFC), предназначенная для поддержки и защиты иностранных инвестиций США. Как указано в законе, его цель – предоставить «надёжные альтернативы государственным инвестициям авторитарных правительств». Корпорация берёт на себя и расширяет задачи, ранее выполнявшиеся Корпорацией частных иностранных инвестиций (Overseas Private Investment Corporation, OPIC) и подразделениями Агентства США по международному развитию (U.S. Agency for International Development USAID)¹⁰.

С 1990-х годов в Вашингтоне преобладало мнение, что экспортный контроль над поставками стратегических материалов может сыграть лишь очень ограниченную роль и что чрезмерно строгий подход приведёт к снижению прибыли, а также косвенно и к инновационной способности американских компаний. В последнее время очевидна целенаправленная реализация администрацией Д. Трампа стратегической по своей сути задачи сохранения Соединёнными Штатами технологического превосходство над КНР за счёт последовательной политики сдерживания технического прогресса Китая, инновационный потенциал экономики которого весьма внушителен в качестве задела для масштабного и быстрого перехода к технологиям четвёртой промышленной революции. Китайские инвестиции в США все пристальнее изучаются и ограничиваются Комитетом по иностранным инвестициям в Соединённых Штатах, ограничиваются экономические операции с китайскими компаниями, ужесточается экспортный контроль. Например, закон «О реформе экспортного контроля», вступивший в силу в августе 2018 г., разрешает экспортные ограничения для «новых и фундаментальных» технологий, которые важны для национальной безопасности США, но не подлежат существующему контролю. Для выявления таких технологий создан постоянный межведомственный процесс координации. Технологии, которые имеет в виду Бюро промышленности и безопасности при Министерстве торговли, отвечающее за этот процесс, являются центральными для реализации концепции «Сделано в Китае 2025», включая биотехнологию, искусственный интеллект и квантовые вычисления¹¹.

Д. Трамп в качестве президента США публично угрожал Китаю "последствиями", если КНР «сознательно несёт ответственность» за глобальное распространение коронавируса. Заявлено о требовании не платить по долгам Китаю. Поскольку КНР остаётся крупнейшим держателем гособлигаций США, речь идёт, по сути, о выборочном дефолте с целью «наказать Пекин за сокрытие информации о вспышке в Ухане, которая положила начало кризису здравоохранения планетарного масштаба», для чего «нужно списание части американского долга, находящегося в резервах китайского Центробанка». Выдвинутое в отношении Китая требование компенсации последствий пандемии в размере 1,2 трлн долл. полностью соответствует сумме облигаций США на балансе Народного банка Китая. При соответствующем исходе судебного разбирательства, американская Фемида вполне может запретить правительству платить по этим бумагам «в обеспечение интересов истцов». Вашингтон собирается использовать требования колоссальных компенсаций, в том числе как рычаг давления, чтобы не позволить Пекину воспользоваться сложившейся ситуацией, когда в КНР уже практически справились с эпидемией, заводы и фабрики быстро возобновляют работу, а большинство западных компаний простаивают из-за карантина и рынки открыты для экспансии китайских производителей. Опасный шаг, ибо ввиду перспективы американского дефолта Пекин может срочно приступить к распродаже трежерис (казначейских обязательств США), что способно полностью разрушить рынок госдолга США – из-за переизбытка предложения инвесторы перестанут покупать новые выпуски облигаций, Казначейству нечем будет финансировать рекордный дефицит бюджета, а также многотриллионные программы антикризисной поддержки национальной экономики¹².

В Вашингтоне нарастают призывы, чтобы «весь мир выставил Китаю счёт за пандемию» и заставил Пекин «раскошелиться по-крупному». Сенатор Республиканской партии от штата Миссури Джош Хоули в соавторстве ещё с тремя коллегами уже внёс законопроект о необходимости международного расследования действий Пекина во время вспышки коронавируса и создания «механизма выплаты компенсаций», а глава Министерства обороны Марк Эспер сообщил, что Китай продолжает скрывать многое о COVID-19, как и на начальных этапах эпидемии¹³. Д. Трамп в своих твитах называет COVID-19 не иначе как «китайским вирус». Госсекретарь США Майк Помпео в марте 2020 г. фактически сорвал подписание совместного коммюнике министров иностранных дел «Большой семёрки», поскольку большинство потребовало убрать из документа термин «уханьский вирус».

Заключение

Вне зависимости от того, будет ли президент-республиканец Д. Трамп переизбран или Белый дом в январе 2021 г. займёт претендент-демократ, стратегическое соперничество с Китаем останется доминирующим фактором внешнеэкономической политики США на обозримую перспективу. Реальность такова, что экономики США и Китая, от цепочек поставок до инвестиционных и торговых потоков, переплетаются на долгие годы, коронавирус, однако, дал понять Соединённым Штатам, а также всем другим торговым партнёрам Китая, насколько важна диверсификация от Китая. Об отсутствии сомнений в том, что вирус может повлиять на экономику США, а также на мировую экономику, заявляет и советник по национальной безопасности Роберт О'Брайен¹⁴. Вирусная вспышка теперь предлагает хороший выход для обеих сторон, чтобы не выполнить частичное торговое соглашение, подписанное в середине января 2020 года.