Пандемия коронавирусной инфекции, охватившая практически все страны мира, стала для современных государств «черным лебедем»¹ – неожиданным событием, имеющим колоссальные последствия.

В противовес широко распространявшимся последние полвека «постматериалистическим» (постмодернистским) ценностям², в основе которых лежало чувство экзистенциальной безопасности (existential security), защищённости, уверенности в завтрашнем дне (говоря привычным российскому человеку языком), можно ожидать, по нашему мнению, изменения соотношения ценностей выживания и ценностей самореализации (постматериализма). В нынешних условиях на первый план снова выходит проблема human security – человеческой безопасности, её биологического аспекта – физического выживания индивидов.

В условиях лавинообразного роста нуждающихся в медицинской помощи инфицированных, а также находящихся в самоизоляции пожилых людей, особую актуальность обретает такой вид социальной активности и поддержки, как волонтёрство (в помощь младшему медицинскому персоналу и социальным работникам). А успешное развитие волонтёрства зависит от того, насколько в обществе высок уровень взаимного доверия и готовности к сотрудничеству, от накопленного «общественного (социального) капитала»³.

Для большинства стран пандемия короновирусной инфекции стала своего рода стресс-тестом на состоятельность государства в целом (системную состоятельность), способность адекватно реагировать на вызовы и чрезвычайные ситуации новой природы, принимать решения в условиях ограниченного времени и высокой степени неопределённости (подобное, правда, в меньших масштабах, наблюдалось после событий 11 сентября 2001 года).

Для современных государств и их лидеров важно продемонстрировать свою активность, действенность, и в конечном счёте – эффективность. Соответственно, можно ожидать изменения приоритетов в отношении моделей демократии – процедурной (основанной на закреплённых в законе процедурах и правилах, включая права и взаимные обязанности граждан и государства) и содержательной (ставящей во главу угла результаты функционирования институтов с точки зрения граждан), изменения соотношения ценностей коллективизма и индивидуализма, прав личности и интересов социума.

Пандемия – проверка качеств лидеров не только как выразителей партийных, региональных или иных групповых интересов, но и как антикризисных менеджеров на всех уровнях (неслучайно в контексте пандемии, как и в иных кризисных ситуациях, резко растут рейтинги руководителей государств, регионов, городов, где предпринимаются решительные и осязаемые меры противодействия COVID-19). Главным критерием популярности политиков и других лиц, принимающих решения, критерием поддержки их населением становится не идеологическая платформа или партийная принадлежность, а компетентность, профессионализм, способность эффективно отвечать на вызовы, решать проблемы.

Другим важным вопросом в контектсе пандемии становится обеспечение оптимального баланса между централизацией, распределением ресурсов из единого центра и автономией провинциальных и местных органов власти, то есть распределением полномочий в условиях чрезвычайных ситуаций. Этот вопрос собенно важен для таких федеративных государств, как Россия, Соединённые Штаты и Канада. Каждая страна решает этот вопрос по-своему. Так, например, в Канаде предложение о наделении федерального правительства чрезвычайными полномочиями на длительный срок не было принято, поскольку не получило одобрения премьеров провинций. Подотчётность правительства и принципы парламентской демократии (участия) у ведущих партий остаются на первом месте.

В новых условиях можно ожидать повышения роли науки в плане стратегического прогнозирования угроз и оценки рисков, роста востребованности «мозговых центров» (think tanks), исследовательских центров, институтов, университетов. Изменения, скорее всего, произойдут в принципах и практике взаимодействия лиц, принимающих решения, и экспертного сообщества (включая учёных), поскольку грань между техническим и политическим решением становится всё более размытой. Выбор политиками приоритетов, оценка рисков, потенциальных затрат и выгод требуют научного обоснования.

Вполне логично ожидать серьёзных изменений на рынке труда, нарастания цифровизации, перевода значительного числа сотрудников на удалённую работу (что может вызвать тенденцию к деурбанизации или снижению темпов роста численности населения мегаполисов). Эти процессы будут сопровождаться ростом «прекариата» (работников с временной занятостью)⁴, отмиранием ряда традиционных для современного общества профессий и ростом числа занятых в других.

Изменения, наконец, в значительной мере затронут и систему образования. Можно ожидать не только сворачивания многих из существующих и создания новых образовательных программ для формирования новых компетенций работников (включая совместные программы, создаваемые консорциумами университетов из разных государств)⁵, но и дальнейшее развитие и распространение дистанционных образовательных технологий (электронного обучения, «виртуального образования»⁶), что в значительной мере скажется на академической мобильности учащихся и преподавателей, на структуре и функциях университетов.

Обозначенные контуры возможных глобальных и региональных изменений – предположения, исходящие из анализа текущих событий весны 2020 года. Каковы будут реальные траектории экономического, политического и социального развития – покажет время.