Введение

С конца XX века планету охватила эпоха бурного развития геополитики, включающая активное перераспределение сфер влияния между государствами. О своих геополитических интересах заявляют не только мировые державы, но и другие страны. Это приводит к упрочению или ослаблению существующих альянсов между ними, а также к конфликтам между отдельными странами которые ищут наиболее выгодную для себя линию поведения в XXI веке в стратегически важных для их национальных интересов регионах мира. При этом взаимоотношения таких сверхдержав, как США, Россия и Китай, образующие так называемый «стратегический треугольник» все больше привлекают внимание международной общественности. Прежде всего, потому, что они составляют «трио» мировых государств, каждое из которых обладает отличиями от других стран мира. США обладают современным экономическим и научно-технологическим потенциалом, Китай – громадными демографическими ресурсами, а в сфере экономики он стал ведущим государством в мире, оттеснив США на второй план, в ответ Соединенные Штаты к КНР применяют методы «торговой» войны, что обуславливает рост их соперничества. Россия располагает наибольшей территорией, обширными запасами полезных ископаемых и мощным ракетно-ядерным потенциалом, стремясь вернуть себе статус великой державы, чему препятствуют Запад, вводя по отношению к РФ санкции и противостоя ее инициативам в сфере геополитики¹.

Актуальными являются новые геополитические процессы в Европе, ставящие под вопросы реальность сохранения «европейского единства» из-за выхода Великобритании из ЕС, активно поддерживаемого США. Это открывает перед Вашингтоном перспективу заключения с Лондоном нового торгового соглашения, отменяющего любые тарифы и квоты для США. Вашингтон также предпринимает все зависящее от него, чтобы сохранить НАТО и повысить вклад европейских членов альянса в повышение боевых возможностей блока. Это нашло свое подтверждение в выступлении Д. Трампа на юбилейном саммите НАТО в Лондоне в декабре 2019г., хотя у альянса по-прежнему много внутренних конфликтов, связи с чем президент Франции заявил, что у НАТО наступила «смерть мозга».

Окончательно оформилась тенденция к перемещению больших масс людей из нестабильных и бедных стран мира в более развитые и благополучные. Их миграционные волны постепенно размывают берега общественно-политической стабильности многих стран Европы, что создает предпосылки к появлению новых геополитических реальностей, вызовов и угроз в этих странах. В зоне американских интересов продолжает находиться весь мир, что говорит о гегемонистском характере политики США, фундаментом которой является ее индустриальное благополучие².

Обозначенные глобальные тенденции позволяют частично определить геополитику Китая, США и России в стратегически важных регионах мира и уточнить их цели и намерения.

Геополитика участников «треугольника» на глобальном уровне

Современная геополитика Соединённых Штатов исходит из необходимости сохранить своё лидерство во всём мире с использованием при необходимости военной силы. Эта закреплено в военной стратегии США и «Четырёхгодичном докладе о состоянии обороны», где определены главные цели: «расширить сферы военного присутствия по всему миру и обеспечить ВС США средствами, позволяющими адаптироваться к внезапности»³. Однако проецирование военной мощи США на мировое пространство оказывает влияние на сокращение финансов на их военные возможности. Так, к 2020 г. планируется существенное сокращение личного состава сухопутных сил (с 570 тыс. до 482 тыс. человек) и Корпуса морской пехоты (с 220 до 175 тыс. человек), в связи с чем Вашингтон отказался от концепции одновременного ведения «двух больших войн» в разных регионах мира. Вместо этого военное планирование исходит из задачи ведения «одной большой войны» и предотвращения второй потенциальной войны, в которой ВС США ставится задача остановить агрессора в условиях, когда основные силы уже заняты в одной крупномасштабной операции»⁴.

Китай, как и США, имеет свои интересы по всему миру. В сфере его влияния находятся не только соседние государства, но и стратегически важные регионы мира. Основным содержанием геополитики КНР становится глобальное экономическое и всё более частое политическое противостояние с Америкой. Особенность геополитики Китая в том, что она включает в себя дипломатическую и военную стратегии, такие как «установление временного союза с отдалённым государством для разгрома ближнего врага» и «объединение по горизонтали и вертикали»⁵. Известно и о трёх геополитических «линиях» Китая: северо-западная включает в себя страны Центральной Азии (ЦА), Монголию и Россию, сохранившую сильное влияние на бывшие республики ЦА; юго-западная включает в себя Индию, Пакистан, Афганистан, Бутан, Непал и Бангладеш. Линия «Восток-Юг» включает в себя КНДР, Республику Корея, Японию, десять стран АСЕАН, а также Австралию, Новую Зеландию и другие страны юго-западной части Тихого океана. На этой линии США оказывают наибольшее влияние и там для КНР сформированы основные угрозы для её безопасности. Это связано с тем, что Китай противится поддержанию однополярной модели мира во главе с Вашингтоном, выступая за многополярность, и выстраивает внешнюю политику, ориентированную на отстаивание своих интересов. При этом Пекин напрямую не заявляет о претензиях на глобальное господство, а последовательно проводит «тихую» экспансию мира, хотя до последнего времени между США и КНР постоянно рос объём торговли. Однако Вашингтон всё чаще пытается навязать Пекину свои сценарии поведения, и если тот не соглашается, то он подвергается санкциям, на что руководство КНР принимает свои контрмеры. В связи с этим отношения между Китаем и США постоянно балансируют между противостоянием и партнёрством. В частности, постоянным камнем преткновения является будущее острова Тайвань, который Пекин считает неотъемлемой частью материкового Китая.

Основой геополитики России, на которой зиждется её внешняя политика, как на глобальном уровне, так и на региональном, является принцип равенства с ключевыми мировыми державами, подразумевающий многополярность мировых отношений. Вторым элементом является «формирование пространства равной и неделимой безопасности»⁶. В-третьих, Россия настаивает на том, что центральная роль должна отводиться международному праву и Совбезу ООН. Четвёртым элементом российской внешней политики является понятие суверенитета, подразумевающее невмешательство во внутренние дела других государств для поощрения каких бы то ни было политических изменений. Поэтому Россия поддерживает позицию Китая по Тайваню. Это связано и с тем, что в XXI веке КНР стала важнейшим стратегическим партнёром для России. Между ними постоянно усиливаются торговые связи, растёт обмен технологиями, заключаются политические соглашения. При этом КНР блюдёт свои интересы и неуклонно их отстаивает. И России порой приходится идти на уступки Китаю, но обе страны понимают стратегическую значимость их партнёрства, и на сегодняшний день Китай – важный, но сложный и расчётливый экономический партнёр России, а их геополитические позиции по многим глобальным проблемам совпадают.

Геополитика Китая, США и России в Евразии

Весною 2019 г. председатель Китая Си Цзиньпин посетил с визитами ряд стран Евросоюза для укрепления связей и продвижения проекта «Один пояс – один путь». Китай рассматривает этот союз в качестве своеобразного «супермаркета возможностей» для собственного развития и нейтрализации оппозиции китайской геополитике, пытаясь извлечь выгоду из внутренних неурядиц ЕС для упрочения своих позиций в Европе, создавая в странах Центральной и Восточной Европы свою экономическую и финансовую инфраструктуры. Некоторые из них превратились в китайские опорные пункты после финансового кризиса 2008 г., а другие присоединились к инфраструктурному проекту «Один пояс – один путь», который укрепляет связь континентальной Европы с КНР. Проблема этих стран состоит в том, что по условиям контрактов участия в этом проекте им приходится брать кредиты у китайских банков, чтобы расплачиваться с китайскими же подрядчиками, поэтому они всё больше становятся должниками Китая⁷.

Не стоит забывать и о том, что рост Китая сделал его не только партнёром, но и конкурентом Европы в евразийской политике. Поэтому, в 2019 г. на заседании Еврокомиссии были представлены ограничительные меры в отношениях с КНР, которые преследуют две цели. Во-первых, Европа будет усиливать взаимодействие с Китаем, опираясь на чётко определённые принципы. Во-вторых, ЕС будет выстраивать более совершенные экономические отношений с КНР с учётом собственных интересов. Но эти меры нельзя считать радикальным изменением европейской политики в отношении КНР. Это связано с тем, что в Брюсселе осознали, что Китай в экономическом плане изменился и сним нужно договариваться на равных⁸.

Для Соединённых Штатов Европа является приоритетной в геополитическом раскладе сил и её главным военным плацдармом в Евразии. Мощный военно-политический инструмент США – НАТО даёт Вашингтону возможность оказывать политическое и военное давление на страны, расположенные как в Европе, так и в Евразии, где в качестве стратегического противника США выбрана Россия, а в АТР – Китай. По замыслу администрации Д. Трампа, на западном фланге Евразии решающую роль в решении задач по противодействию РФ будут играть члены НАТО. Америка же продолжит расширение военного плацдарма в странах Балтии, в Польше и Румынии. А в АТР геополитика и стратегия США будет направлена на сдерживание КНР за счёт военно-политических союзов с участием Японии, Южной Кореи, Австралии и Новой Зеландии.

Таким образом, Вашингтон сумел привлечь на свою сторону десятки государств как в Европе, так и в АТР, сделав их союзниками и одновременно заложниками проводимой им политики. Единственное, чего пока не удалось США, так это переложить часть ответственности в сфере обороны и безопасности на своих союзников по НАТО, нежелающих или не располагающих возможностью увеличить свои военные расходы⁹. При этом США беспокоит самостоятельность ряда стран региона в их взаимоотношениях с РФ в таких областях, как безопасность и энергетика. В этой связи американцы возлагают надежды в проведении Евросоюзом более согласованной политики в отношении России по оси Германия – Польша.

Жизненно важные интересы России в Евразии неразрывно связаны с её геополитикой, проводимой на этом континенте, которая должна преодолеть отчуждение России от интеграционных процессов в Европе и в Азии, сделав РФ ключевым звеном евразийского пространства. Она также желает предотвратить фрагментацию современного мира, связав два таких крупнейших центра глобальной экономики, как Европа и Азия, которые поддерживают тесные финансово-экономические связи с США, но в меньшей степени взаимодействуют друг с другом. Евразийская стратегия России призвана обеспечить её устойчивость в рамках «стратегического треугольника» и стать «экономическим мостом» между Востоком и Западом, что позволит ей выстроить равноправные отношения с ними, несмотря на то что ряд стран Евразии превосходит Россию в экономике и по размерам ВВП. Это также будет способствовать снижению угроз, с которыми может столкнуться Россия в будущем¹⁰.

Первый – стремление ряда постсоветских государств при поддержке Запада проводить политику дистанцирования от России. Такую направленность демонстрируют государства Балтии, где развёрнуты части НАТО, способные наносить удары по экономическим и политическим центрам на территории РФ, а также Украина, которая тоже втянута в орбиту влияния НАТО и США. Второй «кордон» образуют бывшие страны Варшавского договора, сделавшие русофобию доктринальным принципом своих отношений с Россией. Третий «кордон» образуют традиционные западные противники России, которые не заинтересованы в росте её могущества и влиянии в международных отношениях. Именно со стороны этого «кордона» Россия испытывает нажим и получает удары, которые наносят урон её позициям на международной арене¹¹.

Для нейтрализации их последствий Москва предложила Европе партнёрство на экономической базе совместного управления трубопроводами «Северный поток-2», «Турецкий поток», «Ямал – Европа», а также взаимовыгодный доступ европейских и российских корпораций на рынки друг друга, что является альтернативой конфронтационной стратегии Запада. Зримые преимущества этой альтернативы продемонстрировали правительства ряда государств Европы, сформированные после недавних выборов. Вопреки англо-американским расчётам они сохранили как неприятие конфронтационных замыслов США, так и заинтересованность в партнёрстве с Россией. При этом и РФ, и Евросоюз полагают необходимым сохранение основ современного миропорядка, особенно когда речь идёт о таком вызове, как ИГИЛ. Представители западного бизнеса убеждены в необходимости снятия санкций с России, поскольку эти меры приводят к потерям в странах Евросоюза. Однако ЕС и РФ расходятся во мнении относительно условий возобновления экономических отношений. Москва и Брюссель признают необходимость объединения усилий для урегулирования конфликта на территории Украины, стабилизации ситуации на Ближнем Востоке и борьбы с терроризмом, но в то же время придерживаются разных точек зрения относительно мер, которые должны быть приняты для достижения этих целей. В этих условиях будет сохраняться адресное сотрудничество Москвы и Брюсселя в интересах устранения общих угроз и решения экономических вопросов, представляющих обоюдный интерес¹². А для улучшения отношений с НАТО, которые в настоящее время заморожены, России и членам альянса придётся сделать ещё много шагов на пути к возобновлению сотрудничества.

Что касается союзников или надёжных партнёров в Евразии, то Москве в этом вопросе гордиться нечем – публичная поддержка политики РФ на международной арене ощущается слабо. Сдержанного одобрения Пекина и Дели ряда действий Москвы и дружественного нейтралитета по отношению к РФ со стороны ряда стран явно недостаточно, чтобы заставить Вашингтон уважать мнение России¹³. Однако ситуация не столь трагична. Важными для неё странами являются члены ШОС и ОДКБ, которые совместно с российскими и китайскими экспертами активно работают над сопряжением евразийского проекта «Один пояс – один путь» в рамках ЕАЭС. Организацию БРИКС тоже по некоторым аспектам её политики можно считать союзницей России. И если структуры БРИКС заработают, то можно будет говорить о рождении новой международной финансовой системы, которая будет способствовать подрыву позиции доллара США на мировой финансовой арене.

Стратегия Китая, США и России в Арктическом регионе

Среди государств, которые по своему географическому положению не относятся к приарктическим, наиболее активно в Арктике ведёт себя Китай. В связи с чем Стокгольмский институт исследования проблем мира (СИПРИ) опубликовал целевое исследование «Китай готовится к Арктике, свободной ото льда»¹⁴. В этом регионе КНР действует осторожно, поскольку мало кто из международных акторов заинтересован в том, чтобы одно из крупнейших экономических государств мира получило доступ ещё и к арктическим ресурсам. А для Китая принципиально важно показать всему миру, что он является великой державой не только в сфере экономики, но и в геополитической стратегии, и доказывает этот на деле, в том числе и в Арктике. Для этого на 8-ой сессии Арктического совета Китай получил статус наблюдателя. Стремление Пекина участвовать в деятельности совета объясняется стратегической важностью этого региона, которая постоянно растёт и где основным лейтмотивом стратегии Китая в является экономическая выгода¹⁵. КНР также заинтересована в расширении прав на судоходство и возможности свободного прохода по Северному морскому пути, а также в свободе ведения хозяйственной деятельности на архипелаге Шпицберген для добычи полезных ископаемых. Китай готов участвовать в природоохранной деятельности в Арктике, но наибольшие суммы им вкладываются в сферу логистики и добычи энергоресурсов. Для этого Китай формирует там свою инфраструктуру, наращивает технологический и кадровый потенциал¹⁶. Однако нерешённость разделения границ арктического шельфа накладывает ограничение на усиление присутствия Китая в Арктике.

В 2008 г. Соединённые Штаты обнародовали стратегический план развития Арктического региона. Его концептуальная основа разработана Комиссией по арктическим исследованиям, занимающейся разработкой вопросов геополитики. Учреждена межведомственная «Группа анализа и оценки обстановки в Арктике»¹⁷. США рассматривают стратегию приполярных стран с целью юридического закрепления за собой территорий арктического шельфа и считают необходимым сдерживание «территориальной экспансии» конкурентов в Арктике¹⁸. Для решения этой задачи Комиссией разработан перечень территориальных претензий США на арктический шельф. Базируясь на их основе, Вашингтон не принимает ни один из вариантов уточнения секторального деления границ арктического шельфа, которые предлагаются приполярными государствами, оставаясь страной, не ратифицировавшей Конвенцию ООН по морскому праву 1982 г. Вашингтон также настаивает на «интернационализации» Северо-Западного прохода и Северного морского пути, кроме этого, стремится дополнительно получить территорию, простирающуюся на 965 км от Аляски к Северному полюсу, что позволит США по совокупной площади обойти Россию, Китай, Канаду¹⁹.

При этом Вашингтон особое внимание уделяет формированию негативного отношения международного сообщества к приполярным государствам, для чего проводит кампанию по дискредитации их действий в Арктике. Исподволь формируется мнение, что только расширение экономического, гуманитарного, а впоследствии и политического присутствия США в Российской Арктике может спасти этот регион «от деградации». По сути, готовится почва для новой «гуманитарной интервенции» США. Она «хорошо» зарекомендовало себя на Балканах, когда США в рамках «гуманитарной интервенции» способствовали отделению Косово от Сербии, а также для смены режимов в Ираке и Ливии²⁰.

Одновременно США наращивают свои военные возможности в Арктике. На территории Аляски расположены морская, армейская и военно-воздушные базы, и ещё 54 других военных объектов. Строятся две новые передовые базы береговой охраны в Барроу и в Номе. Аляска также выполняет роль наземного «щита» Америки в глобальной системы ПРО на базе в Форт-Грили. Этот щит дополняет система ПРО передового морского базирования. Ее зенитные управляемые ракеты «Стандарт-SM3» могут запускаться с крейсеров проекта «Тикондерога» и с эсминцев типа «Орли Берк». А для отражения ударов МБР из России в США Пентагон постоянно держит в высоких широтах оперативную группу в составе трех-четырех крейсеров и четырех-шести эсминцев. Их суммарное вооружение (не менее 1000 противоракет), что достаточно для того, чтобы частично гарантировать безопасность США от атак с севера²¹.

В интересах развития арктической зоны России в 2019 г. было принято постановление правительства «О внесении изменений в государственную программу социально-экономического развития Арктической зоны РФ» в дополнение к «Стратегии освоения Арктики» до 2020 г.²² Эти документы определяют основные принципы политики РФ в этом регионе с решением ряда стратегических задач. Так, в области социально-экономического развития Арктики приоритетными задачами являются разработка и внедрение новых видов техники для освоения морских месторождений полезных ископаемых в арктических условиях; реструктуризация объёмов грузоперевозок по Северному морскому пути, оптимизация «северного завоза», использования в регионе возобновляемых и альтернативных источников энергии и т.д. Следует отметить, что потенциальным союзником России в освоении ресурсов Арктического региона может стать Китай, который стремится выйти из-под американского контроля поставок энергоресурсов в страну из нефтедобывающих государств арабского мира. Альтернативой зависимости от экспорта энергоресурсов из этих стран является развитие энергопоставок из России, включая и Арктику. РФ может оказать КНР помощь в проведении исследований в Арктике и в развитии флота, предназначенного для плавания в северных широтах. В свою очередь она заинтересована в финансовых инвестициях из Китая на развитие инфраструктуры своих северных территорий²³. Но нерешеённость разделения границ арктического шельфа обусловливает относительную нерешительность КНР в участии в российских арктических инвестиционных проектах²⁴.

В области военной безопасности России в Арктике идёт процесс воссоздания группировки войск: построено 425 военных объектов и происходит оптимизация системы комплексного контроля обстановки в регионе, включая контроль в пунктах пропуска через госграницу и на маршруте Северного морского пути. Наиболее значимая группировка ВС РФ развёрнута на Новой Земле, что делает этот архипелаг центром всей арктической позиции России²⁵. Однако развёртывание в Заполярье одной бригады, сил ПВО и авиации, пока не позволяюет говорить о полной защите северных территорий РФ. Но особенности Арктики заключаются в том, что даже эти весьма малые силы могут сыграть стратегическую роль, первыми заняв ту или иную важную точку в этом регионе.

Геополитика и стратегия Китая, США и России в АТР

В связи с ростом влияния Китая в АТР и увеличением его военно-стратегического потенциала претерпевает значительные изменения баланс сил в этом регионе. На первый план у Китая выходит «азиатско-тихоокеанский регионализм», который является особой формой интернационализации его хозяйства. Этот принцип соблюдается в затянувшемся процессе подготовки трёхстороннего соглашения о свободной торговле между Китаем, РК и Японией, несмотря на то что двусторонние контакты более уязвимы в случаях обострения между этими странами политических проблем. С таких же позиций Китай участвует и в консультациях в формате «АСЕАН плюс...». Поддерживая в принципе идею создания «Восточноазиатской зоны свободной торговли» в формате АСЕАН+3, или зоны в формате АСЕАН+6, Китай не форсирует шаги по её созданию, предпочитая больше использовать консультации в этих форматах для отстаивания своих позиций. В целом КНР с настороженностью относится к любым международным проектам и форматам, где она не будет иметь возможность блокировать решения, идущие вразрез с её интересами. В этом случае Китай станет объектом давления со стороны США по тем вопросам, которые являются предметом споров в их двусторонних отношениях: курс юаня, степень прозрачности китайской экономики и политики и иные проблемы²⁶. Эти споры во многом определяются конфронтационным характером американо-китайских отношений. При этом Китай подчёркивает, что он не стремится к конфронтации с США, и демонстрирует готовность к сотрудничеству на основе взаимоуважения и взаимной выгоды.

Однако США видят в Китае главную угрозу своим интересам в АТР, рассматривая столкновения их финансово-экономических и военно-политических интересов в регионе как неизбежные. Поэтому они пытаются укрепить своё положение в АТР путём заключения соглашений о зоне свободной торговле со странами региона. Для этого в 2017 г. администрация Трампа издала ряд документов, излагающих основы американской политики в современном мире. Среди них важным документом является «Стратегия национальной безопасности»²⁷. В ней немалое место уделено АТР, который Д. Трамп посетил в ноябре 2017 г. Претворяя его визит в Индию, госсекретарь Тиллерсон выступил в Центре стратегических и международных исследований в Вашингтоне с речью, которая содержала ряд установочных заявлений о политике США в АТР²⁸. А в январе 2018 г. министр обороны США объявил своё видение тенденций, происходящих в этом регионе. Согласно его заявлению «американские дипломаты всегда будут выступать “с позиции силы” благодаря мощи вооружённых сил страны»²⁹.

На практике эти заявления подтверждены следующими акциями Д. Трампа: США вышли из Транстихоокеанского партнёрства; поставили крест на Трансатлантическом партнёрстве и заявили, что в регионе будут проводить «Индо-Тихоокеанскую стратегию»³⁰, которая расширяет понятие АТР и отражает намерения укрепить связи США с Индией, становящейся важным экономическим и стратегическим участником на акватории двух океанов. Это также означает расширение присутствия США в регионе за счёт усиления американской политики военными средствами при «повороте на Восток», провозглашённой администрацией Обамы и расширившей понятие АТР. У Вашингтона есть ещё одна опция для противостояния Китаю и России – развязать в АТР серию конфликтов, дестабилизирующих региональную безопасность, наподобие тех, которые есть на Ближнем Востоке. Но в АТР они могут стать, в лучшем случае, «партизанскими», а в худшем – последней мировой войной для человечества. Учитывая растущую напряжённость в регионе, набор сепаратистских и радикальных движений, это реальная угроза, которая усугубляется ошибочным пониманием Вашингтоном ключевых процессов, происходящих в мире. Он не делает различия между ИГИЛ, КНДР, Китаем и Россией, ставя их на одну доску. Однако КНР и РФ воспринимаются большинством незападного мира как страны, выступающие против несправедливого статус-кво, где США примером «справедливости» отнюдь не являются³¹.

Поэтому многие страны АТР проявляют дружественную позицию по отношению к России. Свидетельством тому можно считать перевод отношений со странами региона из плоскости преимущественно военно-политической в общественно-политическую и отчасти в экономическую. Наибольший прогресс достигнут в связях с Китаем. Активный политический диалог между ними и тождественность подходов к большинству региональных проблем в АТР обуславливают их крепнущее связи в регионе. Положительную динамику демонстрируют и отношения с Индией, которые строятся на основе общности российского и индийского подходов к АТР. У них много общих интересов для развития двусторонних отношений, в поле действия которых попадают восточные районы России. Но если в политическом плане у России дела лучше, чем у США, то в экономической сфере дела обстоят иначе. Российская экономка во многом уступает «азиатским тиграм», поэтому тихоокеанские районы России пока не смогли занять заметного места в торговле и на рынке капиталов АТР. Да и для многих государств этого региона экономические связи с Россией тоже не играют заметной роли: масштабы этих связей в разы меньше объёмов экономических отношений стран АТР между собой или с государствами ЕС; в связях с РФ преобладает простой товарообмен и отсутствует производственная кооперация. Для ликвидации этих диспропорций Москва пытается привлечь инвесторов из АТР, путём создания для них особых экономических зон на Дальнем Востоке и довольно успешно реализует проект «Поворот на Восток» для диверсификации экономических отношений со странами АТР.

Стратегия участников «треугольника» в Центральной Азии

В Китае исходят из того, что Центральная Азия играет стратегически важную роль в обеспечении его национальной безопасности. Этот регион выступает в качестве своего рода глубокого тыла для страны и опоры перед лицом всё более тревожащей Пекин переориентации военных акцентов США на АТР, где нарастает их конкуренция. К тому же заметна оправданная обеспокоенность Китая по поводу активизации Запада в отношении Центральной Азии. Поэтому в этом регионе КНР развивает широкое экономическое взаимодействие и вкладывает значительные деньги в реализацию значимых для стран региона проектов, подталкивая элиты региона к сближению с Китаем. Значительную роль в китайском финансировании проектов в Азии играют кредиты, которые предоставляются под низкие проценты, однако в обязательном порядке они подразумевают привлечение китайских материалов, техники и рабочей силы для выполнения работ. Применение этих инструментов позволяет максимально задействовать китайские ресурсы и приводит к постепенному росту экономического присутствия КНР в тех или иных отраслях сотрудничества со странами региона. Кроме того, посредством ШОС Пекин легитимизировал свой голос в делах всего региона, где Казахстан, Таджикистан, Кыргызстан – зона его особенного внимания. Китай старается разрешить ситуацию с существующими нерешёнными межгосударственными проблемами в регионе в свою пользу.

Стратегия США в Центральной Азии определяется, прежде всего, желанием контролировать добычу и транспортировку энергоресурсов, противоборством с Китаем и сдерживанием России. Вашингтон оказывает давление на Иран и КНДР, ядерные программы которых представляют угрозу американским интересам. Поэтому с выходом США в 2019 г. из ДРСМД в Вашингтоне стали говорить о необходимости создания нового договора о предотвращения распространения ядерного оружия в мире и подключения к этому процессу Китая. При этом он «забыл» про ядерное оружие Франции, Великобритании, об оружейном плутонии в Японии, которого достаточно для снаряжения тысячи бомб, и о ядерных программах других стран³².

Поэтому США в Центральной Азии будут продолжать стратегию, нацеленную на сдерживание Китая и не допускать интеграцию государств региона вокруг России и препятствовать превращению ШОС в дееспособное геополитическое образование, способное противостоять США. Длительное присутствие США в регионе обусловлено необходимостью сохранения их воинского контингента в Афганистане. Этих сил должно быть достаточно, чтобы держать под контролем западные районы Китая, где находится ряд стратегически важных объектов, в том числе полигон «Лобнор» для испытания ядерного оружия; и иметь возможность вмешиваться во внутренние дела государств региона. Для этого Вашингтон существенно активизировал политическое и военное сотрудничество с этими странами, что привело к некоторому «дрейфу» ряда государств – членов ШОС в сторону США³³. А для «расшатывания» обстановки в странах Центральной Азии Вашингтон, используя финансовые и политические рычаги, может применить проверенный на практике алгоритм «цветных революций». Опираясь на свою стратегию, проводимую в регионе, США рассчитывают получить возможность влиять на экономическую ситуацию там в выгодном для себя направлении³⁴.

Несмотря на эти планы США, Центральная Азия остаётся под влиянием России, которая выступает за мирное решение проблем, но в современных условиях напряжённость в регионе сохраняется, а вокруг Ирана нарастает. Так, в ответ на убийство командующего подразделением «Корпуса стражей исламской революции» Ирана генерал-майора Сулеймани, совершенное 3 января 2020 г. американской авиацией в Багдаде, в Тегеране заявили, что они нанесут удары возмездия по военным объектам США и активизирует свои военные программы (в том числе и по проекту создания ядерного оружия). Иран также может перекрыть Ормузский пролив, и тогда Вашингтон «забудет» о своих союзниках, таких как Япония и ряд стран НАТО, транспортирующих основную часть потребляемой ими нефти через этот пролив. Поэтому мировые цены на нефть могут вырасти, что выгодно России, так как она является одной из главных поставщиков энергоносителей.

Что касается союзников России в регионе, то к ним можно отнести партнёров РФ по ШОС, среди которых выделяется Китай. Так, КНР согласилась разграничить сферы влияния с Россией в Азии и углубляет всеобъемлющее сотрудничество с Россией. Пекин положительно рассматривает работу ОДКБ, находя его деятельность не только не противоречащей интересам КНР в регионе, но и необходимой для обеспечения стабильности в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР). РФ в торговых отношениях с КНР также договорилась проводить расчёты во взаимоотношениях в национальных валютах. Однако девальвация юаня из-за торговой войны с США оборачивается потерями для их обладателей, что в 2019 г. уже ощутил Центробанк РФ, нарастивший долю юаня в своём резерве до 15%³⁵. И, по мнению ряда экспертов, в ближайшем будущем реальным союзником России Китай не станет.

Во-первых, он принципиально не согласен связывать себя узами альянсов, полагая, что любые союзные обязательства, тем более в оборонной области, сопряжены с частичной утратой суверенитета. И России такого союза с Китаем следует опасаться, ибо в случае его заключения часть её суверенитета окажется в руках КНР и России придётся решать, как выстраивать союз с Китаем, население которого десятикратно превосходит российское, а ВВП РФ составляет всего несколько процентов китайского. Во-вторых, их позиции не всегда и не во всём совпадают, а по некоторым вопросам существенно разнятся. Так, КНР занимает «особую позицию» по Крыму, склонна к солидарности с США по Северному морскому пути в Арктике. При этом Пекин выполняет все финансово-экономические санкции США в отношении России и не желает участвовать в многосторонних переговорах по разоружению. В-третьих, даже не союз, а просто российско-китайское объединение в мировой многополярности представить непросто, поскольку у обеих стран неизбежно возникнет проблема «ведущего и ведомого», что может обострить существующие разногласия между Москвой и Пекином³⁶.

Геополитика Китая, США и России на Ближнем Востоке

Ближний Восток приобретает для Китая особое значение в связи с началом реализации его планов по реализации проекта «Один пояс – один путь», целями которого являются вовлечение экономик и рынков стран региона в зону влияния интересов Пекина и обеспечение безопасности поставок в Китай энергоресурсов через Индийский океан и Малаккский пролив. Поэтому в рамках своей стратегии «гармоничного мира» на Ближнем Востоке Китай целенаправленно использует комплексы активных мероприятий: подписание контрактов о свободной торговле, предоставление беспроцентных кредитов на экономические проекты, погашение долгов стран региона перед КНР и т.д.; активное освещение в СМИ гуманитарной миссии Поднебесной и дипломатической помощи государствам Ближнего Востока; продвижение китайского языка и китайской культуры в страны арабского мира; использование китайской диаспоры для решения экономических и политических проблем в регионе³⁷. Реализацией этих задач КНР не только наращивает экономическое сотрудничество со странами Ближнего Востока, но и предпринимает шаги в целях вытеснения США с рынков региона. При этом Пекин старается открыто не вмешиваться в конфликтные сферы восточной политики. Но стремительное развитие ситуации в регионе во всё большей степени вынуждает Китай предпринимать пока только малозаметные шаги для обеспечения собственной безопасности. В итоге Китай вынужден всё активнее принимать участие в разрешении основных противоречий на Ближнем Востоке. При этом КНР поддерживает суверенитет и территориальную целостность Сирии и считает, что решение сирийского вопроса должно проходить при содействии и под наблюдением ООН. Поэтому многие арабские страны рассматривают КНР не только как надёжного партнёра, но и как альтернативу США на Ближнем Востоке, для чего Китай успешно работает над формированием в регионе имиджа «дружественной и ответственной державы».

Сердцевиной геополитики США на Ближнем Востоке является установка на максимальное ослабление соперников и конкурентов и блокирование попыток России усилить свои позиции в этом регионе. Поэтому вооружённую активность антиасадовских сил в Сирии и поддержку США в Ираке протестных настроений можно считать продолжением расширения масштабов, приёмов и форм ведущейся многоуровневой войны Вашингтона против Москвы в арабском мире. Это объясняет беспрепятственный доступ ИГИЛ, «Джебхат ан-Нусра» и других экстремистских группировок к источникам американского оружия, и те уловки, к которым прибегают США, чтобы уклониться от конкретных договорённостей с РФ по совместной борьбе с международным терроризмом. Кроме того, Д. Трамп объявил в октябре 2019 г. о выводе американских войск из Сирии, однако часть военных США осталась в районе нефтяных месторождений на северо-востоке страны³⁸. Как уже упоминалось, в ночь на 3 января 2020 г. по приказу президента без одобрения на то Конгресса ВВС США нанесли авиаудар по аэропорту в Багдаде, в результате которого убиты генерал-майор Сулеймани и заместитель командующего Силами народной мобилизации Ирака аль-Мухандис. Следовательно, авиация США нанесла удар по Ираку, нарушив его суверенитет, и убила официальное лицо Ирана. С точки зрения международного права США совершили теракт на территории другого государства, убив несколько человек без суда и следствия, не находясь при этом в состоянии войны ни с Ираном, ни Ираком.

В ответ на это убийство базы США в районах Аль-Асад и Эрбиль в Ираке в ночь на 8 января подверглись атаке иранскими крылатыми ракетами. В связи с чем в Эр-Рияде обеспокоены, тем, что Иран может нанести удары и по нефтяным объектам Саудовской Аравии. А Багдад принял решение о выводе иностранных войск со своей территории, имея в виду военные базы США и НАТО. Одновременно армия Израиля, которая является главной мишенью угроз со стороны Ирана, была приведена в полную боевую готовность так как у Тель-Авива есть все основания полагать, что за смерть Сулеймани может достаться и Израилю. Тем более что в близости от его границ позиции «Хезболлы», которую курировал этот генерал. В ответ Трамп перебросил в Ирак 3 тыс. солдат США и пригрозил Ирану новыми экономическими санкциями. Это связано с тем, что война с Ираном непопулярна в США, и она может негативно сказаться на имидже Трампа в его избирательной кампании 2020 г. Таким образом, в начале 2020 г. остановка на Ближнем Востоке стала вновь весьма напряжённой³⁹.

В связи с этими событиями на Ближнем Востоке Россия заявила, что действия США являются большой ошибкой, которая ведёт к эскалации конфликта и к новому витку напряжённости в регионе, в котором к концу 2019 г. Россия своей военной помощью Сирии добилась успешного прекращения войны. В ходе тяжёлых переговоров Москве удалось вернуть Дамаску 30% территории страны, контроль на которыми был утерян с началом войны. Турция, Иран и боевые формирования организации «Хезболла» также оказали прямую военную и гуманитарную поддержку сирийской стороне. В конце 2019–начале 2020 г. на севере Сирии ведётся успешное совместное российско-турецкое военное патрулирование линии разграничения конфликтующих сторон. А в рамках проводимой Москвой геополитики на Ближнем Востоке в России есть немало сторонников выстраивания с Ираном отношений стратегического партнёрства. И можно предположить, что Москва в связи с событиями 3 января может оказать помощь Тегерану, чтобы повысить его обороноспособность в случае дальнейших агрессивных действий со стороны США. Вместе с тем, развитие отношений с Тегераном потребует от Москвы большого терпения и осмотрительности. Что касается Турции, то ей пришлось отказаться от своих планов смещения президента Сирии и пойти на сотрудничество с Россией и Ираном в борьбе против ИГИЛ и «Джебхат ан-Нусра». Тем не менее, такое же отношение, как и к Ирану, очевидно, будет применяться и в отношении Турции, лидер которой постоянно лавирует между Россией и США.

Роль Латинской Америки в планах Пекина, Вашингтона и Москвы

В Южной Америке особенно рельефно просматриваются ресурсно-сырьевые, инвестиционные, гуманитарные и политические интересы Китая. Для закрепления там своего присутствия Пекин ежегодно инвестирует в этот регион по 10 млрд долд. Китай также открыл свой внутренний межбанковский рынок для облигаций латиноамериканских банков, имеющих накопления в юанях. Также китайское руководство разрешило Аргентине продавать КНР своё зерно за юани, на которые аргентинские фирмы покупают у Китая сельскохозяйственное оборудование. А общая стоимость проектов, инициированных Китаем в Венесуэле, составляет порядка 62 млрд долл. В эту сумму входят в том числе государственные кредиты, а объёем прямых инвестиций Пекина в Венесуэле составляет 20,99 млрд долларов.

Латинская Америка играет не последнюю роль и в геополитике США, которая открывает новые грани в отношениях со странами континента в свете наметившегося в 2019 г. в ряде государств региона «правого поворота». В связи с чем, Вашингтон стал активнее вмешиваться в региональные процессы, в которых он повлиял на провал мирных соглашений в Колумбии, на переворот в Боливии и на распад Союза южноамериканских наций. При этом США хотят иметь внутри континента, проамериканских лидеров, которые гарантируют политику, соответствующую их интересам⁴⁰. Так, в 2019 г. в Венесуэле и Боливии от президентов – сторонников развития отношений с РФ и КНР, власть перешла к проамериканским лидерам. И в перспективе в регионе следует ожидать перемен в контексте растущего там противостояния США, Китая и России. Это связано с тем, что в Латинской Америке находятся 35% мировых запасов гидроэнергетики, 27% угля, 24% нефти, 8% газа, 5% урана и 25% леса⁴¹. В этом регионе находятся стратегически важные месторождения полезных ископаемых, которые необходимы для производства военной техники и вооружения. Поэтому Вашингтону важно полностью держать под контролем страны Латинской Америки и Карибского бассейна⁴². Это достигается различными способами: вмешательством в их внутреннюю политику, технологической зависимостью, внешним долгом и коммерческим подчинением, если этого будет недостаточно, то и вооружённым путём. Для этого в Латинской Америке США воссоздали 4-й Оперативный флот. Его операционная зона включает акватории Карибского моря, а также Атлантического и Тихого океанов, прилегающих к побережью Центральной и Южной Америки. В Гондурасе строится крупный военный объект США в непосредственной близости от Венесуэлы, где существенны антиамериканские волнения⁴³.

В последнее время Россия вновь становится значимым актором в Латинской Америке. Для этого сложились объективные причины: она играет всё более значимую роль в международных делах, её внешние связи расширяются, становясь важным фактором стабильности в мире, где Латинская Америка превращается в один из центров экономического роста. Основными чертами российской политики в этом регионе являются: самостоятельный внешнеполитический вектор с выстраиванием отношений на основе национальных интересов РФ; политика России не идеологизирована, что позволяет ей проводить целенаправленный курс с выходом на взаимовыгодное сотрудничество и использовать его для укрепления своего потенциала в той степени, в какой Латинская Америка может этому содействовать. Как показал анализ результатов визитов президента РФ в страны региона и глав латиноамериканских государств в Москву, их позиции по многим вопросам международной политики близки, что делает их союзниками в поисках решений ключевых глобальных проблем⁴⁴. В связи с чем Россия активно сотрудничает со странами региона в поисках общих ответов на новые вызовы и угрозы, которые становятся всё более разнообразными.

Стратегия Китая, США и России в Африке

Китай в последние годы весьма интенсивно развивает связи с африканскими странами. Основа китайского влияния в регионе – инфраструктурные проекты, в том числе в рамках инициативы «Один пояс – один путь». Во время проведения в Пекине Форума китайско-африканского сотрудничества председатель КНР Си Цзиньпин пообещал в ближайшие годы вложить в развитие африканских стран 60 млрд долл. Кроме того, Китай расширяет своё военное присутствие в регионе. Так, КНР открыла в Джибути свою военно-морскую базу. К этому следует добавить факт списания Китаем 33-м африканским странам долгов и создание Форума «Китай – Африка», что усилило позиции КНР на континенте. В области создания положительного имиджа своей страны и усиления финансового присутствия на континенте китайская стратегия такова: КНР предоставляет доступные кредиты странам региона в обмен на получение контрактов китайскими корпорациями; а для поддержания гуманитарных и иных контактов Пекин сформировал значимое дипломатическое присутствие на континенте – 51 посольство.

Страны Африканского континента, обладающие значительными запасами нефти, редких цветных металлов и драгоценных металлов, давно являются для США источником этих ресурсов ввиду неразвитости многих государств региона, где элита задёшево покупается Вашингтоном. Примерно 25% импортируемой в США нефти имеет африканское происхождение, и Вашингтон стремится также поставить под свой контроль перспективные нефтяные месторождения в Нигерии, Судане и Эфиопии. Основные страны, с которыми связаны интересы Соединённых Штатов – Египет, Нигерия, Ангола и ЮАР⁴⁵. Кроме этого, Африка для США – нескончаемый поток мигрантов в Европу. Управляя потоком мигрантов, Вашингтон давит на Евросоюз, что делает европейские страны более сговорчивыми. Большое значение для США имеет стратегическое положение Африки. С 2008 г. на континенте действует Африканское командование США «АФРИКОМ». В его зону ответственности входят все африканские страны, за исключением Египта. Деятельность подразделений ВС США в регионе сводится к созданию авиабаз (Энтеббе в Уганде, Уагадугу в Буркина-Фасо). В районе Нигера в Эфиопии и на Сейшельских островах базируются американские БПЛА. Помимо авиабаз в Джибути развёрнута бригада сухопутных войск США, насчитывающая около 3 тыс. солдат. В результате Вашингтон имеет возможность отслеживать и в случае необходимости вмешиваться в конфликты на всём Африканском континенте. И от этих позиций США никогда не откажутся и будут прикладывать максимум усилий, чтобы выдавить из региона конкурентов, в том числе главного конкурента  – Китай.

Что касается России, то в последнее время она возвращается в Африку⁴⁶. В связи с тем, что в регионе быстро меняется обстановка, для неё возникают новые возможности, для реализации которых она может многое: в последнее время (с 2010 г.) объём товарооборота со странами Африки вырос более чем в два раза, составив 20,4 млрд долл. по итогам 2019 г., и есть потенциал для дальнейшего развития; РФ и африканские государства связывают традиционно дружественные, проверенные временем отношения; в Африке хорошо налажена система мониторинга РФ обстановки (свыше 40 посольств и 4 торгпредства). Хотя здесь существуют проблемы c использованием полученной информации. Так, с целью продвижения экспорта был учреждён «Российский экспортный центр» (РЭЦ), который должен превращать аналитику представительств в Африке в предложения для российских экспортёров. Но пока РЭЦ занимает выжидательную позицию и дублирует некоторые функции торгпредств. При этом российское руководство проявляет осторожность с экономической помощью странам региона и предполагает сформировать для себя две тестовые группы – группу крупных стран Африки (Египет, Нигерия, ЮАР) и группу нестабильных государств (ЦАР, Судан и т.д.). Очевидно, такой подход поможет РФ определиться с её перспективой стратегией на континенте. Для этого в 2019 г. Россия провела в Сочи саммит с представителями Африканского континента, где общая сумма списанных РФ долгов странам Африки превысила 20 млрд долл., хотя в стране существует много нерешенных экономических проблем⁴⁷. В ближайшие 4–5 лет Россия планирует удвоить объём товарооборота с Африкой, где приоритетными направлениями станут энергетика, химическая и горнодобывающая промышленности, фармацевтика, здравоохранение и военно-техническое сотрудничество. Такие внешнеполитические и внешнеторговые контакты со странами Африки в нынешней обстановке для России в её геополитике – вопрос первостепенный⁴⁸.

Заключение

Анализ походов Китая, США и России в их борьбе в сферах геополитики, позволяет прийти к следующим выводам.

Во-первых, у США с Китаем и Россией сохраняются различные подходы в сфере геополитики. США видят современный мир с позиций сохранения монополярности и воспринимают себя как сверхдержаву, распространяющую свои ценности во всём мире. Поэтому стратегия Вашингтона соответствует исторически сложившейся практике американских действий в ключевых регионах мира. Обеспечивая свои экономические интересы, США сначала проводят информационные компании определённого содержания, и одновременно в регионах мира расширяется военное присутствие США, на базе которого формируется механизм силового реагирования на возникающие кризисы. А Китай и Россия считают мир многополярным, в котором наряду с США существуют и другие центры силы: объединенная Европа, Япония, Индия и др. При этом геополитические интересы Москвы лежат в плоскости обеспечения процесса интеграции РФ в мировое сообщество для модернизации российской экономики, где главная угроза её геополитическим интересам заключается в перспективе изоляции РФ со стороны западного сообщества.

Во-вторых, в области американских интересов продолжает находиться весь мир, фундаментом для которых является экономическая, финансовая и военная мощь США. Геополитика Вашингтона исходит из необходимости сохранить обеспечение безусловного лидерства Соединённых Штатов на планете с использованием при необходимости военной силы. Это обеспечивает превосходство США над Россией в Европе, Латинской Америке, Африке и на Ближнем Востоке. Россия же удерживает своё влияние в Центральной Азии и развивает свою стратегию в Арктике, постепенно возвращаясь в другие регионы мира. Для противодействия этому Соединённые Штаты в отношении РФ преследует следующие стратегические цели: сохранение существующих санкций; ослабление РФ, но не допущение её распада; недопущение наращивания её военной мощи и устранение влияния России на мировые события.

В-третьих, геополитика США приводит к переменам в восприятии глобального лидерства на планете. Относительное равенство уровня одобрения мировым сообществом действий участников «стратегического треугольника» (действия Китая поддерживают 34% населения планеты, США – 31%, России – 30%) свидетельствует о том, что в мире нарастает конкуренция между Россией и Китаем, с одной стороны, и США – с другой, не только в сфере экономики и военной мощи, но и в роли их «мягкой силы» для завоевания международного мнения.

В-четвёртых, Китай в своём развитии стремится к упрочению своего экономического лидерства в XXI веке. Основой притязаний на это лидерство служит интеграция экономики Китая в мировую экономику на рыночных принципах. Однако главным препятствием для реализации амбиций Китая является двойственное восприятие КНР Западом. С точки зрения экономики Китай воспринимается мировым рыночным сообществом как «свой», а с точки зрения политики – «чужой», сохраняющий монополию КПК в политической области.

В-пятых, факты обострившегося противоборства США и КНР свидетельствует о появлении нескольких принципиально новых моментов в отношениях этих стран: тесные торгово-экономические связи и огромные объёмы товарооборота не являются более гарантией недопущения перерастания разногласий США с Китаем в острый конфликт, вплоть до тотальной конфронтации, где торговые споры становятся рычагами политического давления; меняется статус КНР в отношениях с США – из конкурирующего партнёра она переводится в разряд геополитических соперников, противоборство с которым в экономической сфере может распространиться на другие сферы. Но, несмотря на обострившиеся отношения, США и Китай остаются взаимно притягательны друг для друга. Соединённые Штаты зависят от Китая в ряде ключевых областей, начиная от дешёвых потребительских товаров и кончая громадным кредитными обязательствами. Китай, в свою очередь, зависит от сохранения способности потребителей в США покупать его товары, а также от современных американских технологий в ключевых для экономики КНР областях.

В-шестых, США и НАТО опасаются возрождение мощи России и стремятся сдерживать её на международном уровне. Поэтому в ближайшей перспективе введённые ими санкции продлятся, даже когда украинская тема перестанет быть актуальной. Для их отмены потребуется согласие всех членов альянса, чего крайне сложно достигнуть при незаинтересованности в этом США, независимо от того, кем будет их новый президент в 2020 г. Поэтому возрождение России в глобальном масштабе придётся реализовывать самостоятельно, с опорой на её военную мощь и частично на своих партнёров по ОДКБ, ШОС, ЕАЭС. Для этого на международном уровне ей необходимо усилить свою геополитику с использованием «мягкой силы», реализовывать меры по замещению импорта западных технологий отечественными аналогами, отказаться от практики «прощения» долгов зарубежным странам, развивая с ними прагматические отношения в торгово-экономической и политической сфере в целях укрепления своего потенциала в регионах мира.