Введение

22 января 1973 г. Верховный суд США вынес беспрецедентное для страны решение по делу Роу против Уэйда. Дж. Роу – псевдоним Нормы Маккорви, жительницы Техаса, которой не удалось получить от местных властей разрешения на прерывание нежелательной беременности. Адвокаты Линда Коффи и Сара Веддингтон от имени Дж. Роу подали иск в Федеральный окружной суд штата Техас. Ответчиком в деле выступал окружной прокурор Г. Уэйд. На данном этапе суд вынес решение в пользу истца по самому дело, но отказался наложить запрет на соответствующие законы¹. Однако адвокаты довели дело до Верховного суда США, который под председательством Гэрри Блэкмана впервые c опорой на дело Грисвольд против штата Коннектикут (Griswold v. Connecticut) признал, что конституционное право на частную жизнь включает и право женщин прервать беременность (на срок, когда плод ещё не является жизнеспособным). Суд также установил, что плод не следует рассматривать, как носителя прав, так как понятие «человек», согласно Конституции, может быть применено к нему лишь после рождения². Более того, суд постановил, что в течение первого триместра «решение о возможности прерывания беременности может быть принято женщиной при консультации с врачом», со второго триместра беременности «штат имеет право вмешаться в процесс и принять решение наиболее соответствующее здоровью женщины», в том числе наложить запрет на прерывание беременности.

Легализация абортов вызвала бурную общественную дискуссию. Сторонники легализации абортов, иначе говоря, активисты движения «За выбор» (Pro-Choice movement) отмечали, что легализация прерывания беременности стала важным шагом на пути борьбы за права женщин и личной свободы человека в США. Кроме того, отмечалось, что запрет абортом означал принуждение женщины к материнству, что, по сути, противоречило тринадцатой поправке Конституции Соединённых Штатов: «Когда женщин вынуждают вынашивать и рожать детей, их подвергают принудительному труду в нарушение тринадцатой поправки… даже если было бы установлено, что женщина дала своё согласие на риски, сопряжённые с беременностью, это не означает, что государство имеет право принуждать её сохранить беременность»³.

Противники абортов, сторонники «Движения за жизнь» (Pro-Life movement), в том числе, такие общественные организации, как «Национальный комитет за право на жизнь» (National Right to Life Committee) и «Объединенные американцы за жизнь» (American United for Life), резко отреагировали на решение Верховного суда. В знак протеста против легализации абортов в 1974 г. в Вашингтоне 20 тыс. активистов приняло участие в марше «За жизнь», посвящённом годовщине решению Верховного суда. Противники легализации абортов заявляли, что решение это не имело действительной конституционной подосновы и значительно расходилось с законодательными актами отдельных штатов. Так, например, в некоторых штатах в случае неправомерной смерти новорождённого ребенка виновнику могло быть предъявлено обвинение в непредумышленном убийстве. Подобное несоответствие, по мнению критиков, свидетельствовало об отсутствии у решения Верховного суда правовой основы. Кроме того, отмечалось, что в отсутствии консенсуса, в том числе, и в научной среде, относительно того, что стоит считать началом человеческой жизни, суд не имел права принимать решение о периоде начала жизнеспособности плода.

Легислатуры отдельных штатов также выступили против решения Верховного суда по делу Роу против Уэйда, пытаясь ввести ряд ограничительных мер в своём законодательстве. Так, например, в Кентукки, а вслед за ним и в г. Акрон, штата Огайо, был принят закон, запрещающий проведение прерывания беременности в государственных больницах⁴. В Миссури для абортации женщина должна была получить согласие супруга или родителей, а клиники – иметь специальные лицензии на проведение данной процедуры⁵. В Арканзасе была создана поправка к Конституции, которая гласила: «Политика Арканзаса в том, чтобы защитить жизнь каждого ребенка от момента зачатия до рождения в той мере, в которой это допускается Федеральной Конституцией»⁶.

Поправка Хайда: мера по повышению рождаемости или нарушение прав женщин?

Первая серьёзная попытка Конгресса минимизировать последствия решения Верховного суда по делу Роу против Уэйда была предпринята уже спустя три года: республиканец, член Палаты представителей от штата Иллинойс Генри Хайд представил поправку, запрещающую финансирование абортов из федерального бюджета США, а также через любые программы Министерства здравоохранения и социальных служб (Department of Health and Human Services), за исключением случаев, когда беременность угрожает жизни женщины.

Сам Хайд, комментируя выдвинутую им поправку, отмечал, что в 1977 г. он хотел остановить аборты и предложенный им проект был единственной доступной мерой: «Я определённо точно хотел уберечь кого бы то ни было от аборта: будь то богатая женщина, женщина из среднего класса или бедная женщина, но, к сожалению, единственный инструмент, которым я располагал, был закон о “Медикэйд”»⁷. Как отмечается на сайте Американского союза защиты гражданских свобод, после выхода в свет поправки Хайда число финансируемых за счёт федеральных средств абортов снизилось с 300 тысяч в год до нескольких тысяч⁸.

В последующие годы поправка несколько раз видоизменялась, в период президентства У. Клинтона в неё была внесена оговорка об изнасиловании и инцесте. Если в начальном виде поправка затрагивала запрет финансирования абортов через программу «Медикейд» (Medicaid) – совместную федерально-штатную программу социального страхования, предусмотренную для населения с низким уровнем дохода, то впоследствии поправка распространилась и на другие программы социального страхования граждан США. Так, под действие поправки попали программы предоставления медицинских услуг индейцам, программа «Медикэр» (Medicare), предоставляющая медицинское страхование в основном гражданам старше шестидесяти пяти лет и инвалидам, программа по страхованию детского здоровья, гарантирующая страхование детям из бедных семей. Поправка Хайда затронула программы страхования военнослужащих, военных пенсионеров и членом из семей (TRICARE), была распространена на страховки для женщин, проходящих службу в Корпусе мира (Peace Corps) и федеральных служащих (Federal Employee Benefits Program)⁹.

С момента создания поправка так и не стала постоянным законом, поэтому ежегодно Конгресс вынужден проводить голосование за её продление. Поправка Хайда направлена на ограничение финансирования абортов на федеральном уровне, в то время как штаты могут самостоятельно принимать решение о финансировании прерывания беременностей. Согласно данным Института Гуттмахера (Guttmacher Institute), на сегодняшний день 17 штатов финансируют аборты из собственных фондов медицинского страхования в случаях, отличных от установленных поправкой Хайда. Примечательно, что девять из этих штатов приняли решение о расширении перечня оснований для прерывания беременности не по собственной инициативе, а на основе судебных решений¹⁰. 33 штата и округ Колумбия следуют установленным федеральным стандартам и финансируют аборт в случаях изнасилования, инцеста или угрозы здоровью женщины, четыре из этих штатов выделяют средства на финансирование абортов в случае замирания плода.

Среди американской общественности и сегодня нет единого мнения об абортивной политике в США и степени участия в ней государства. Активисты движения «Планируемое родительство» (Planned Parenthood) отмечают, что поправка формирует политику двойных стандартов для обеспеченных и малообеспеченных женщин, которые не в состоянии оплатить аборт. Поправка лишает вторых законного права, дарованного им решением Верховного суда США в деле Роу против Уэйда. В Соединённых Штатах в среднем 15,6 млн женщин в возрасте от 19 до 64 лет имеют медицинскую страховку «Медикейд», каждая пятая из них – женщина детородного возраста (15–44), которая в случае необходимости не сможет прервать беременность за счёт страховых средств. Кроме того, из общего числа пользовательниц программой «Медикейд» 30% составляют чернокожие американки, 24% – латиноамериканки, в то время как лишь 14% приходится на белых американок. Таким образом, по мнению критиков поправки Хайда, она порождает не только неравенство женщин по уровню доходов, но и откровенный расизм, так как преимущественно цветные женщины не имеют возможности прервать беременность за счёт страховых средств¹¹. Ряд специалистов также отмечает, что введение ограничений на финансирование прерывания беременности повышает риски для здоровья женщин: малообеспеченные женщины в попытках собрать нужную сумму на проведение операции совершают их на более поздник сроках, что сопряжено с большим риском для здоровья женщины, или прибегают к услугам нелегальных и нелицензированных специалистов¹².

В свою очередь, сторонники поправки Хайда отмечают, что расширение числа штатов, готовых оплачивать прерывание беременности в рамках программы «Медикейд», может грозить увеличением числа абортов по стране в целом, а также стать серьёзной финансовой нагрузкой на бюджеты штатов: «Лишь в 2016 г. Калифорния, в которой аборты разрешены независимо от гестационного возраста плода, потратила из своего бюджета, формируемого налогоплательщиками, более 27 млн долл.на оплату абортов по программе “Медикейд”»¹³.

Справедливо будет отметить, что, несмотря на опасения противников абортов, статистика показывает, что в Соединённых Штатах наблюдается устойчивая тенденция снижения числа абортов. Так, в 2011 г. было сделано 1,058 млн абортов, а в 2017 г. этот показатель снизился до 862 тыс., то есть на тысячу женщин в возрасте от 15 до 44 лет в 2011 г. приходилось 16,9% абортов, в 2017 г. этот показатель снизился до 13,5%. По мнению аналитиков Института Гуттмахера, причину этому следует искать вовсе не в ограничительной политике государства и отдельных штатов, так как даже те штаты, в которых за 2011–2017 гг. не было введено каких-либо новых ограничений на аборты, также демонстрируют падение количества прерываемых беременностей. Причину сокращения числа абортов эксперты усматривают в следующем: 1) общее снижение количества беременностей. Данный параметр включает в себя число живорождённых детей, беременности, закончившиеся искусственным прерыванием или замиранием плода. В 2010 г. на тысячу женщин репродуктивного возраста приходилось 98,7 беременностей¹⁴. Стоит также отметить, что в 2018 г. рождаемость в США упала до исторического минимума за последние 32 года: на тысячу женщин в возрасте от 15 до 44 лет – 59 новорожденных¹⁵; 2) повышение доступности контрацепции. C 2011 г. в соответствии с законом «О доступном медицинском обслуживании» (Affordable Care Act) большинство частных медицинских страховок начали покрывать расходы на противозачаточные средства. Кроме того, благодаря расширению программы «Медикейд» и частного страхования в рамках закона «О доступном медицинском обслуживании», доля женщин репродуктивного возраста, которые не имели страховки, за период 2013–2017 гг. снизилась более чем на 40%.

Политика Д. Трампа в отношении абортов

Несмотря на то, что аборт в Соединённых Штатах был легализован более 40 лет назад, право женщины на прерывание беременности и оплаты её за счёт медицинской страховки остаётся одной их горячих тем американской политики. Отчасти это связано с риторикой Д. Трампа, который ещё в рамках предвыборной кампании 2016 г. проявил себя как сторонник движения «За жизнь», что вполне соответствует традиционной риторике кандидатов от Республиканской партии, но Трампу в свойственной ему манере удалось придать этой теме особый резонанс. В 2016 г. нынешний президент США заявил: «Женщины должны нести наказание за аборты»¹⁶. Какие именно наказания и в каких случаях должны женщины нести за аборт Трамп не уточнил, а члены его предвыборного штаба поспешили отвлечь внимание общественности от столь категоричного заявления. Тем не менее, в рамках своей кампании Трамп попытался привлечь на свою сторону антиаборционистов, обратившись к главе движения «За жизнь». В своём обращении Д. Трамп обещал номинировать на пост Верховного судьи того, кто разделяет антиаборционистские взгляды, ввести запрет на прерывание беременности на поздних сроках, сделать поправку Хайда постоянно действующим законом, а также ограничить финансирование некоммерческих организаций, занимающихся распространением информации об абортах.

После избрания Д. Трампа президентом группа из 106 членов Конгресса от Демократической партии направили ему коллективное обращение с просьбой отменить поправку Хайда, однако Трамп не только не отменил её, но и заявил о своём намерении сделать её постоянной. В 2017 г. Д. Трамп начал воплощать в жизнь некоторые из данных в 2016 г. обещаний: Соединённые Штаты отказались финансировать Фонд ООН в области народонаселения, объявив его в поддержке «недобровольной абортации и принудительной стерилизации в Китае», также была восстановлена в действии «политика города Мехико» (Mexico City policy), которая запрещает финансирование зарубежных некоммерческих, негосударственных организаций, которые выполняют аборты или консультируют женщин относительно возможности его проведения. Администрация Трампа начала активное наступление на американские организации, занимающиеся проблемами рождаемости, женского здоровья, проводящие консультации по прерыванию беременности. В частности, некоммерческая организация «Планируемое родительство» лишилась 60 млн долл. годового финансирования из государственного бюджета.

В 2017–2018 гг. Д. Трамп выдвинул в Верховный суд США кандидатуры Нила Горсача и Бретта Кавано, известных своей религиозной и антиабортивной риторикой. По замечанию самого Трампа, именно новые судьи позволили ему ужесточить законодательство относительно абортов во многих штатах: «Мы очень далеко продвинулись за последние два года с нашими замечательными сто пятью новыми федеральными судьями и двумя новыми судьями в Верховном суде... и совершенно новым и позитивным взглядом на вопрос о праве на жизнь»¹⁷, – написал Трамп.

Проблема абортов в предвыборной президентской кампании 2019–2020 гг.

Тема абортов, права женщин на свободный доступ к ним, необходимость отмены поправки Хайда стали также одной из центральных тем начавшейся предвыборной кампании на пост президента. Особенно активно к этой теме обращаются кандидаты от Демократической партии. Стоит отметить, что появление тем, связанных с абортами и необходимостью отмены поправки Хайда – сравнительно новое для Демократической партии явление. Несмотря на то что большинство демократов традиционно выступают в поддержку движения «За выбор», впервые особенно артикулировано тема абортов прозвучала в 2016 г., в ходе предвыборной гонки Хиллари Клинтон.

Целенаправленная и непреклонная политика Трампа в области репродуктивного права ещё сильнее обострила и проблематизировала дискуссию в предвыборном сезоне 2019–2020 гг. Во многом возросшее внимание к проблеме абортов связано с тем, что в 2019 г. о своём желании представлять Демократическую партию на выборах в президенты заявило рекордное количество женщин. Хотя в этом можно увидеть и обратную закономерность: трамповская мезогиния, его риторика относительно места женщины в обществе и её прав породили желание женской части Демократической партии рассматривать предвыборную кампания 2019–2020 гг. в качестве личной вендетты Трампу. Яркий пример тому – младший сенатор от штата Нью-Йорк Кирстен Джиллибранд, которая символично собрала своих сторонников в Нью-Йорке напротив одного из зданий, принадлежащих Дональду Трампу, чтобы сообщить о своём решении вступить в президентскую гонку. Указывая на здание позади себя она заявила: «Это – храм жадности, тщеславия и раздора. На каждом своём здании он крупными буквами пишет своё имя, чтобы мы знали, как он силён. Но наш президент слаб и труслив»¹⁸. На одних из дебатов Демократической партии, когда речь зашла об абортах, Джиллибранд заявила, что право на аборт входит в базовые права человека, лишение же женщины этого права сродни расизму. Она также отметила, что в нынешней президентской гонке подавляющее большинство демократов солидарны относительно вопроса об абортах: почти все кандидаты высказываются за отмену поправки Хайда и перевод решения по делу Роу против Уэйда в статус закона.

Действительно, сенатор от штата Калифорния К. Харрис, мэр города Саут-Бенд и кандидат от Демократической партии Пит Буттиджчич, сенатор от штата Нью-Джерси К. Букер, сенатор от Массачусетса Э. Уоррен и сенатор от штата Вермонт Б. Сандерс единогласно заявили о праве женщин на аборт, выступив против обновления или узаконивания поправки Хайда. Уоррен, в частности, заявила, что поправка ограничивает репродуктивную и экономическую свободы женщин, усиливает социальное неравенство в обществе, так как «она затрагивает бедных женщин, женщин из рабочего класса, а также очень молодых женщин… мы не можем принимать законы, которые ущемляют права наиболее уязвимых членов общества»¹⁹.

Неоднозначную оценку проблеме абортов и необходимости отмены поправки Хайда дали и другие члены Демократической партии, не участвующие в предвыборной кампании. Так, Ненси Пелоси, спикер Палаты представителей в Конгрессе США, отметила, что она выступает за право женщины самостоятельно распоряжаться своим телом, следовательно, принимать решение об аборте, однако отмена поправки Хайда, по мнению Пелоси, в нынешних политических реалиях попросту невозможна: «Я не считаю, что политика по продвижению поправки Хайда верная, мне хотелось, чтобы её вообще никогда не существовало, но сейчас – это закон, и я не считаю, что его пересмотр возможен в текущей политической ситуации и при нынешнем главе Белого дома». Также спикер Палаты представителей отметила, что очередное одобрение Конгрессом поправки – необходимое условие нормального функционирования законодательного органа²⁰.

Заключение

Подводя итог, стоит сказать, что проблема репродуктивного права сегодня стоит в США довольно остро. Дискуссия относительно абортов и уровня вмешательства государства в процесс их регулирования особенно обострилась в президентство Д. Трампа, который показал себя как активный антиаборционист. Рассмотрение проблемы абортов в США важно не только само по себе, но и потому, что это позволяет выявить глубинные тренды в современной американской политике. В частности, тот факт, что Демократическая партия практически единогласно выступила против поправки Хайда, свидетельствует о том, что демократам, поляризация которых отчётливо наметилась в начале предвыборной кампании 2019–2020, наконец-то удалось договориться хотя бы по этому вопросу, а демократы левого толка из политических аутсайдеров превращаются в тех, кто задаёт идейный тон Демократической партии, так как даже центрист Джо Байден в конечном счёте вынужден признать необходимость отмены поправки Хайда.