УДК 94

1970-е годы, отмеченные ослаблением международной напряжённости, интересны тем, что Советский Союз и Соединённые Штаты, являясь, по сути, идеологическими соперниками, позиционировали себя как политические партнёры, налаженный диалог которых должен был предотвратить ядерную войну¹. Выступая в амплуа борца за мир, Москва выражала готовность к серьёзным изменениям. В 1971 г. состоялся XXIV съезд КПСС, на котором была озвучена «Программа мира». С целью обеспечения благоприятных условий для построения коммунизма предлагался ряд мер по укреплению международной стабильности. Одной из наиболее радикальных было предложение одновременно аннулировать Организацию Варшавского договора и Североатлантический союз либо полностью ликвидировать их военные организации².

Р. Никсон, являвшийся одним из вдохновителей разрядки, на рубеже 1960х – 1970х годов обозначил важнейшую для США задачу: избегать как гонки вооружений, так и изменения баланса сил в пользу СССР³. Для Вашингтона снижение напряжённости в отношениях с Москвой не означало признания советской гегемонии над Восточной Европой. Приоритетом было определение измеримых, контролируемых условий безопасности и сотрудничества сверхдержав.

Никсон продолжал использовать в своей речи термин «сдерживание», явно указывавший на сохранение биполярной конфронтации. Стремясь сократить материальные затраты США за счёт привлечения европейских финансовых вливаний, он призывал к усилению НАТО, расширению возможностей организации, улучшению взаимодействия между членами⁴. Тем не менее, позднее администрация Никсона обвинялась оппозицией в «ослаблении военной мощи» США⁵.

Президент Дж. Форд ориентировался на продолжение разрядки в отношениях с СССР и на укрепление связей со странами НАТО, называя это политикой поддержания безопасности и мира на глобальной основе. Он был сторонником усиления военного потенциала альянса, считая, что его ослабление затруднит продолжение разрядки⁶. В1976 г. в ходе предвыборной кампании Форд отмечал, что угроза со стороны СССР сохраняется, и союзники США по НАТО не должны обманываться ложным чувством безопасности⁷.

Важнейшим международным событием того периода стало Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), увенчавшееся подписанием в 1975 г. в Хельсинки Заключительного акта. Американским дипломатам удалось добиться привлечения особого внимания к общегуманитарным темам, в первую очередь к проблеме прав человека («третья корзина»)⁸. Это обстоятельство впоследствии дало западному миру важный «козырь» в отношениях с СССР, предоставив юридические основания для многочисленных обвинений в несоблюдении взятых на себя обязательств. Одновременно хельсинский акт узаконил территориальные итоги Второй мировой войны, что фактически означало признание разделения Германии. Многими американцами и жителями стран Западной Европы это было воспринято как предательство союзников и нанесло ущерб авторитету президента.

Выдвигая свою кандидатуру на выборы, Картер выступал с программой моральной политики и сохранения лидерства США в мире. Став президентом, он фактически дебютировал в большой политике. До избрания он был малоизвестен, не имел богатого административного опыта и связей с политической элитой (В 1960-х годах он являлся сенатором штата Джорджия, а в 1971–1975 гг. – губернатором там же). Советник президента по национальной безопасности З. Бжезинский вспоминал, что на момент прихода в Белый дом Картер был мало сведущ в международных делах, однако не смущался этим обстоятельством, вникая во всё по ходу дела⁹. В первые месяцы внешнеполитическая стратегия новой администрации характеризовалась тем, что практические интересы США нередко заменялись нравственными категориями, цели определялись слишком широко и расплывчато. Речь идёт о проблемах защиты прав человека; силовой позиции в отношениях с СССР при продолжении разоруженческого процесса и политического диалога; участия в решении глобальных вопросов; расширения вовлеченности общественности и Конгресса во внешнеполитические дела. Формированием внешней политики занимались Дж. Картер, государственный секретарь С. Вэнс, помощник по национальной безопасности Зб. Бжезинский и представитель США при ООН Э. Янг, зачастую придерживавшиеся разных взглядов.

В начале 1977 г. президентской командой были определены приоритетные цели: стабилизация военного баланса, усиление и сплочение НАТО, достижение соглашения по ОСВ-2, содействие реализации прав человека во всём мире. Планировалось, с одной стороны, улучшение экономических отношений с СССР и странами Восточной Европы, а с другой – развитие отношений со странами «третьего мира» с целью ослабления советского влияния¹⁰. Последнее свидетельствовало о продолжении «сдерживания» Советского Союза.

Смена администрации не могла не повлиять на отношения лидеров США и СССР. Советский посол в Бонне В. Фалин в декабре 1976 г. предупреждал Москву, что Картер будет «настоящей напастью», а его администрация возродит «дух холодной войны»¹¹. Советской стороне было проще взаимодействовать с Никсоном и Фордом, предрасположенными к неформальному общению с Брежневым. Картер являлся более официальным и дистантным в контактах с СССР, он был религиозен, и его политика изначально позиционировалась как гуманистичная и моральная, вынуждающая думать о соотношении целей и средств их достижения¹². К тому же во второй половине 1970-х годов ухудшилось состояние здоровья советского лидера Л.И. Брежнева, что ограничивало возможности его личного участия в управлении страной.

В первый год президентства Картер был настроен в отношении СССР достаточно миролюбиво. 23 сентября 1977 г. он сделал в своём дневнике запись о встрече с советским министром иностранных дел А.А. Громыко. В ней отмечалось, что нормализация отношений между Вашингтоном и Москвой важна для всего мира. Президент находил обнадёживающей перспективу налаживания диалога СССР с членами НАТО и США – со странами ОВД¹³. Со второй половины 1950-х годов альянс отслеживал особенности развития СССР и Восточной Европы, уделяя внимание как политическим, так и экономическим аспектам. В подготовленном в 1978 г. экспертами НАТО анализе социально-политической ситуации в СССР эпоха Брежнева была названа периодом стабильности, дававшим гражданам чувство немыслимой прежде личной безопасности¹⁴.

С первых же месяцев пребывания у власти новой администрации при выработке тактики в отношении Советского Союза стали возникать разногласия между государственным секретарём С. Вэнсом и советником президента по национальной безопасности З. Бжезинским. Первый считал необходимым сохранять стабильность в отношениях США и СССР в том числе ради продвижения процесса египетско-израильского урегулирования. Второй придерживался антисоветской позиции и являлся сторонником налаживания американо-китайских отношений¹⁵, что не нравилось Кремлю. Произошедшая во второй половине 1970-х годов череда кризисов в странах «третьего мира» безапелляционно трактовалась Бжезинским как успех СССР и усиливала антисоветские тенденции в американской политике¹⁶.

Ситуация усугублялась тем, что президенту всё чаще стала поступать информация, о военном усилении Советского Союза и нарастающем отставании США. В 1976 г. СССР принял на вооружение новый ракетный комплекс с баллистическими ракетами средней дальности. В Советском Союзе этот подвижный грунтовый ракетный комплекс (ПГРК) получил название «Пионер» (по договору РСМД он известен как РСД-10, а по классификации США и НАТО – SS-20). Каждый из мобильных ракетных комплексов такого вида имел три боеголовки с расширенным радиусом действия, покрывавшим все европейские столицы стран НАТО. Соглашения по ОСВ на такой тип ракет не распространялись, что позволяло размещать их в Европе.

Министерство обороны США, возглавляемое Г. Брауном, информировало президента, что силы НАТО ощутимо уступают ОВД по многим видам вооружений. В этой связи рекомендовалось использовать технологии, объединяющие разведку с системами вооружений, военным командованием и контролем¹⁷. Особое значение приобрела проблема космического оружия: спутники стали играть огромную роль в разведке, коммуникациях, координации действий вооружённых сил и т.д.¹⁸ В июле 1977 г. Картер публично признал, что без применения атомного оружия НАТО не способна отразить вторжение войск Варшавского договора, поэтому приоритетом в американском бюджете являются расходы на оборону¹⁹.

Президент находился в незавидном положении, поскольку предшествовавшими администрациями был взят курс на снижение военного бюджета США и усиление переговорной линии с СССР. Это соответствовало духу разрядки и импонировало широкой общественности не только США, но и всего мира. Увеличение расходов на вооружения являлось непопулярной мерой и было чревато риском закрепить за американским лидером репутацию поджигателя войны. Картеру не нравилось, что советская пропаганда успешно позиционировала СССР как единственную державу, выступающую за мир во всём мире. Подобный образ был очень важен и для Соединённых Штатов Америки. Урегулирование региональных споров путём переговоров, создание механизмов контроля над ядерными вооружениями в сочетании с последовательным укреплением военного потенциала, по его мнению, должны были закрепить за США образ миротворца²⁰.

В сложившихся условиях рационально было действовать в единстве с партнёрами по Североатлантическому альянсу. Картер подчёркивал приверженность Соединённых Штатов идее укрепления НАТО как краеугольного камня безопасности Запада. Важнейшей задачей администрации он считал сохранение политического и военного баланса в Европе и укрепление американского лидерства в альянсе²¹. Советский посол в Вашингтоне А.Ф. Добрынин вспоминал, что девизом США в тот период было «вооружать саму Западную Европу и усиливать американское военное присутствие там»²².

Г. Браун утверждал, что безопасность США зависит от распределения их силы в мире и невозможна без чёткого взаимодействия с союзниками и предостерегал, что если не удастся решить эту проблему, то разобщённостью членов НАТО воспользуется Советский Союз²³. Важно было осуществить переоценку роли альянса в межблоковых отношениях, чтобы повысить эффективность консультаций между союзниками и оборонных программ НАТО²⁴.

В мае 1977 г. на встрече лидеров блока в Лондоне Картер отметил, что альянс должен усиливаться и крепнуть. Он акцентировал внимание на позитивном опыте выработки западной стратегии СБСЕ, в том числе по «третьей корзине»²⁵. Американский лидер призывал к увеличению бюджетов на стандартизацию военного оборудования альянса и усиление возможностей в ведении войны неядерными средствами и добился того, что Советом НАТО было принято решение о повышении ежегодных военных бюджетов членов блока на 3% с учётом инфляции²⁶. Оказывая влияние на формирование повестки Совета НАТО и ратуя за всеобщую безопасность, Вашингтон стремился к сплочению с Западной Европой и увеличению финансирования вооружённых сил альянса.

Картеру не хватало пространства для маневра: выполняя предвыборные обещания уменьшить военные расходы на 5–7 млрд долл., в 1977 г. он вынужден был обеспечить сокращение военных ассигнований (бюджет Форда на 1978 фин. г. составил 123 млрд долл., а Картера – 117 млрд долл., утверждённых Конгрессом)²⁷. При этом уже в январе 1978 г. президент выступил перед Конгрессом с заявлением о необходимости увеличения расходов на оборону и улучшение боеспособности сил НАТО²⁸.

В своих выступлениях Картер позиционировал НАТО как неотъемлемую часть национальной политики США и важнейший инструмент её реализации. Стремление к согласию внутри блока осложнялось как минимум двумя обстоятельствами. Первым из них была проблема Кипра, обострившая турецко-греческие отношения и приведшая к выходу Греции из военной организации НАТО. В июле 1974 г. на Кипре произошёл военный переворот, в ходе которого террористическая организация греков-киприотов (ЭОКА-В) свергла президента Кипра. Турция увидела в этом опасность своим интересам и отправила на остров тридцатитысячный военный корпус, который занял около 35% территории. 14 августа 1974 г. в условиях кипрского кризиса, премьер-министр К. Караманлис заявил о выходе Греции из военной организации НАТО, объясняя этот шаг неспособностью блока предотвратить вооружённый конфликт между двумя своими членами – Грецией и Турцией. Картер считал, что для альянса жизненно необходимо налаживание турецко-греческих отношений и возвращение Греции в блок²⁹.

Европейские члены НАТО были особенно обеспокоены тем, что процесс ОСВ оставлял за рамками переговоров ядерные средства средней дальности в Европе³⁰. Развёртывание советских SS-20 создавало угрозу практически для всех европейских членов альянса. Поскольку ракеты были нацелены на Западную Европу, возникли опасения, что СССР может нанести превентивный удар по военным и коммуникационным объектам НАТО, чтобы не позволить США прийти на помощь европейцам. Ставилась под сомнение и решимость Вашингтона прибегнуть к ядерному возмездию при помощи оружия морского базирования либо оружия, размещённого на территории Северной Америки.

Наиболее решительно об этих опасениях заявлял западногерманский канцлер Г. Шмидт. ФРГ в тот период играла в альянсе особую роль. Фактически именно Шмидт озвучивал американцам опасения и пожелания европейских членов НАТО. Опасаясь, что США могут бросить Западную Европу или превратить её в поле битвы, сделав разменной монетой в советско-американском противостоянии, он настаивал на поддержании политического и военного равновесия как важнейшей предпосылки безопасности и разрядки. З. Бжезинский поставил задачу отслеживать контакты лидеров ФРГ и СССР, возможно, допуская, что немцы могут попытаться заручиться гарантиями Москвы на случай возникновения конфликта. В августе 1978 г. Г. Браун обратил внимание президента на то, что руководители ФРГ могут начать переговоры с СССР по вопросам безопасности³¹.

Для Соединённых Штатов было исключительно важно сохранить лидирующее положение в западном мире. США не рассматривали Европу как потенциально возможный театр военных действий, но для усиления своих возможностей ориентировались на укрепление единства с европейскими членами альянса³². К тому же призывы к поддержанию баланса сил и принятию ответных мер в отношении соцлагеря всё больше импонировали действовавшей администрации.

По воспоминаниям президента, одной из самых сложных проблем, с которыми ему пришлось столкнуться, была проблема размещения на территории Западной Европы нейтронного оружия³³³⁴. На протяжении всего 1977 г. интерес членов НАТО к ней был достаточно высок. В то же время в США и странах Западной Европы проходили мощные антивоенные протесты³⁵.

В начале 1978 г. Картер отправил заместителя советника по национальной безопасности Д. Аарона в Великобританию и ФРГ, чтобы прояснить позицию их руководства. Из информации, полученной по итогам этой поездки, а также из материалов, предоставлявшихся внешнеполитическим ведомством и помощником по вопросам национальной безопасности, для президента стало очевидно, что в странах НАТО не было согласия между политическими и военными лидерами. Представители военного командования хотели, чтобы оружие было развёрнуто в Европе, а политические лидеры, опасаясь недовольства электората, не решались открыто поддержать эту идею³⁶. Президент стал сомневаться в целесообразности вложения средств в этот проект. Из-за небольшой дальности установки могли быть полезны только для защиты Западной Европы в случае советского вторжения, но не могли повысить эффективность американских вооружённых сил в других частях мира. К тому же, по его убеждению, европейцы рассчитывали, что основные материальные затраты возьмут на себя США, а они лишь предоставят территории для размещения ракет средней дальности с нейтронными боеголовками. В итоге Картер отказался от идеи производства нейтронного оружия, что, по его мнению, соответствовало желаниям европейской общественности и общей политике ограничения ядерных потенциалов³⁷.

Ситуация сложилась таким образом, что военные лидеры стран НАТО, рассчитывавшие на получение современного эффективного оружия, оказались разочарованы решением Белого дома. Вэнс вспоминал, что положению США в альянсе был нанесён удар, поскольку европейцы боялись за себя и зачастую воспринимали происходящее как одностороннее разоружение перед соцлагерем, отказ Вашингтона защищать их интересы. Трансатлантические отношения страдали и от того, что европейцам было невыгодно ужесточение политики в отношении СССР, особенно в экономических вопросах³⁸. На карту был поставлен престиж США как лидера НАТО в Европе, поэтому для Вашингтона стало особенно важным, чтобы возникшие проблемы были решены единым альянсом под видимым американским руководством³⁹.

В ходе консультаций с европейскими лидерами, желая гармонизировать отношения в блоке, Картер предложил использовать вопрос о нейтронном оружии в переговорах с СССР. Для этого страны НАТО во главе с США должны были заявить, что оставляют за собой право производить и развёртывать нейтронное оружие в будущем, но готовы отказаться от его размещения на территории Западной Европы при условии отказа СССР от размещения SS–20⁴⁰.

Эксперты НАТО уделяли большое внимание тенденциям развития Советского Союза. В ноябре 1977 г. С. Хантингтон охарактеризовал его как «неполноценную сверхдержаву», специализирующуюся исключительно на военной силе, и имеющую ярко выраженный дисбаланс военной мощи и экономической слабости⁴¹. В мае 1978 г. постоянный представитель США в НАТО У. Беннет отправил в Госдепартамент сообщение о перспективах «блестящего будущего для НАТО. В нём говорилось о системных экономических и политических проблемах главного противника. СССР остро нуждался в развитии технологий, содержал гигантский административный аппарат, в стране развивался теневой сектор экономики и при этом не проводились необходимые реформы. Коллега У. Беннета из Великобритании Дж. Киллик разделял его оптимизм, и в целом эксперты НАТО считали консерватизм советской системы главным препятствием для восстановления его экономики⁴².

Хотя всё это и давало возможность с оптимизмом смотреть в будущее, военная мощь СССР, его огромные размеры и природные ресурсы вынуждали аналитиков НАТО, описывая Советский Союз как «неполноценную сверхдержаву», всё-таки относиться к нему с серьёзными опасениями⁴³.

В своём дневнике Картер отмечал, что помимо вопросов, связанных с вооружениями, на пути эффективного американо-советского сотрудничества стояла проблема прав человека. СССР и страны социализма обвинялись в неисполнении Всеобщей декларации прав человека и Заключительного акта хельсинского соглашения, которые они добровольно подписали⁴⁴. Картер подчёркивал, что озабоченность США реализацией прав человека является глобальной и не ограничивается какой-либо нацией или регионом. По его словам, американская идеология сохраняла свою привлекательность для людей, поскольку основывалась на свободе и правах человека, в то время как идеология коммунизма и реальное положение дел в соцстранах не способствовали росту количества приверженцев социализма, поэтому СССР вынужден распространять своё влияние в мире силой⁴⁵.

Выступая перед соотечественниками и во время визитов в Западную Европу, Картер часто заявлял о сохранении и нарастании советской угрозы. Членам альянса регулярно предлагалось укреплять войска, дислоцированные в Западной Европе, и улучшать способность перебрасывать туда сухопутные и воздушные силы США на случай кризиса, поскольку безопасность европейских союзников крайне важна для Вашингтона. Президент подчёркивал, что НАТО – оборонительный союз, предназначенный для поддержания мира, и без него невозможно продолжение политики разрядки; наличие у западных демократий эффективных боевых средств во всех районах, где их жизненные интересы подвергаются опасности, он называл основой стабильности во всём мире⁴⁶.

В одном из интервью в июле 1978 г. Картер заявил, что отношения с Москвой будут представлять смесь сотрудничества и конкуренции. Разрядка – не панацея, способная положить конец противостоянию двух принципиально различных систем. Она всего лишь противоядие от неконтролируемой конкуренции сверхдержав, угрожающей всему миру. США готовы сотрудничать с СССР всегда, когда это возможно. Они верят в мир, независимость государств, соблюдение прав человека и демократические принципы, которым противостоит Советский Союз. Кремль должен разделить с США ответственность за решение мировых проблем, а не усугублять их⁴⁷.

В 1977–1979 гг. во взаимоотношениях СССР и стран ОВД, с одной стороны, и США и НАТО – с другой, прослеживались две противоположные тенденции. Первая выражалась в курсе на продолжение разрядки международной напряжённости, подписание ОСВ-2, обсуждение проблемы ракет средней дальности. Вторая – в стремлении каждой из сторон к получению преимуществ на международной арене. Вторая тенденция постепенно становилась приоритетной. С 1977 г. СССР установил вдоль своих западных границ около 650 ракет SS–20, а в 1979 г. Североатлантический альянс, вместо того чтобы на время переговоров по ОСВ-2 «заморозить» размещение новых ракет, руководствовался линией «продолжай переговоры и размещай»⁴⁸.

В январе 1979 г. на встрече с Г. Шмидтом, В. Жискар д’Эстэном и Дж. Каллагэном в Гваделупе перед американским президентом был поставлен вопрос об эффективности НАТО в противодействии «советской угрозе». Картер пообещал разместить в Европе американские ракеты средней дальности⁴⁹. При этом руководители Германии и Великобритании настаивали на параллельном проведении политики согласованного с СССР сокращения ракет. Для этого необходимо было доработать американо-советское соглашение ОСВ-2, чтобы открыть дорогу переговорам по проблеме ограничения РСД в Европе.

Следует отметить, что в связке США – НАТО, несмотря на определённое совпадение целей, стороны не всегда считали нужным консультироваться друг с другом. Есть свидетельство, что летом 1979 г. Г. Шмидт в беседе с А. Косыгиным дал понять, что по вопросу о евроракетах возможен компромисс. СССР предлагалось «раскрыть карты», заявить, что он не станет развёртывать больше ракет SS-20 (в пересчёте на боеголовки), чем было ракет Р-12 и Р-14 (SS-4 и SS-5 соответственно), а может даже ограничится несколько меньшим их числом с учётом более высоких качественных характеристик. При таком повороте событий, по его мнению, возникала возможность снять с повестки вопрос о размещении новых американских ракет в Европе⁵⁰. Примечательно, что, излагая суть этого компромисса, канцлер ФРГ никак не обозначил позиции Вашингтона. Европейцы в первую очередь были обеспокоены своей безопасностью.

18 июня 1979 г. в Вене главы СССР и США подписали договор ОСВ-2, который предполагал ограничение количества пусковых установок. Однако это не означало достижения полного согласия между конкурирующими полюсами силы.

Понимая опасность установки американских РСМД в Европе (на таком расстоянии от СССР они становились стратегическими, так как могли достичь советских городов в течение 8-10 минут)⁵¹, 6 октября 1979 г. Брежнев выразил готовность сократить часть советских ракетных сил в регионе, если НАТО не будет размещать там американские «Першинги». Он предложил также вывести из ГДР 20 тыс. советских войск и 1000 танков в течение следующего года. 9 октября Картер отверг это предложение и высказался за программу модернизации сил альянса. Не дожидаясь сессии Совета НАТО, он отклонил и последующее предложение Брежнева немедленно начать переговоры по вопросам развёртывания ракет в Европе. Администрация стремилась сохранить преобладающее влияние США в делах НАТО. Был взят твёрдый курс на то, чтобы вначале обеспечить принятые союзниками решения о размещении американских ракет в Европе и только потом обсуждать этот вопрос с СССР⁵².

12 декабря 1979 г. на сессии Совета НАТО в Брюсселе было одобрено «двойное решение», которое предусматривало размещение на территории европейских стран 572 американских РСД «Першинг-2» и крылатых ракет (соответственно 108 и 464) параллельно с инициированием переговоров с СССР о восстановлении военно-политического равновесия⁵³. Картер отметил, что Североатлантический альянс принял решение компенсировать фактическое развёртывание сил Советского Союза, что открыло возможность вести переговоры о сокращении ядерного оружия и уменьшении обычных вооружений на всей территории Европы.

Несмотря на недостатки подписанного в июне ОСВ-2, главы стран НАТО призывали к его ратификации. По их мнению, укреплять единство и возможности альянса было лучше с этим договором, чем без него⁵⁴. Одобрительно к ратификации ОСВ относился Г. Браун, считая, что соглашение поможет «поддерживать гибкое и надёжное сдерживание, стабильность и паритет»⁵⁵.

К ратификации договора стремился и Картер. При этом ему было важно выглядеть лидером, который «не бросился бездумно в объятия русских»⁵⁶. Когда вопрос о ратификации ОСВ-2 встретил серьёзные препятствия в Сенате, президент призвал не снимать его полностью, а временно отложить. В итоге США так и не ратифицировали договор, выразив этим протест против ввода советских войск в Афганистан. Тем не менее, фактически условия этого договора соблюдались американской стороной вплоть до 1986 года.

По утверждению Вэнса, в ходе консультаций 1977–1979 гг. по вопросам ОСВ-2 и модернизации ядерных сил, кризис доверия европейских членов НАТО к США был преодолён⁵⁷ [Vance, 1983: 98]. Вашингтон восстановил доверие союзников. Одновременно с этим антизападные и антиамериканские настроения в Греции начали сходить на нет, страна встала на путь возвращения к участию в военной организации альянса, что помогло укрепить южный фланг НАТО⁵⁸.

На протяжении президентского срока Картер часто отмечал, что перспективы международной стабильности зависят от СССР. Возможно, он стремился снять с США ответственность за судьбу разрядки и ждал неверных шагов Москвы, чтобы начать новый виток конфронтации. Подходящим резонансным поводом для этого стала ситуация в Афганистане. Как правило, именно с ней связывают крах разрядки международной напряженности⁵⁹. Западные аналитики констатировали, что советская агрессия в Афганистане демонстрирует необходимость атлантического единства. Г. Браун докладывал президенту, что в американском обществе сформировался консенсус в поддержку роста военной мощи⁶⁰. По его мнению, европейская общественность, обеспокоенная советской угрозой, также решительно поддержала НАТО и одобрила более высокие оборонные бюджеты⁶¹.

Несмотря на обострение международной обстановки, глава Белого дома заявлял, что решение, принятое странами НАТО 12 декабря 1979 г., не будет представлять наступательную угрозу для СССР⁶². Он отмечал, что приверженность моральным нормам, с одной стороны, и адекватное, устойчивое наращивание военного потенциала США и их союзников в условиях нарастания угрозы со стороны СССР – с другой, совместимы друг с другом в рамках политики разрядки, которая должна строиться на основе сдерживания. Путь к улучшению отношений, по его словам, продолжал оставаться открытым при условии, что СССР изменит своё поведение⁶³. Однако в последнем ежегодном выступлении перед Конгрессом Картер заявил, что ввод советских войск в Афганистан подтвердил агрессивность СССР и подчеркнул необходимость увеличивать расходы США на оборону в предстоящие годы⁶⁴.