Значение, которое имеет каждая постсоветская страна/регион для США, постоянно претерпевает изменения. Это зависит как от внешнеполитических приоритетов Вашингтона, так и самого процесса принятия решений. Вот почему украинский кризис, вызвавший столь резкое ухудшение отношений с Россией вкупе с обострением ситуации на Ближнем Востоке, вынудили Вашингтон в 2014 г. взять в фокус внимания постсоветские страны и, главным образом, Украину, Грузию и Молдову. Все эти страны объединяет, во-первых, общий внешнеполитический курс, направленный на интеграцию в евроатлантические структуры, и, во-вторых, проблемы, связанные с их территориальной целостностью, что сильно осложняет возможность их членства в НАТО. Еще одним признаком общности этих стран является тот факт, что все они стали подписантами Соглашения об Ассоциации с ЕС. Наконец, все эти страны входят в «сеть не особенно сильных и не слишком устойчивых новых государств, вовлеченных в сотрудничество и отношения «асимметричной взаимозависимости с Западом; дорожащих помощью США, делающей их податливыми к американским рекомендациям», что полностью отражает американскую «стратегию перемалывания», с которой США вошли в XXI веке в постсоветское пространство» [1].

Следующим этапом политики Вашингтона в отношении этих стран на пути их дальнейшего продвижения в сторону Альянса становится усиление натовской составляющей, которая, с точки зрения США, должна осуществляться параллельно с оказанием американской поддержки в области проведения военных, гражданских и социальных реформ. Показательно, что согласно закону «О предотвращении российской агрессии» (Russian Aggression Prevention Act of 2014) всем трем странам предоставляется статус союзника без членства в НАТО [2]. Помимо этого, США планируют создание Фонда безопасности «Европейские Партнеры» (European Partners), призванного оказывать помощь вооруженным силам Украины, Грузии и Молдовы [3].

Намерение США активизировать свою политику в отношении стран с проблемными территориями – Украины, Грузии и Молдовы было подтверждено и рядом законопроектов, принятых Конгрессом США. Среди них уже упомянутый выше «Акт поддержки свободы в Украине 2014» (Ukraine Freedom Support Act of 2014), занимающий центральное место в этом списке, о предоставлении Украине, Грузии и Молдовы вооружения; Резолюция 758 [4], в которой осуждается продолжающаяся политическая, экономическая и военная агрессия Российской Федерации против всех этих стран и нарушение их суверенитета, независимости и территориальной целостности; Резолюция 660 [5], настоятельно призывающая США уделять особое внимание укреплению безопасности Грузии путем проведения совместных военных учений и предоставления оборонительных возможностей в целях укрепления независимости и суверенитета Тбилиси. Не исключено, что растущее число законопроектов, рассматриваемых в настоящее время законодателями уже нового Конгресса 115 созыва и направленных на защиту территориальной целостности этих постсоветских стран – законопроекты 830 [6] и 88 [7], а также Резолюция 106 [8] могут со временем стать законодательной базой, необходимой для их вступления в НАТО.

Украина

Чтобы понять то значение, которое имеет Украина для РФ, уместно будет процитировать высказывание З. Бжезинского о том, что «независимая и прозападная Украина имеет критическое значение для геополитического ослабления России. Западу было бы крайне глупо не воспользоваться таким козырем, который сам упал ему в руки. И Запад им воспользуется» [9]. Вот почему украинский вопрос стал вопросом жизни и смерти, как для РФ, так и для Запада.

Сегодня США крайне обеспокоены энергетической зависимостью Украины от России. Уже с начала 2006 г. политика России в отношении поставок газа на Украину стала предметом острой критики со стороны США [10]. Отсюда − активное поощрение Соединенными Штатами идеи получения Украиной газа по альтернативным маршрутам в обход России, а также их намерение экспортировать американский сжиженный газ для снижения энергозависимости стран Центральной и Восточной Европы от РФ. Не исключено, что Украина может стать потребителем этого газа, что должно помочь ей, согласно логике Вашингтона, «стать более самодостаточной и менее зависимой от российского газа» [11].

На взгляд исследователей Фонда «Наследие» Л. Коффи и Д. Кочиса, «Россия смогла использовать ситуацию в Восточной Украине в свою пользу, рассчитывая на то, что Запад не будет отвечать каким-либо значительным образом. Пора признать, что имперские амбиции России не имеют никаких ограничений, и разработать стратегию соответственно» [12]. Такая позиция в отношении РФ на Западе стала, похоже, общепризнанной.

Закон о бюджете США на 2017 фин. г., подписанный Д. Трампом 6 мая 2017 г., выделил Украине 560 млн долл. «на подготовку, оборудование, логистическую поддержку», а также снабжение украинских вооруженных сил и сил безопасности [13]. Однако финансирование Киева осуществлялось и по другим каналам [14]. По мнению американских законодателей, это должно помочь Киеву противостоять дальнейшей агрессии» и способствовать усилению возможностей вооруженных сил страны по защите суверенитета и территориальной целостности государства.

На взгляд директора российской и евроазиатской программы Центра стратегических исследований (CSIS) Э. Качинса, США необходимо учесть несколько серьёзных уроков, который преподал кризис на Украине. Один из них заключается в безосновательной убеждённости ЕС о необходимости подписании Соглашения об ассоциации с Украиной, не предполагающего тесных торговых связей между Киевом и Москвой в рамках Таможенного союза. По его мнению, «никогда не было, нет и не будет экономически и политически жизнеспособно для Украины выстраивать взаимоотношения с Западом в ущерб отношениям с Россией и наоборот [15]».

И, действительно, сегодня Вашингтоном демонстративно пренебрегаются практически все интеграционные проекты, запущенные Россией. Похоже, что США полностью разделяют мнение многих американских экспертов о том, что ЕАЭС выглядит как «антизападный цивилизационный проект, инициированный политическими лидерами, мышление которых было сформировано ещё в советскую эпоху и которые стремятся вернуть регион в прошлое [16]».

Вместе с тем, рассматривая подход к интеграции на постсоветском пространстве как дилемму, исследователи М. Троицкий и С. Чарап приходят к выводу о том, что «пытаясь вовлечь постсоветские государства во взаимоисключающие интеграционные проекты, Запад и Россия ставят эти страны – часто непреднамеренно – в условия игры с нулевой суммой. Она приводит к углублению социально-политических противоречий, замедлению реформ и демократических преобразований в стране-кандидате» [17]. С этим выводом трудно не согласиться, равно как и с другим − активное вовлечение стран постсоветского пространства в евроатлантические структуры в ближайшей перспективе в условиях беспрецедентного противостояния между РФ и Западом не будет способствовать стабильности и безопасности в Европе, а, напротив, лишь увеличит масштаб угроз.

11 сентября 2017 г. по итогам переговоров Владимира Путина с канцлером Германии А. Меркель в сообщении, выпущенном пресс-службой Кремля, говорится, что «обеспечение охраны наблюдателей ОБСЕ ооновцами может осуществляться не только на линии соприкосновения после разведения сил и средств обеих сторон, но и в других местах, где СММ ОБСЕ проводит свои инспекционные поездки в соответствии с минским Комплексом мер» [18]. Однако красная линия была обозначена. 19 сентября глава МИД РФ Сергей Лавров заявил, что суть предложения президента России Путина по размещению миротворцев ООН в Донбассе состоит в том, что они должны заниматься лишь охраной миссии ОБСЕ, а «любое другое предназначение миротворческой миссии будет означать перечеркивание этих договоренностей» [19]. Именно этот факт подкрепляет уверенность Запада в том, что Москва хочет свести функции контингента к охране наблюдателей ОБСЕ, а потому и не поддерживает идею распространения миротворческой операции ООН в Донбассе на всю территорию региона, которая находит всеобщую поддержку со стороны Запада. Более того, сегодня США и Франция уже подтвердили свою готовность профинансировать размещение миротворческой миссии ООН в зоне конфликта в Донбассе [20].

Показательно, что в ходе 14-го форума Ялтинской европейской стратегии (YES − Yalta European Strategy), состоявшегося в Киеве с 14-17 сентября 2017 г., устами специального представителя Государственного департамента США по Украине Курта Волкера были озвучены три условия, позволяющие США считать миротворческую миссию "полноценной" и заслуживающей поддержки – это, прежде всего, способность обеспечить безопасность на всей территории Донбасса, в том числе вдоль украино-российской границы, контролировать отвод тяжелой техники и артиллерии, осуществлять мониторинг тяжелого вооружения. Именно «такая миссия удовлетворяла бы всем прочим требованиям и открыла путь к политическому регулированию» [21]. Более того, на взгляд Волкера, ДНР и ЛНР не могут выступать субъектами переговорного процесса. «Мы же не говорим с "властью" Абхазии или Южной Осетии? Они – русские – Н.Г. − хотят сделать так, чтобы мы застряли в переговорах с этими людьми, которые ничего не решают Если Россия действительно хочет действовать в соответствии с ее собственными заявлениями и беспокоится о защите русскоязычного населения, можно считать, что есть основа для разговора. Просто надо найти другой способ достижения этих целей. И здесь мы подходим к вопросу привлечения миротворцев. Такой подход дает России возможность действовать в соответствии с ее интересами» [22].

Грузия

Политика США на кавказском направлении сконцентрирована в основном на возведении системы коммуникаций для транзита энергоресурсов Каспия с тем, чтобы установить более низкие цены на энергосырье, обойти Россию как ключевого поставщика энергоресурсов в Европу и не допустить канализации каспийских ресурсов в восточном (китайском и японском) направлении. США стремятся также минимизировать роль Ирана не только на Ближнем Востоке, но и на Кавказе. Вашингтон также заинтересован и в продвижении финансируемых им экономических и энергетических проектов, а значит – в разрешении застарелых кавказских конфликтов и предотвращении новых, которые могут воспрепятствовать реализации таких проектов. Стратегическая цель помощи − «консолидация грузинской демократии и развитие экономики свободного рынка, содействие интеграции в евроатлантические институты, а также прогресс в продвижении к мирному объединению нации в рамках безопасных границ» [23].

9 мая 2017 г. Госсекретарь США Рекс Тиллерсон и премьер-министр Грузии Георгий Квирикашвили подписали «Соглашение по обмену разведывательной информацией и борьбе с терроризмом» [24]. Показательно, что данное соглашение стало еще одним этапом на пути достижения большей совместимости и расширения спектра новых возможностей между НАТО и Грузией. Это стало возможным после создания в марте 2008 г. Комиссии Грузия – НАТО [25], а также продолжающей активно действовать вплоть до настоящего времени Хартии о стратегическом партнерстве [26], подписанной в Вашингтоне 9 января 2009 г.

В июле 2016 г. в рамках визита в Тбилиси Джона Керри, который являлся на тот момент Госсекретарем США, был подписан двусторонний Меморандум об углублении партнерства между Тбилиси и Вашингтоном в сфере обороны и безопасности [27], мультиплицирующий возможности США в модернизации грузинских вооруженных сил. Всегда мечтал увидеть секс прошлых лет? Тогда у тебя есть такая возможность, достаточно просто смотреть ретро порно >>> . Шикарные винтажные ролики не оставят тебя равнодушным и ты получишь максимум сексуального наслаждения!

6 декабря 2016 г. министр обороны Грузии Леван Изория и заместитель помощника министра обороны США Майкл Карпентер подписали в Тбилиси рамочное соглашение в сфере безопасности на 2016−2019 гг. [28], дополнившее многие положения вышеназванного меморандума. Трехлетний документ предусматривает определение долгосрочных задач двустороннего сотрудничества Грузии и США, синхронизацию приоритетов и планировку ресурсов, а также строительство Центра объединенной многонациональной готовности (JMRC) по аналогии с немецкой военной базой Хохенфельс, где на сегодняшний день проходят тренировку грузинские военнослужащие в рамках подготовки к миротворческой миссии НАТО. Показательно, что оформленное в Тбилиси рамочное соглашение подлежит ежегодному пересмотру и обновлению. Таким образом, предоставленные Тбилиси Вашингтоном новые возможности в сфере безопасности должны способствовать усилению сотрудничества Грузии с НАТО и укреплению обороноспособности страны.

Все это по замыслу американских стратегов должно обеспечить более тесную интеграцию Грузии в Евроатлантический союз. Показательно, что во время встречи с Г. Квирикащвили президент США Д. Трамп выразил уверенность в том, что «США продолжат поддерживать суверенитет и территориальную целостность Грузии, равно как и развитие стратегического партнерства с этой страной» [29].

В этой связи необходимо особо отметить Закон о бюджете США на 2017 фин. г. 30, одобренный Конгрессом США 5 мая 2017 г. и вступившим в силу сразу же после его подписания президентом США 6 мая 2017 г. Показательно, что пункт С раздела 7070 этого закона целиком посвящен вопросу, связанному «с оккупированными РФ территориями Грузии – Абхазией и Цхинвальским районом (Южная Осетия)». В нем четко прописано положение о том, что «госведомствам США запрещено оказывать поддержку государствам, признавшим независимость оккупированных грузинских регионов − Абхазии и Цхинвальского района и установившим с ними дипломатические отношения» [31]. Закон о бюджете США на 2017 фин. г. также призывает Госдеп США опубликовать список этих стран. С целью исключения возможности реализации финансовых программ (кредитов, долгов, гарантий), нарушающих территориальную целостность и суверенитет Грузии, закон обязывает Министерство финансов США выработать соответствующие инструкции для международных финансовых институтов. В нем также говорится, что в течение 90 дней после вступления его в силу Госсекретарь США обязан представить отчет о действиях России, связанных с оккупацией Абхазии и Цхинвальского района, в котором будут также представлены и возможные расходы, затраченные Москвой на две «мятежные провинции» Грузии, начиная с 2008 г.» [32].

В Грузии этот документ расценили как официальное признание Соединенными Штатами оккупации Абхазии и Южной Осетии со стороны России, тем более, что Тбилиси, согласно опубликованному 24 апреля 2017 г. Стратегическому обзору обороны страны за 2017−2020 годы [33], считает угрозу новой широкомасштабной военной агрессии против него вполне реальной и в период с 2017 г. по 2020 г., т.е. «в условиях невыполнения Соглашения о прекращении огня от 12 августа 2008 г. и присутствия российских вооруженных сил на оккупированных территориях [34]».

Целью проведения многонациональных военных учений «Проворный дух 2017» является достижение большей совместимости между грузинскими военными и их коллегами из США и других партнерских стран, готовности реагирования на кризисы и участие в совместных операциях в составе сил быстрого реагирования НАТО, а также углубление знаний каждой страны по тактике, технике и процедурам. По информации пресс-службы Минобороны Грузии, в учениях, помимо Грузии и США, приняли участие военнослужащие из Румынии, Болгарии, Латвии, Украины, Азербайджана [35]. В этом же контексте следует отметить, что для участия в учениях в Грузию прибыли 500 американских военнослужащих, а в порту Поти разгрузились основные боевые танки европейского командования армии США M1 Abrams, бронетранспортеры LAV, а также легкая техника.

В ходе своего выступления на церемонии открытия «Проворного духа 2017» министр обороны Грузии Леван Изория заявил, что «наша цель заключается в том, чтобы внести достойный вклад в дело защиты общих ценностей, свободного общества и мира, а эти учения делают Грузию более стабильной и мирной и наши вооруженные силы приобретают больше профессионализма и уверенности в себе» [36].

Таким образом, в настоящее время очевидно стремление США взять реванш у России на кавказском направлении ее политики, связанной с подписанием между РФ и бывшими провинциями Грузии целого ряда законов и договоров, направленных на дальнейшее укрепление двусторонних отношений. В их числе подписанный 21 ноября 2015 г. В. Путиным закон о ратификации Соглашения между Россией и Абхазией об объединенной группировке войск вооруженных сил [37], Договор о союзничестве и интеграции между Российской Федерацией и Республикой Южная Осетия, подписанный 18 марта 2015 г. [38], и, наконец, Соглашение о вхождении подразделений Южной Осетии в состав российских Вооруженных сил [39], подписанное 31 марта 2017 г. Все эти незаконные действия со стороны РФ, на взгляд Тбилиси и Вашингтона, являются продолжением процесса фактической аннексии Абхазии и Цхинвальского района и «пренебрежением» фундаментальными нормами и принципами международного права. К тому же действия Южной Осетии по пограничному размежеванию («бордеризация»), поддерживаемые Москвой, вызывают у Тбилиси и Запада опасения по поводу продвижения России на собственно грузинскую территорию.

Что же касается позиции РФ, то с учетом «новых реалий в Закавказье» [40] Москва осознает, что удержать Грузию под своим влиянием уже не представляется возможным, а любые попытки блокировать стремление Тбилиси к интеграции с Западом контрпродуктивны. Со своей стороны, как Грузия, так и Запад не могут не понимать, что ключ от решения проблемы территориальной целостности этой страны находится в активе России – ее северного соседа, занимающего крайне активную позицию в отношении постсоветских стран.

Молдова

В отличие от Украины и Грузии, представляющих значительный интерес для США, Молдове отводится второстепенное место в списке главных приоритетов политики Вашингтона в отношении стран СНГ.

Вашингтон использует в своих интересах Бухарест, который играет ключевую роль в проведении прозападной политики в отношении Кишинева. 20 апреля 2012 г. Молдова заключила Соглашение о военном сотрудничестве с Румынией [41]. В сентябре 2015 г. с нею же был подписан Межправительственный договор и о сотрудничестве в области военной стандартизации [42], призванный способствовать оказанию разных форм помощи в соответствии с действующим законодательством Молдовы, Румынии, программами НАТО и ЕС.

США оказывают экономическую помощь Молдове в размере 30-32 млн долл. в год [43]. Цель этой помощи – «содействие политическим реформам и интеграции Молдовы в Европу». Как подчеркивает государственный департамент, «там, где это возможно, эта помощь включает также Приднестровский регион, где правительство США стремится расширить связи и подчеркивает решимость содействовать политической интеграции» [44].

46% американской помощи Молдове идет на «развитие демократических свобод и фундаментальных прав, развитие гражданского общества. Кроме того, 16% помощи направляется на укрепление мира и безопасности [45].

Показательно, что сопряжение двух интеграционных проектов под эгидой РФ и ЕС, в одном из которых Молдова является страной-подписантом Соглашения об Ассоциации, и другого – ЕАЭС, где она, согласно решению, принятому на заседании Высшего Евразийского экономического совета в Бишкеке 14 апреля 2017 г, должна получить статус государства-наблюдателя [46], в случае Молдовы может стать вполне допустимым. На встрече президента РФ В. Путина с президентом Молдовы И. Додоном, состоявшейся 17 января 2017 г. в Москве, отмечалось, что РФ будет работать с Молдавией для восстановления экономических связей «с учетом отношений Кишинева с Евросоюзом, хотя для РФ здесь есть определенные риски, аналогичные тем, с которыми мы столкнулись после подписания соответствующих документов между Украиной и Евросоюзом. Здесь многое можно и нужно будет сделать в трехстороннем формате, если, конечно, на то будет воля наших европейских друзей и наших партнеров в Молдавии» [47].

Тем не менее, Приднестровская Молдовская республика (ПМР), ставшая фактически неподконтрольной Кишиневу территорией, является, на взгляд Вашингтона, основным препятствием на пути полной интеграции Молдовы в западные структуры и создает еще один замороженный конфликт на постсоветском пространстве. Поэтому США продолжат «поддерживать усилия по разрешению приднестровского вопроса таким образом, чтобы сохранить суверенитет и территориальную целостность страны в рамках ее международно-признанных границ» [48]. Как в случае с Украиной и Грузией, Вашингтон продолжает постоянно подчеркивать тот факт, что «сохранение российского военного присутствия на Днестре является грубым нарушением суверенитета и территориальной целостности Молдовы» [49] и считает, что «вывод российских войск будет способствовать процессу приднестровского урегулирования».

Со своей стороны, ЕС выступает за особый статус Приднестровья при соблюдении территориальной целостности Молдовы и призывает «продолжить переговоры по приднестровскому урегулированию в формате "5+2"» [50], отмечая, что для этого «необходимо проводить реформы и сохранить политическую стабильность в Молдове» [51].

Тем не менее, ПМР − республика, не получившая формального признания ни от одного из государств, смогла обеспечить эффективное государственное функционирование и развитие экономики. И хотя РФ с самого начала возникновения конфликта стала ключевым участником переговорного процесса по его урегулированию, рассматривая ее как форпост своих интересов, Москва отказалась от повторения крымского сценария. Это позволяет ей сохранять пространство для маневра. Неслучайно, Россия поддерживает территориальную целостность Молдовы и выступает за сохранение её внеблокового статуса [52].

Показательно, что процесс возобновления диалога Молдовы с Россией по поводу приднестровского урегулирования поддерживает Германия. В частности, немецкий эксперт, научный директор российско-германского форума А. Рар считает, что «в Германии понимают ответственность за безопасность в ЕС и намерены учитывать и российские интересы. В Берлине считают, что лучше сохранить конфликт замороженным, чем взорвать ситуацию, как это было в Приднестровье, что неизбежно скажется на системе европейской безопасности. В недавних событиях на Украине ЕС совершила серьезную ошибку, поставив эту страну перед выбором: интеграция либо в ЕС, либо в Таможенный союз. В отношении же Молдовы, которая желает сохранить европейский внешнеполитический вектор, одновременно налаживая отношения с Россией, ЕС подобного условия не выдвигает» [53].