Подходы и способы реализации политики администраций Б. Обамы и Д. Трампа на Южном Кавказе

Сравнительный анализ политики администраций Б. Обамы и Д. Трампа на Южном Кавказе продемонстрировал сохранение устойчивого интереса Вашингтона к странам Южного Кавказа. Тем не менее, существуют определенные различия этих двух администраций, как к подходу самого региона, так и способов реализации их политики.

В условиях финансового кризиса вкупе со множеством проблем внутриполитического характера администрация Обамы была вынуждена сосредоточить основное внимание на решении внутриполитических, и, в первую очередь, экономических задач¹.

Конечной целью Трансатлантического партнёрства должно было стать обеспечение максимально эффективного сотрудничества между США и ЕС посредством широкой координации совместных действий в рамках процесса реформирования европейской структуры безопасности на основе принципов ОБСЕ, и в то же время отвечающего задачам НАТО².

При этом Америка, на взгляд Д. Трампа, будет оставаться образцовой демократией, призванной постоянно обновляться, а главным приматом её политики должен стать переход к защите лишь своих собственных интересов, прежде всего, в области внутренней политики. Похоже, что такой подход уже привёл к положительным результатам, обеспечив беспрецедентный рост экономики страны – около 3% за 2018 г., более 5 млн рабочих мест с момента вступления Трампа на пост президента, а также самый низкий уровень безработицы начиная с 1969 г.³ Вот почему избрание Дональда Трампа президентом США не является выражением разового протеста, а олицетворяет собой начало новой тенденции, в основе которой лежит тоска избирателя по былому величию страны и его готовность принести в жертву глобальные интересы США за счёт укрепления страны изнутри. Такая тенденция, похоже, будет сохраняться, что делает вероятность переизбрания Д. Трампа на второй срок крайне высокой.

В настоящее время в условиях беспрецедентного противостояния с Россией, вызванного украинским кризисом и событиями в Сирии, Южный Кавказ стал иметь куда большее значение для США. Сегодня интерес Вашингтона к региону растёт в геометрической прогрессии и это – неоспоримый факт. Это обусловлено следующими соображениями. Во-первых, все три страны Южного Кавказа играют важную роль в контексте ближневосточной политики Соединённых Штатов, а также с «иранской проблемой» и взаимоотношениями Вашингтона со своим сложным союзником – Анкарой. Во-вторых, регион обладает важной военно-политической и логистической составляющей, что было наглядно продемонстрировано во время операций США в Афганистане и Ираке. В-третьих, энергетической безопасностью, призванной диверсифицировать маршруты и источники поставок энергоресурсов Каспия на европейские рынки. В-четвёртых, маячащейся возможностью дать ход новому раунду расширения НАТО после длительной паузы, призванной связать членством страны постсоветского пространства, имеющие проблемные территории – Грузию, Украину и Молдову. В-пятых, с подписанием Конвенция о правовом статусе Каспийского моря⁴ выход к Каспию для США стал практически заблокирован, по крайней мере, в настоящее время, что повышает интерес Вашингтона к Грузии в контексте совместных проектов, касающихся всего Черноморского региона.

Реалии стратегического партнёрства США и Грузии

Сегодня, как никогда раньше, наблюдается беспрецедентное вовлечение США как в регион в целом, так и в Грузию в частности, которая, на взгляд сегодняшнего Вашингтона, является самым надёжным стратегическим партнёром США на Южном Кавказе. Пожалуй, это один из тех немногих сюжетов, на который не распространилась непоследовательность администрации Д. Трампа.

Об этом, прежде всего, наглядно свидетельствует длинный перечень визитов чиновников в высших эшелонах власти (и в США, и в Грузию), Не случайно, что вице-президент США Майкл Пенс нанёс свой первый визит именно в Тбилиси 1 августа 2017 г. В ходе встречи премьер-министра Грузии Мамуки Бахтадзе с советником президента США по нацбезопасности Джоном Болтоном, которая состоялась в Вашингтоне 18 сентября 2018 г. в преддверии 73-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, обсуждались вопросы, связанные с увеличением экономической помощи Тбилиси, а также разработка американо-грузинского договора «О свободной торговле»⁵. В этой связи стоит особо отметить, что Тбилиси уже заключил подобные соглашения с ЕС⁶ и Китаем⁷.

12 декабря 2018 г. Грузию посетил спецпредставитель генсека НАТО на Южном Кавказе и в Центральной Азии Джеймс Аппатурай. Характерно, что этот визит в Тбилиси состоялся сразу же после проведённых там президентских выборов. В ходе визита обсуждались вопросы, связанные с евроатлантической интеграцией этой страны, продолжающейся российской политики бордеризации, сотрудничество в контексте безопасности на Чёрном море, усиление поддержки текущих реформ в Грузии, а также участие Тбилиси в учениях под эгидой НАТО⁸.

В этом же контексте следует отметить, что первый визит новоиспечённого президента Грузии С. Зурабишвили, состоявшийся 21–23 января 2019 г. был нанесён в Брюссель. В рамках визита состоялись встречи с президентом Европейского совета Дональдом Туском, президентом Еврокомиссии Жан-Клодом Юнкером, президентом Европарламента Антонио Таяни, верховным представителем ЕС по вопросам внешней политики Федерикой Могерини, с Еврокомиссаром по миграции, внутренним делам и гражданству Димитрисом Аврамопулусом, а также с генсеком НАТО Йенсом Столтенбергом. Саломе Зурабишвили заверила главу альянса, что «избранный Грузией путь европейской и евроатлантической интеграции остаётся неизменным»⁹. Со своей стороны, генсек альянса подтвердил готовность «продолжения сотрудничества с Грузией с тем, чтобы подготовить её к членству в НАТО, и призвал Тбилиси продолжить курс на проведение дальнейших реформ для максимального приближения к стандартам альянса¹⁰».

Ряд законопроектов, инициированных Конгрессом США 115-го созыва, а также уже нового, 116-го, подтверждают активизацию политики Вашингтона в отношении Тбилиси, которая зашкаливает все мыслимые пределы. Среди них Резолюция 106¹¹, направленная на защиту территориальной целостности Грузии; Резолюция 576¹², подтверждающая усиление стратегического партнёрства между Соединёнными Штатами Америки и Грузией; Резолюция 847¹³ и законопроект 6219¹⁴ – Акт поддержки Грузии, направленный на сохранение евроатлантической интеграции Грузии, её суверенитета, независимости и территориальной целостности и осуждающий российскую оккупацию грузинских территорий, демонстрируют крайне последовательный и развивающийся по нарастающей курс Вашингтона в отношении Тбилиси. В последнем особо затрагивается вопрос о сотрудничестве США и Грузии в области обороны и безопасности. Так, согласно этому законопроекту, государственный секретарь США должен представить пятилетнюю стратегию сотрудничества с Грузией. Особо следует отметить и Резолюцию H.R.598¹⁵, инициированную Конгрессом США уже последнего, 116-го созыва и направленную на оказание большей поддержки независимости и территориальной целостности Грузии, что ещё раз подтверждает последовательность политики Вашингтона в отношении Тбилиси.

Пристального внимания заслуживает и военный бюджет США (FY-19- NDAA) на 2019 г., подписанный президентом США 14 августа 2018 г.¹⁶ Он предусматривает оказание помощи Грузии в области безопасности, в том числе поставки «летальных оборонительных вооружений» и расширение совместных учений в Чёрном море с участием стран НАТО. В нём особо подчеркивается роль Грузии как «союзника и партнёра Соединённых Штатов». Всё это является ещё одним доказательством значительной поддержки этой стране со стороны Вашингтона, особенно в части укрепления её обороноспособности, достижения максимальной совместимости с вооружёнными силами НАТО, а также усиления её евроатлантической интеграции. Документ также подтверждает «политику открытых дверей НАТО и поддержку в отношении окончательного членства Тбилиси в альянсе». Похоже, что обороноспособность Грузии становится одним из стратегических интересов США, а эта страна уже рассматривается Вашингтоном в контексте всей европейской региональной безопасности наряду с остальными странами.

В этой связи следует отметить и тот факт, что во время встречи являющегося на тот момент президентом Грузии Г. Маргвелашвили с генеральным секретарем НАТО Йенсом Столтенбергом на полях саммита Североатлантического альянса в июле 2018 г., был затронут вопрос о членстве Грузии в НАТО. В декларации, принятой 11 июля 2018 г. главами 29 стран – членов НАТО Грузия упоминается 18 раз¹⁷. В очередной раз альянс выразил поддержку территориальной целостности страны и призвал Россию отменить решение о признании независимости грузинских регионов Абхазии и Южной Осетии, исполнить обязательства, взятые на себя при подписании в 2008 г. соглашения о прекращении огня, включая вывод российских войск с территории Грузии. В Декларации также говорится, что «отношения Грузии с альянсом обладают всеми практическими инструментами для подготовки к окончательному членству, включая Комиссию НАТО – Грузия¹⁸, «Ежегодную национальную программу» для Грузии (ANP)¹⁹ и «Существенный пакет НАТО – Грузия» (SNGP)²⁰.

Существует расхожее мнение о том, что в принципе НАТО может обеспечить вступление Грузии в альянс и без предоставления ей Плана действий по членству (ПДЧ). Согласно заявлениям, сделанных высокопоставленными чиновниками альянса, «ни одна из третьих стран не может вмешиваться в процесс расширения альянса»²¹. Однако вопрос о том, насколько сегодня готова НАТО к расширению с учётом целого ряда нерешённых проблем и в первую очередь финансовых, остаётся открытым. Показательно, что во время пресс-конференции в Брюсселе в ходе состоявшегося июльского саммита НАТО 2018 г. грузинские журналисты задали вопрос президенту США о том, когда Грузия сможет стать членом НАТО. Ответ Трампа не заставил себя ждать: «Представители Грузии находились здесь. Они оставили очень хорошее впечатление. Мы выслушали информацию об их положении, ситуация с Грузией сложная... В определённый момент шанс появится, но не сейчас»²².

Приоритеты администрации США в отношении Азербайджана

Один из важных интересов США в отношении ещё одного игрока в Закавказье – светского Азербайджана заключается, прежде всего, в его геополитическом положении. Азербайджан обладает выгодным географическим положением и весьма ощутимыми запасами энергоресурсов. Этим и определяется уверенная позиция самого влиятельного игрока в регионе. По словам известного американского политолога Зб. Бжезинского, «Азербайджан можно назвать жизненно важной пробкой, контролирующей доступ к бутылке с богатствами Каспийского моря и Центральной Азии. Независимый тюркоязычный Азербайджан, по которому проходят нефтепроводы и далее тянутся на территорию этнически родственной и оказывающей ему политическую помощь Турции, помешал бы России осуществить монополию на доступ к региону и таким образом лишил бы её главного политического рычага влияния на политику государств Центральной Азии»²³.

В настоящее время между Азербайджаном и США реализуются масштабные проекты, имеющие глобальное значение. Основными экспортными трубопроводами в западном направлении, поддерживаемыми США и ЕС, активным участником которых стал Азербайджан, являются трубопроводы Баку – Тбилиси – Джейхан²⁴; трубопровод Баку – Тбилиси – Эрзурум (Южно-Кавказский трубопровод)²⁵; Трансанатолийский трубопровод (TANAP)²⁶, продолжением которого станет Трансадриатический трубопровод (TAР)²⁷. Два последних являются сегментами запущенного ЕС энергетического проекта «Южный газовый коридор»²⁸, призванного диверсифицировать маршруты и источники поставок энергоресурсов Каспия на европейские рынки. Сегодня Вашингтон отводит этому проекту большое внимание и признаёт огромную роль, которую он может играть как в обеспечении энергетической безопасности Европы, так и в региональной стабильности.

Маршруты транспортировки энергоресурсов из Каспийского региона представляют собой не только сложную сеть трубопроводов, портов, морских путей, но и железных дорог. В настоящее время Баку является и одним из основных участников транспортного коридора Баку – Тбилиси – Карс²⁹, соединившего железные дороги Азербайджана, Грузии и Турции. Этот транспортный коридор предоставил новые возможности государствам Центральной Азии, обеспечив не только менее затратный и более близкий путь в Европу и Средиземное море, но и возможности транзита военных грузов в Афганистан. Наконец, то, каким образом Азербайджан будет развивать свои энергоресурсы, экспортную инфраструктуру и, главное, определять свои предпочтения при выборе более привлекательного (выгодного), с его точки зрения, экспортного маршрута для транспортировки своих энергоресурсов, в значительной степени будет влиять как на роль этого крупного регионального игрока, так и на самих внерегиональных игроков. Ясно одно, что в условиях беспрецедентной конфронтации, развернувшейся сегодня между Россией и Западом, внимание США к энергетическим проектам Азербайджана будет возрастать в геометрической прогрессии, что необходимо учитывать РФ при выстраивании своей политики на азербайджанском направлении.

Между тем, сам альянс, похоже, стал в большей степени рассматривать эту страну как ключевого партнёра в Черноморско-Каспийском регионе, а также в более широком контексте региональной безопасности, особенно в контексте афганской проблемы. В этой связи необходимо отметить роль Азербайджана в реализации проекта «Лазуритовый коридор»³⁰ (Lapis Lazuli Corridor), являющегося важным связующим звеном между странами Центральной Азии и восточного фланга НАТО. Он нацелен на обеспечение бесперебойного импорта различного рода продукции на территорию Афганистана, а также транзит экспорта товаров в западном направлении.

Таким образом, значимость Баку для НАТО в контексте «афганского вопроса», связанного в первую очередь с обеспечением всемерной поддержки операции в Афганистане, будет возрастать. Вот почему афганская тема стала ключевой в ходе специально проведённой встречи министра иностранных дел Азербайджана Эльмара Мамедъярова и министра обороны Закира Гасанова с госсекретарем США Майком Помпео и министром обороны Джеймсом Мэттисом 11–12 июля 2018 г. на полях саммита НАТО. В ходе беседы состоялся обмен мнениями по региональным вопросам. Американская сторона выразила «признательность Азербайджану за поддержку миссии НАТО "Решительная поддержка" в Афганистане и борьбы с терроризмом и заявила о своём удовлетворении уровнем партнёрства между Азербайджаном и США»³¹.

Проактивная политика Вашингтона в отношении Армении

С учётом того факта, что Армения имеет большое значение для Москвы как для сохранения стратегических интересов РФ на Кавказе, так и в контексте «иранской проблемы», подход сегодняшнего Вашингтона к Еревану будет стремительно меняться в рамках обновления американской политики в Закавказье.

С другой стороны, любые изменения, связанные с ломкой статус-кво, который, на взгляд США, является неприемлемым и не может продолжаться вечно, могут вызвать непредсказуемые последствия. Вместе с тем, похоже, что сегодня США и впрямь готовы взять лидерство в переговорном процессе и ускорить поиск решения этой проблемы. Не случайно, в ходе своего кавказского турне в октябре 2018 г. советник президента США по национальной безопасности Джон Болтон заявил о «необходимости поиска такого решения, в результате которого Армения, Азербайджан и Турция должны быть теснее связаны с Западом», отметив, что «в этом случае у России будет меньше возможностей для оказания давления на страны Закавказья»³². Более того, само появление Резолюции 573³³, инициированной Конгрессом США 115-го созыва и призывающей администрацию Трампа к выстраиванию более справедливых и долгосрочных армяно-турецких отношений, подтверждает намерение Вашингтона сдвинуть с мёртвой точки ситуацию в Нагорном Карабахе.